Решили собрать денег для покупки у бродников всего необходимого. Те, конечно же, запросят тройную цену – ведь нет рядом торговых рядов, не с кем торговаться, нет кузниц и кузнецов, способных отковать такое оружие. Данила расстелил льняное полотенце с вышитым красной нитью жаворонком (подарок матушки в дорогу) и аккуратно уложил на нее весь свой резерв – три рубля серебром – увесистые граненые, ровно обрезанные бруски с маслянистым матовым отливом. Тохта не спеша снял с шеи и достал через голову свое сокровище – закрепленную на сыромятном ремешке, завернутую в тряпочку фигурку. Развязал ткань и осторожно уложил фигурку в центр полотенца. Это был золотой Будда, искусно выполненный талантливым мастером, сумевшим передать неземное божественное блаженство на лице. Вскоре на чистой ткани лежали несколько рубленых кусочков серебра, два золотых перстня и золотой Будда.

На следующий же день представилась возможность выкупить у бродников оружие и заступы. Данила еще раз убедился, эти степные жители – жестокие дети великой степи, заматеревшие в неимоверно тревожной, непредсказуемой жизни, наученные всем правилам выживания, готовые к любой неожиданности. С разрешения сотника Данила с Тохтой сходили вечером в стан союзников. Взяли с собой примерно половину собранных денег и драгоценностей. Разговор поначалу не заладился. Бродники не шли на дружеские контакты. Однако, когда Данила сказал, что их пехотные начальники разрешили закупку оружия (ведь они союзники!), торги начались. Когда Данила откровенно заявил, что у его друзей-пехотинцев есть лишь одно желание – выжить в предстоящей войне, взгляд у бродницких начальников потеплел.

По наблюдениям Данилы, они были людьми, привычными к обманам и в то же время являли собой наивных детей степи. Среди них выделялся тот самый сотник, что выстраивал конную сотню неподалеку от их строя. Он являл йстатного молодого мужчину тридцати лет по имени Вакула, с васильковыми глазами, словно освещающими собеседников голубыми лучиками из смуглого, обожженного степными ветрами лица. Во время торгов он внимательно рассматривал новобранцев, словно давал какую-то важную оценку каждому из них. Прервав на минуту начатую торговлю, кивнул Даниле:

– Пойдем, потолкуем. Понимаю твои мысли, вижу в них отражение своих, и потому хочу дать тебе один совет.

Когда они отошли на десяток метров, Вакула резко развернулся на каблуках, приблизил свои сверлящие въедливо васильковые глаза к лицу новобранца:

– Мы, бродники, – тоже русские люди, православные, те, кто ушел от князьев и бояр, главных губителей народа. Мы – вольные люди, сами себе хозяева. Все мы вырвались на свободу, ушли от несправедливости нынешних правителей и осваиваем земли на Дону и Волге. Мы принимаем русских людей, кавказцев, бегущих от рабства, от хищников-князей и бояр, пьющих кровь простого народа. Ты вот не знаешь, что наши предки, бродники, на Калке охотились особо за князем Мстиславом Удатным, негодяем из негодяев. Хотели мы его в плен взять и судить вместе с другими за все преступления. Так он бежал позорно, да при бегстве перерубил и утопил все лодки на переправе, чтобы русское войско не переправилось вслед за ним. Обрек на гибель всю киевскую рать. Тогда все бродники думали, что русские князья одумаются, прекратят усобицу, войны и грабежи, сплотятся и отведут страшную беду от настрадавшейся Руси. Ан, нет, алчность князей выросла в разы, а вместе с ней вспыхнули бесчисленные распри. Так что спустя двадцать лет после Калки вся Русь в ордынское рабство попала – это Божья кара. И жаль, что более всего простому люду все беды достаются.

– Ты, чую, малец упорный, задумал жизнь свою и своих друзей спасти. Это правильно. Мне тоже не нравится, что вас, русских людей, превратили в живую приманку. Но ты должен усвоить, что уйти тебе к нам, бродникам, никак нельзя. Мы вас не примем. Договор у нас есть с Ордой. Старый договор, еще с тех пор как мы вместе с монголами сокрушили все русское и половецкое воинство при Калке. И хотя случилось это почти полтора века назад, у нас, у бродников, свежа память о подлых князьях – главных виновниках всех бед русской земли. Так вот, запомни, мы не выдаем всех беглых, кроме тех, кто служит в ордынской армии. Жаль, конечно, но на нас не рассчитывай. Если хочешь выжить и друзей своих спасти – уходи от Орды на Кавказе. Там легко затеряться.

