Тем временем за соседним столиком разговор перешёл к философии, и Софи задала Эмили вопрос:

– Как вы думаете, мы путешествуем, чтобы что-то найти, или чтобы от чего-то сбежать?

Эмили задумалась, её пальцы провели по краю бокала.

– Возможно, и то, и другое, – наконец сказала она. – Иногда, мне кажется, чтобы увидеть себя яснее, нужно отдалиться от привычного.

Анри задумчиво кивнул.

– Акт ухода создаёт пространство, не так ли? Пространство для размышлений, для роста.

Эмили ощутила благодарность за эту неожиданную встречу. Редко, подумала она, можно найти такие искренние связи, даже мимолётные. Когда обед подходил к концу, Шарль принёс небольшую тарелку с бискотти и чашечку насыщенного эспрессо.

– От меня, – сказал он с лёгким подмигиванием. – Небольшая сладость, чтобы скрасить день.

Эмили наслаждалась моментом – оставшимся послевкусием десерта, теплом солнца на лице и гулом жизни вокруг. Посмотрев на часы, она поняла, что утро прошло быстрее, чем она ожидала.

Софи и Анри поднялись, чтобы уйти, и Софи мягко коснулась руки Эмили.

– Увидимся на борту, – сказала она. – Возможно, за ещё одним бокалом вина.

Эмили улыбнулась.

– Я бы с удовольствием!

Когда она снова шагнула на булыжные улочки, то почувствовала обновлённое предвкушение. Генуя подарила ей утренний подарок – не только в своей красоте и вкусах, но и в своих людях. Город, поняла она, был больше, чем декорация для её путешествия. Это была глава её истории, которую она будет бережно нести с собой, когда корабль отплывёт.

Эмили обменялась контактами с Софи и Анри, пообещав встретиться на борту. Мысли о родственных душах, которые будут сопровождать её в этом путешествии, добавили слой уюта к её волнению. Их общий смех и тепло остались в её памяти, когда она снова вернулась на булыжные улочки Генуи, пока мягкий шум площади постепенно затихал вдали.

Имея ещё несколько часов до отплытия, Эмили почувствовала необходимость увидеть больше города, который уже покорил её. Предложение Шарля о смотровой площадке за кафедральным собором осталось в её мыслях, обретая всё большую привлекательность с каждым шагом. Обещание панорамного вида, момента, чтобы остановиться и подумать, было слишком заманчивым, чтобы устоять.

Она остановилась у барочного фонтана, украшенного статуями мифических существ. Неподалёку пожилой мужчина сидел на скамейке, кормя крошками стайку голубей, которые порхали вокруг него.

Эмили не смогла сдержать улыбку, глядя на эту сцену. В Генуе был свой ритм, баланс хаоса и покоя, который глубоко её тронул. Казалось, что сам город дышит, его пульс ровный и успокаивающий.

Следуя указаниям Шарля, Эмили направилась к собору, его величественный силуэт притягивал её, словно маяк. Улицы, ведущие к храму, были крутыми и узкими, окаймлёнными высокими зданиями, фасады которых несли следы времени. Она прошла мимо маленькой часовни с приоткрытой деревянной дверью, из-за которой на мостовую лился солнечный свет.

Подъём оказался того стоящим. Когда Эмили достигла террасы, её дыхание перехватило. Перед ней раскинулась бескрайняя панорама: сверкающая гладь Средиземного моря, оживлённый порт с кораблями и кранами и яркая мозаика генуэзских крыш, спускающихся по склонам холма.

Эмили нашла каменную скамью под сенью кипариса и села, чтобы насладиться видом. Город, с этого ракурса, казался тише, его неугомонная энергия смягчилась в гармоничную картину. Она могла различить белоснежный корпус лайнера, контрастировавший с лазурным морем.

Эмили достала телефон и сделала несколько снимков, хотя понимала, что ни одно изображение не способно передать магию этого момента. Лёгкий бриз донёс до неё тонкий аромат соли и цитрусов, и она закрыла глаза, чтобы запечатлеть это ощущение в памяти.

Сидя там, Эмили позволила себе подумать о пути, который привёл её в эту точку. На протяжении многих лет она убеждала себя, что большего ей не нужно. Её работа была источником гордости и стабильности. Но где-то по пути она утратила искру, то чувство удивления, которое когда-то её вдохновляло. Этот круиз, это путешествие стало её попыткой вернуть утраченное.

