Но Эмили оставалась на расстоянии от общего веселья, довольствуясь ролью наблюдателя. Это было не одиночество, а сознательный выбор остаться наедине со своими мыслями. Она всегда была наблюдателем, человеком, находившим утешение в мелочах – как солнечный луч освещает прядь волос или как смех незнакомца разливается в воздухе, словно музыка. Сегодня не было исключением. Палуба корабля становилась её театром, а она – его тихой аудиторией.

Небо над ней превращалось в шедевр изменяющихся цветов. Огненно-оранжевый становился тёплым золотом, плавно переходя в нежную лаванду сумерек. Полосы пыльно-розового тянулись по небосводу, словно мазки кисти, а первые звёзды начинали робко мерцать. Казалось, что сама Вселенная сговорилась создать этот момент, прощальный подарок от Генуи, пока корабль начинал свой путь в открытое море.

Мысли Эмили блуждали, пока она смотрела на горизонт. Её взгляд скользнул к берегу, где огни Генуи начинали мерцать, словно рассыпанные бриллианты. Город, казалось, цеплялся за край земли, его здания громоздились, как блоки, на крутых склонах холмов. Она проследила контуры куполов соборов и силуэты древних колоколен, чьи очертания исчезали вдали. Её поразила мысль, что города, как и люди, несут в себе свои истории слоями – каждый из них формировался испытаниями и триумфами времени.

Эмили сделала ещё один глоток коктейля, позволяя горьким и сладким вкусам смешиваться на её языке. Её мысли обратились внутрь, к тихому размышлению о своей жизни. Терраса с её сочетанием веселья и умиротворения отражала её внутреннее состояние – свет и тень сосуществовали, радость смягчалась болью прошлых сожалений. Она подумала о Марке, своём бывшем партнёре, чьё отсутствие всё ещё витало в её жизни, словно незаконченная мелодия. Их отношения когда-то были источником вдохновения, но со временем стали грузом, который она не знала, как нести. Здесь, на этом корабле, с морем, простирающимся до самого горизонта, она почувствовала первые проблески освобождения.

Она вспоминала, как читала о терапевтической силе воды, о том, как её бескрайность может дарить чувство перспективы и возможности. Психологи называли это голубым пространством – концепцией, утверждающей, что близость к воде снижает стресс и способствует творчеству. Эмили не могла сказать, в чём дело – в науке или обстановке, – но она почувствовала этот эффект: лёгкость, ясность, которые ускользали от неё многие годы.

Эмили потянулась к своему кожаному блокноту, который взяла с собой на верхнюю палубу. Его пустые страницы поначалу казались пугающими, но теперь они воспринимались как приглашение. Перелистывая на чистую страницу, она начала писать:

Сегодня я благодарна за небо, его цвета напоминают о мимолётной красоте. Я благодарна за море, его бескрайность обещает то, что ещё предстоит. И я благодарна за этот напиток, этот момент, этот корабль, который несёт меня к чему-то новому.

Её ручка замерла, пока она обдумывала сам акт благодарности. Ранее она считала это слишком тривиальным действием, но теперь видела в этом силу. Благодарность не означала игнорировать боль или борьбу; это означало признание того хорошего, что существует рядом с ними. Это был акт противостояния цинизму, выбор видеть мир не таким, каков он есть, а таким, каким он может быть.

Гудок корабля, глубокий и звучный, эхом разнёсся по всему судну. Эмили подняла взгляд, её мысли прервались, когда лайнер вдруг медленно начал движение. Терраса, казалось, зажила новым ритмом, лавируя вместе с движением корабля, и по толпе прошла волна предвкушения.

Она наблюдала, как огни Генуи становились всё слабее, пока город растворялся на горизонте. Это было странное чувство – оставить что-то столь осязаемое и шагнуть в неизвестность. Но в этом было и тихое возбуждение, ощущение сбрасывания старой кожи и освобождения места для нового.