Между тем торги продолжались. По кругу пустили большой тяжелый деревянный ковш со свежесваренным пивом. А когда бродники увидели золотую фигурку Будды, их глаза загорелись, руки задрожали в стремлении прикоснуться, погладить неведомого Бога, сделанного руками искусного мастера. Тохта это тоже отметил и с азартом стал выторговывать оружие. Особо его интересовали копья с длинными коваными трехгранными наконечниками. К наконечникам были приварены тонкие стальные трубы метровой длины – в них вставлялись прочные деревянные древки из просушенной сосны. Такое копье трудно сломать или перерубить. Пехотинец мог упереть копье в землю и принять на него несущегося во весь опор коня.

В свой лагерь вся кампания вернулась довольная, пригибаясь от веса тяжелых копий, хищных кинжалов, добротных степных луков. Их удалось прибрести аж пять штук! Настроение у пехотинцев заметно улучшилось. Оружие сразу же распределили среди двух десятков бойцов. С разрешения сотника и десятников стали тренировать пехотинцев в создании углубленной линии обороны. Сотник и десятники не возражали – им тоже хотелось выжить.

От пехотных начальников пришла весть – разведка бродников заметила разъезды вражеской конницы. В эту или следующую ночь они могут напасть на спящий лагерь.

Данила с Тохтой собрали своих сторонников, усадили в широкий круг. Тохта предупредил, что конница аланов налетает обычно на рубеже ночи и рассвета, когда сон самый крепкий. Бьют зажигательными стрелами по юртам. Потом, дождавшись, когда люди проснутся и вскочат, обстреливают мощными стрелами с коваными, тяжелыми наконечниками суетящихся, едва очнувшихся от сна людей. При этом самих всадников не достать, их не обстреляешь, поскольку они скачут конными лавами вдоль границ лагеря. Каждый всадник успевает за минуту выпускать по двадцать смертоносных стрел. Так что защита от такого нападения одна – остаться лежать, прикрывшись щитом, немного приподняв одну его сторону, противоположную нападающим.

Данила в ту ночь рассказывал товарищам о предупреждении бродницкого начальника Вакулы, о прошедшей полтора века назад битве на Калке, показавшей всю ничтожность русских князей и бояр, не способных защитить свой народ от Орды. Он рассказывал о своей мечте – посетить еще раз единственную надежду русской земли Святую Троицко-Сергиевскую обитель, увидеть и услышать Преподобного Сергия, ощутить особый смысл Священного писания. Его пытливый ум бился в поисках истины, в поисках смысла жизни. Проповеди Преподобного звучали по всей Руси как призывный колокол в ночной тиши, предупреждающий о бедствии! Особо звучал призыв к любви и милосердию!

Данила, Тохта, Плясун и еще двое новобранцев направились к сотнику и испросили разрешения усилить ночную охрану. Сотник уже знал о возможном нападении врага. Разрешил добровольцам укрепить постовых. Тохта широкими жестами указал направление движения вражеской конницы. Данила сразу же разметил линию, по которой начали копать небольшие узкие траншеи – ловушки для лошадей. В их распоряжении были семь заступов, выполненных из добротной кованой стали с прочными березовыми черенками. За пару часов с небольшим выкопали два ряда траншей в локоть глубиной. Данила сам делал все разметку, располагая линии траншей перпендикулярно предполагаемому движению конницы. Траншеи замаскировали срезанными ветками кустарника.

Спать никто не хотел. Ночь была темной, едва улавливались силуэты ночных стражников и добровольных помощников. Тохта, житель степей, вещал вполголоса:

– Обычно ночами в степи поют разные птицы, пищат, пересвистываются сурки, мыши, выбравшиеся на поверхность. На них охотятся крупные степные птицы. Они громко хлопают своими могучими крыльями. Сверчки поют свои звездные песни. Эту ночную жизнь можно слушать до самого рассвета. А сегодня никого не слышно. Вся живность попряталась под землю или ушла подальше от нас, потому что знают, что такое конная лава, несущаяся во весь опор. Значит, враги где-то рядом. Ждут своего времени. Их мингбаши (командиры тысяч) строят конников так, чтобы они друг другу не мешали, не закрывали во время скачки пространство для стрельбы. Для этого каждый лучник должен скакать строго в своем ряду на определенном расстоянии. В каждом ряду будут двигаться всадники с факелами, указывая сектор обстрела. Так великая степь научила своих детей истреблять друг друга.