Она вынула из сумки кожаный блокнот, который захватила с собой в путешествие для записей размышлений.

Перевернув до первого чистого листа, она начала писать:

Генуя – это город, который дышит. Его улицы шепчут секреты прошлого, его здания стоят как памятники стойкости, а его жители живут с непринуждённой грацией. Я приехала сюда в поисках чего-то, что не могла осознать, и уже чувствую, что стала ближе к этому.

Слова лились легко, что удивило её саму. Возможно, Софи была права: писательница в ней действительно существует.

Когда Эмили спускалась обратно с холма, она остановилась в небольшом кафе, укрывшемся в тихом уголке. Заказав эспрессо, она заняла место у окна. Мимо проехала молодая женщина в алом шарфе, балансируя корзину с цветами на руле велосипеда. Уличный музыкант играл проникновенную мелодию на скрипке, закрыв глаза и покачиваясь в такт музыке.

Эспрессо оказался крепким и насыщенным, с лёгким шоколадным послевкусием. Эмили смаковала каждый глоток, чувствуя, как впервые за долгое время становится полностью погружённой в момент. Мир за окном напоминал ожившую картину, где каждая деталь была яркой и значимой.

Когда она закончила пить кофе, бариста протянул ей бискотти, завернутый в пергамент.

– Для вашего путешествия, – сказал он с доброй улыбкой. Эмили поблагодарила его и убрала угощение в сумку.

К тому времени, как она добралась до порта, солнце еще стояло высоко в небе, его лучи ослепительно играли на воде. Вокруг порта царила суета: прибывали новые пассажиры, члены экипажа спешно готовились к отплытию.

Эмили остановилась, чтобы ещё раз взглянуть на это место. Корабль, город, люди – всё казалось нереальным, словно она оказалась в мечте, о которой раньше даже не смела думать.

Она глубоко вдохнула, поправила ремень сумки и направилась к трапу. Она поняла, что вдохновляющая история уже началась.

Солнце висело низко над горизонтом, его золотистый свет разливался, словно мёд, над водами генуэзского порта. Celestia NeoClassica сияла в этих лучах, её огромный белый корпус ловил последние отблески дня, а изящные линии корабля словно сливались с горизонтом. Эмили Картер сидела на террасе верхней палубы, её взгляд был устремлён на прекрасный берег, сейчас залитый оттенками янтаря и розы. Казалось, мир затаил дыхание, наслаждаясь мимолётной красотой этого мгновения.

Её наряд безмолвно отражал элегантность итальянского вечера – тщательно продуманный, но ненавязчивый. Мягкий бежевый цвет её шёлкового платья нежно поблёскивал в угасающем свете, а объёмный свитер из альпаки нежно-розового оттенка окутывал её, словно тёплое объятие. Замшевые мокасины нюдового цвета, такие мягкие, что казались второй кожей, завершали образ – сочетание комфорта и стиля. Эмили подобрала ноги под себя, устроившись на шезлонге, позволяя лёгкому покачиванию корабля убаюкивать её. В этом было что-то успокаивающее – словно море само по себе несло обещание обновления.

Мягкий октябрьский бриз скользил мимо неё, принося с собой солоноватый запах моря и слабый сладковатый аромат цитрусов, словно шёпот солнечных рощ, находящихся где-то далеко. Эмили держала в руке бокал апероль шприц, на котором конденсат оставлял лёгкую влагу на её пальцах. Ярко-оранжевый цвет коктейля перекликался с огненным небом, становясь идеальным спутником калейдоскопа красок, разворачивающегося перед ней. Она поднесла бокал к губам, смакуя горько-сладкий вкус напитка, его яркие нотки резко контрастировали с задумчивым настроением, которое окутывало её.

Терраса вокруг неё оживала энергией, празднуя этот момент. Итальянские путешественники поднимали тосты за предстоящий вояж. Их беззаботная радость была заразительна, напоминая о лёгких моментах жизни. Дети бегали между столиками, их смех уносился ветром, в то время как пожилые пары склонялись друг к другу, их тихая привязанность была очевидна в том, как их руки переплетались. Каждая сцена напоминала ожившую картину, свидетельство богатства человеческих связей.