– А мы накупим пряностей, что везут караванами через пустыню, загрузим ими галеру, вот и оправдаем расходы. Почему пряности редко возят морем?

– Боятся пиратов.

– Но мы же сможем отбиться от морских разбойников? Да?

– Не знал, что ты у нас боевой маг.

– Не совсем. Но нанести парочку точных ударов могу.

– Пираты нападают оравой. Обычно – не менее трех десятков. Иногда – больше сотни. Пара ударов не поможет, – разбивает в осколки мой план Раниер.

– Тогда нам нужна охрана.

– Надежная охрана. Я поговорю с Великим Магистром. Орден иногда снаряжает торговые корабли, чтобы пополнить казну. Возможно, нас возьмут на борт. И дадут для охраны керберов. Так и быть. Тогда мы сможем отправиться в путь.

– Почему – так и быть?

– Великий Магистр на тебя зол: ты увела из Ордена грозного судью.

– Так ты все эти годы судил?

– Вел следствие – бывало. Только представь, как чувствовал себя подозреваемый, когда я садился напротив него, а он не мог отвести взгляд от моего лица, потому что я силой магии не давал ему отвернуться или закрыть глаза. Он смотрел на меня, дрожал, жгучие слезы текли из его распахнутых глаз. И говорил, говорил, говорил…

– Все признавались?

– Через несколько морганий!

– Это жестоко.

Раниер вздохнул.

– Ты лишила меня части моей силы.

– Главное, я не лишила тебя мужской силы, – не преминула я скаламбурить. На Ниенской свадьбе обязательны пошлые шуточки. – Все остальное – дело наживное.

Раниер нахмурился и вдруг сказал:

– Нам не стоит медлить с отъездом.

Три корабля стояли в гавани Слепого моря, но ни один капитан не желал брать нас на борт. Я предлагала сначала десять золотых, потом двадцать. Моряки просто отворачивались и уходили, не желая продолжать разговор.

Иногда ругались сквозь зубы. Виртуозно, не чета нашим ниенским.

Раниер почему-то не появлялся в гавани, предоставив мне фрахтовку судна.

Два капитана отказались сразу, третий ответил: «Подумаю». Он думал два дня, а потом заломил такую цену, что у меня потемнело в глазах, но на всякий случай я выдавила: «Нужно время, чтобы собрать деньги». Сказала просто для того, чтобы заставить этого типа поджидать наши сокровища и исходить слюной в мечтах о несметных богатствах. Когда я озвучила Раниеру число золотых, запрошенных наглецом, он внезапно схватил меня за руку и сказал почему-то шепотом:

– Соглашайся. Сейчас же. Скажи, я принесу деньги через час, и мы немедленно уходим в море. Беги!

Я наняла маленькую коляску, запряженную парой мулов, и помчалась в порт. Интересно, где Раниер собирался найти столько золота? Разве что ограбить казну Ордена. Но когда я добежала до причала, корабль уже вышел из гавани – подняв все паруса, он мчался к проливу, что соединял Слепое море с Бурным.

Я смотрела ему вслед и ничего не понимала. Если этот тип рассчитывал на мою щедрую плату, то почему вышел в море, не дождавшись столь выгодных пассажиров.

Приехал Раниер. Привез небольшой сундучок, обитый медными полосами. Обещанные десять тысяч золотых могли в нем поместиться. А еще сундучок мог быть примитивно пуст – главное для нас было взойти на борт.

Раниер поставил сундучок на просмоленные доски причала и принялся смотреть вдаль. Не на корабль, нет, а на простор Слепого моря. Вдали под белыми парусами шла троица кораблей, но, судя по курсу, ни один не собирался заходить в Аднет.

– А мы не можем создать фантомный корабль и отправиться на нем в путь? – спросила я.

Раниер с сомнением покачал головой:

– Теоретически возможно. Но нам ведь нужно не просто переправиться через Слепое море. На той стороне империя Игера, и путь нам туда заказан. Придется выйти в Бурное море, затем в океан и обогнуть полуостров Тараг. Думаю, даже Кенрик Магик не способен на такой фокус.

