Как только доктор Страшинин узнал, что к нему поступил пациент с серьёзным переломом предплечья, то он оказался на седьмом небе от счастья, после чего, преисполнившись бодростью духа, немедленно открыл дверь и позвал к себе в кабинет «пациента Самсонова». Сергей Александрович, покупая в местной аптеке лекарства, проводил взглядом Самсонова, стремительно направившегося в кабинет травматолога, и, когда тот зашёл туда, Ветров повернулся лицом к продавцу.

А продавец тем временем искал для него болгарский анальгетик, используемый для внутримышечной инъекции. Наконец, продавец сумел найти препарат в упаковке, что стоял на самой верхней полке. Он спустился со стремянки и с упаковкой в руках подошёл к стойке. Продавец положил препарат рядом с йодом и со шприцом средних размеров, а после, вздохнув, произнёс, пробивая ценник на сделанные покупки:

– Так… С Вас 3220 рублей. Картой будете оплачивать?

– Да. Пожалуй. – Ветров достал из бумажника банковскую карту и воткнул в терминал, а после принялся набирать ПИН-код.

Тем временем доктор Страшинин, нацепив на нос очки, визуально осмотрел сломанное у Самсонова предплечье, держа руку на высоком столе, после чего, откашлявшись, задумчиво произнёс:

– Серьёзный перелом, действительно. Хм, пройдёмте-ка за мной. – врач удалился в соседнюю комнатку, которая как ответвление отходила от основного кабинета. Самсонов послушно направился следом.

Эта комнатка была более освещённой и в ней ослепительно светило три мощных прямоугольных лампы. Она в общей сложности по площади была метров десять, если не меньше. В глаза первым делом бросался стоявший посередине более низкий металлический стол, предназначенный для накладывания гипса. Страшинин попросил Самсонова положить руку тыльной стороной прямо на стол. Тот исполнил это указание. «Чёрт, куда же я подевал его!» – пробормотал врач и прошёл в основной кабинет. Он явно там что-то искал, поскольку было слышно, как он открыл ящик и, шурша пакетами, что-то оттуда вытащил. Врач вернулся обратно и поставил на стол пластиковую коробку, в которую был налит жидкий гипс.

– Извините за ожидание! – взволнованно проговорил доктор и бросил взор на Самсонова, повернувшегося к нему лицом, а потом по какой-то причине волнение на лице у травматолога сменилось хмуростью.

– Ничего страшного… Почему Вы нахмурились? – обратил внимание Иннокентий на резкое изменение в лице у доктора.

– У Вас нос сломан. – пронзительным взглядом посмотрел врач на его нос. – Подрались с кем-то? – это было первое, что пришло ему в голову.

– Ну, как бы да… – неохотно признался Иннокентий. Ему вовсе не хотелось этого говорить, однако, взгляд доктора будто бы загипнотизировал его. Хотя на самом деле это был никакой не гипноз, а лишь внушающий голос врача.

– Не стесняйтесь. Драка, так драка. Житейское дело. Ко мне, кстати, частенько обращались граждане, пострадавшие в ходе пьяных драк, выяснения любовных отношений, подростковых разборок… По какой только причине не приходят. И их тысячи и тысячи. Так что расслабьтесь, я сталкиваюсь с этим постоянно. – доктор Страшинин ещё раз осмотрел нос и сказал: – Давайте, я его Вам вправлю.

– Ну, если Вы умеете это делать… – не успел Иннокентий договорить, как врач уже вправил ему смещённый хрящ, молниеносно до этого обхватив нос двумя руками и резко дёрнув.

Самсонова пронзила на время острая стреляющая боль в области носовой перегородки. Потом болевой нерв пошёл дальше, зацепив по касательной носоглотку и аденоиды. Затем боль буквально растворилась и внезапно наступило облегчение, такое же, какое испытывают при вытаскивании иглы из тела. Киллер правой рукой нащупал свой нос и радостно убедился, что перегородка действительно выправилась и стала ровной, а дышать стало гораздо легче – воздух нормально зациркулировал, и ноздри расширились. Он поблагодарил доктора, и тот, окунув руки в жидкую светлую как мел субстанцию, принялся накладывать гипс пациенту.

Через примерно тринадцать минут Самсонов довольный вышел из кабинета и устремился к выходу, возле которого его ожидал подполковник Ветров. Сергей Александрович, увидев его с положенной в повязку рукой, шутливо произнёс:

– Клиент готов.