Энергия на террасе вокруг нее становилась все более интенсивной. Компания друзей внезапно запела, их голоса сливались с тихим гулом корабельных двигателей. Молодая пара, склонившись над перилами, смотрела вдаль, их лица светились от восторга первого путешествия. Это была мозаика мгновений, каждое из которых напоминало о бесконечных возможностях жизни.

Когда лайнер уверенно взял курс на открытое море, Эмили закрыла свой блокнот и отложила его в сторону. Она поправила свитер, плотнее закутавшись в него, поскольку вечерний воздух становился прохладнее. Звезды начали появляться на небе одна за другой, их свет был мягким и устойчивым. Где-то за горизонтом находился первый пункт назначения корабля, но пока море было ее единственным спутником.

Телефон завибрировал на столе, его свечение ненадолго нарушило волшебство вечера. Эмили взглянула на экран. Это был Джеймс, ее менеджер. Она на мгновение замялась, прежде чем ответить, зная, что связь с ее жизнью в Манхэттене потянет ее обратно из этого мгновения свободы.

– Привет, Джеймс, – ответила она мягко, но уверенно.

– Привет, Эмили. Извини, что беспокою, но нужно уточнить кое-что насчет поставщика круассанов, – начал Джеймс, его голос был спокойным и деловым. – Они согласны с заказом на этот месяц, но хотят пересмотреть условия на следующий квартал. Я знаю, что у тебя сейчас вечер, но хочешь ли ты взглянуть на предложение сейчас?

Эмили вздохнула, поудобнее устроившись в кресле, ощущая легкий гул корабельных двигателей под ногами.

– Давай пока не будем спешить с этим, – сказала она. – В чем их основная проблема?

– Они хотят повысить минимальный объем заказа, – объяснил Джеймс. – Говорят, что издержки выросли из-за проблем с доставкой. Но, честно говоря, мне кажется, они просто проверяют, насколько могут на нас надавить.

Эмили нахмурилась, обдумывая его слова. Она всегда гордилась тем, что поддерживала крепкие отношения с поставщиками, обеспечивая свои кофейни товарами высшего качества. Но это требование казалось ненужным, даже манипулятивным.

– Пока держим свою позицию, – твердо сказала она. – Если они будут настаивать, мы найдем других поставщиков. Я не хочу, чтобы нам навязывали невыгодные условия.

– Понял, – ответил Джеймс. – Кстати, персонал на Бродвее благодарит за новую кофемашину. Они в восторге.

Эмили слегка улыбнулась. – Передай, что я рада, что она им нравится. И, Джеймс, если появится что-то срочное, просто напиши мне. Я доверяю тебе управление повседневными делами.

– Спасибо за доверие, – сказал Джеймс. – Наслаждайся поездкой, Эмили. Ты это заслужила.

Завершив звонок, она положила телефон на стол с тихим вздохом. Связь немного ослабла, но полностью не исчезла. Работа всегда была для нее больше, чем просто карьерой, это была ее жизненная опора, ее идентичность. Но такие моменты напоминали ей, что нельзя определять себя только через неё. За пределами ее кофеен существовал целый мир, и она только начинала его открывать.

Телефон вновь завибрировал, но на экране появилось другое имя: Клэр. Улыбка озарила лицо Эмили, когда она ответила. Клэр была той, кто организовала этот круиз, и ее заразительный энтузиазм чувствовался даже по телефону. Они не разговаривали с тех пор, как Эмили поднялась на борт, и знакомый голос стал приятным отвлечением.

– Эмили! – воскликнула Клэр теплым, шутливым тоном. – Рассказывай все. Как корабль? Коктейли? И, самое главное, встретила ли ты какого-нибудь обаятельного итальянца?

Эмили рассмеялась, звук вырвался, как выдох, которого она не осознавала, что сдерживала.

– Корабль потрясающий, коктейли божественные, а итальянцев я пока не успела очаровать. Пока что.

– О, у тебя все впереди, – серьезным тоном ответила Клэр. – Их невозможно избежать. Но серьезно, как ты себя чувствуешь? Ты так волновалась перед поездкой.

Эмили откинулась на спинку шезлонга, ее взгляд устремился к горизонту, где последние лучи солнца еще мерцали.