Он поднял сундучок и, понурившись, пешком направился обратно в город. Только сейчас я заметила, что повозка, на которой он прибыл, исчезла. Свою же, реальную, я отпустила по прибытии.

Я нагнала Раниера и зашагала рядом.

– Что теперь? – спросила я, когда мы уже были возле самых ворот Аднета.

– Что скажешь о путешествии по пустыне? Мы купим верблюдов и направимся в земли Пышных Лесов.

– А по Дивной реке мы не можем подняться на лодке?

– Через десять дневных переходов вверх по реке скалы подступают так близко, что ни один корабль там не может пройти: в стиснутом русле вода несется как бешеный зверь. Так что выше тех порогов никто по реке не ходит. А по берегам там голые скалы, раскаленные безжалостным Оком.

– Мы можем дойти на корабле до скал, а потом – пешком миновать преграду. Выше порогов наверняка можно нанять лодку.

– Путь через оазисы более привычный, – мне показалось, что Раниер почему-то опасается реки.

– Это Великий Магистр не хочет нас отпускать? – спросила я шепотом.

Раниер не ответил.

Песок и ветер пустыни способны разрушить многое – если не всё – год за годом они стачивали основание скалы, на которую взобралась Черная крепость. Но Аркады стояли нерушимо, как будто им не было дела до времени, пустыни, песка и Жизнетворного ока.

С рассветом просыпался ветер и приходил поиграть в Аркадах. Секторов было шестнадцать, и на каждый вела своя лестница из камня. Ступени висели в воздухе – никаких опор под ними не было, они закручивались спиралями, бросая вызов притяжению тверди. Аркад было три, одна внутри другой, и шагали они точно по кругу, а плоскость наверху, что опиралась на три ряда колонн, была достаточно широка, чтобы без опаски прогуливаться по всем трем Аркадам и смотреть на синие горы вдали, намечая путь. Механический Мастер пришел бы в восторг, увидев это чудо инженерной мысли. В центре когда-то располагалось Колесо Судьбы. В те дни камень Аркад сиял ярче снега на горных вершинах, но за сотни лет солнце вытопило белизну из мрамора и превратило его в золото и янтарь.

Мы поднялись наверх по одной из лестниц. Отсюда открывалась взгляду панорама захватывающая и совершенно незнакомая: внутри Аркады – равнина, покрытая светлым ковром лугов и темными бархатом рощ, изрезанная голубыми венами рек и ручьев, лишенная городов и строений. Пустыня в центре круга, видимая снизу, исчезла.

– Как такое может быть? – спросила я шепотом.

– Аркады построили боги Домирья на заре времен.

– И каждый раз там внутри возникает эта долина?

– Зачастую да. Но иногда приходит нечто иное. Я видел ледяные торосы и седой Океан, весь в пене. И огромных птиц. И птиц, что гнездились в скалах. Птицы видели меня: подлетали, кричали… Однажды в небе на закате сияли две кроваво-красных луны, а само небо было как серебро.

– А ночью? Что здесь ночью?

– Не знаю. Возможно, нездешние звезды. Ночью сюда никто не ходит. А тот, кто рискует пробраться к Аркадам после заката, не возвращается.

– Почему?

– Говорят, Аркады призывают демонов подземелий.

Я засмеялась:

– Здесь нет подземелий.

– Так называют этих тварей. Они могут жить только в темноте и охотятся ночью. Во Флорелле их держат в подземельях замка, отсюда и пошло название. Они практически не подчинимы. Говорят, ими научился управлять знаменитый Андреа Беман, лурс, что проживал во Флорелле. Много лет назад он придумал, как одолеть демонов. Он написал даже трактат, хвастаясь своей победой, а потом уничтожил этот кодекс. Но много лет спустя кондотьер Бакко сумел подчинить их снова, демоны напали ночью на армию императора Грида и буквально растерзали пехотинцев, лишь сотне всадников посчастливилось спастись бегством. Но как такое удалось – никто не знает. Как и Беман, Бакко никому не открыл свою тайну.

– Никогда о подобном не слышала.

– Это всё случилось еще до рождения твоего отца. И о демонах стараются не говорить – потому что перед ними все бессильны – и мечники, и магики, и даже Орден.

– Так этот Бакко – магик?