– Да, это верно… – ответил Иннокентий и, посмотрев на припаркованную ауди, торопливо прошёл к ней.

– Правильно мыслишь! – крикнул ему вслед Сергей и тоже двинулся к своей машине.

Он близко подошёл к автомобилю и уже тогда разблокировал двери. Нет, Ветров, конечно, мог это сделать гораздо раньше, если бы… Если бы он знал наверняка, что Иннокентий не собирается никуда сбегать. Но уверенности в этом не было никакой, а потому Сергей Александрович решил не рисковать и делать всё так же, как он делал в своё время при конвоировании злостных преступников с места задержания до следственного изолятора. Так что лучше было лишний раз подстраховаться, а то мало ли что взбредёт в голову матёрому киллеру. Ещё угонит машину, а потом Ветрову придётся объяснять владельцу, почему он не возвращает машину. Ведь её он арендовал на время, на месяц. По истечении месяца придётся что-то предпринять.

Они оба сели в машину, Ветров повернул ключ зажигания, чтобы завести двигатель, а после вытащил из тёмного полиэтиленового пакета шприц и лекарство. Сергей раскрыл упаковку и вытащил пузырёк с анальгетиком. Самсонов удивлённо посмотрел на него и спросил:

– Что ты собираешься делать?

– Я хочу вколоть себе в мышцу анальгетик для снятия болевого шока.

– А, понятно…

Сергей отвинтил крышку флакона и засунул внутрь шприц, чтобы набрать лекарство в него. Когда шприц был забит под завязку, подполковник вытащил из флакона шприц, с иглы которого текли капли анальгетика. Ветров засучил футболку и, нацелившись на мышцу возле раны, со всей силы размахнулся. Шприц мощно проткнул кожу насквозь и воткнулся в мышечные волокна, и Ветров застонал от боли. Через несколько секунд, превозмогая острую боль, Сергей принялся вливать содержимое шприца себе внутрь. Когда лекарство было полностью использовано, Ветров в почти бессознательном состоянии осторожно вытащил иглу из тела, придерживая её сверху пальцем второй руки. Он достал из бардачка банку с ватой и пузырь со спиртом. Намазав кусок ваты спиртом, Сергей продезинфицировал след от укола, где уже начала сочиться кровь.

«Похоже, в сосуд попал. Зараза! – проговорил еле слышно Ветров, пытаясь остановить кровотечение. – О, вроде получилось».

Ему, в конце концов, удалось остановить льющуюся кровь. Всё-таки повреждение сосуда не имело катастрофических последствий, о которых в первую очередь подумал подполковник, но оказалось, что он просто поторопился с выводами. После он положил банку с ватой и флакон со спиртом обратно в бардачок, затем положил туда же использованный шприц и упаковку из-под лекарства.

– Вроде бы всё… – несколько возбуждённо проговорил Ветров. Видимо, лекарство начало действовать подобно адреналину, что в общем-то стало проявляться настолько необычным образом. Боль в районе подвздошной области у подполковника стала потихоньку стихать, снимая шоковое состояние у организма. Сергей облегчённо выдохнул, взялся за руль и переключил передачу.

– Я смотрю, ты уже не первый раз проделываешь такую процедуру. – обратил внимание Иннокентий на то, насколько виртуозно и профессионально Ветров проделал эту операцию со шприцом. И, кстати, одно дело, когда человеку делает укол кто-то иной, а другое дело, когда он сам проделывает эту работу.

– Да, я много раз проделывал это дело. В меня частенько стреляли, когда я работал в уголовном розыске. Вот тогда и приходилось усердно преодолевать боль, а затем колоть себе лекарство внутримышечной инъекцией. – принялся вспоминать Сергей Александрович, отвечая на вопрос своего попутчика, и параллельно тронулся с места, а потом уехал со стоянки на дорогу.

– Хм, для полицейских, получается, инструктаж проводится? – поинтересовался Самсонов.

– Да нет, – невозмутимо проговорил Ветров, – никто нас этому не обучал, мы сами всё делали, сами. Хотя, конечно, мой опыт в армии, где я проходил срочную службу с 2003-его по 2004 год, я думаю, сыграл свою роль и позволил мне выживать в любых условиях.