— Насколько просто проникнуть в ангар?

— Когда там не работают, он закрыт, но последнюю пару дней в ангаре круглые сутки находились наши сотрудники — готовили «лир» к рейсу.

— Вы хорошо их знаете? — поинтересовался Селлитто.

— Мы все как одна семья, — встал на защиту коллег Хейл.

— Тем не менее имена мы запишем, если не возражаете.

— Администратор даст вам список.

— Ангар надо опечатать, — сказал Райм. — И никого туда не пускать.

Перси покачала головой:

— Мы не можем. «Лир», который пилотировал Эд, был у нас единственной машиной, оборудованной для перевозки органов. Завтра вечером еще один рейс. Чтобы успеть подготовить другой самолет, «Фокстрот-Браво», придется работать как проклятым. Я не могу рисковать контрактом.

— Сожалею, но у вас нет выбора, — заявил Райм.

Перси прищурилась:

— Кто вы такой, чтобы мне указывать?

— Тот, кто пытается спасти вам жизнь, — отрезал Райм.

— Но я не могу рисковать контрактом.

— Послушайте, миссис, — вмешался Деллрей. — Вы просто не понимаете, насколько опасен этот Танцор.

— Он убил моего мужа, — резко возразила она. — Я все прекрасно понимаю. Но меня не запугать, я все равно не откажусь от этого заказа.

— Вы можете дать нам час на осмотр ангара? — спокойно произнес Райм.

— Час? — Перси задумалась.

Закс усмехнулась и с удивлением посмотрела на босса:

— Час на осмотр ангара? Ты серьезно, Райм?

Райм смотрел на Перси, которая наконец ответила:

— Час я смогу пережить.

— Райм, — запротестовала Закс, — я не уложусь.

— Амелия, ты же у нас самая лучшая, — полушутливо произнес Райм, давая понять, что это окончательное решение. — Кто нам поможет на месте? — спросил он Перси.

— Рон Тэлбот, начальник перевозок.

— Отправляться прямо сейчас? — поинтересовалась Закс.

— Нет, — ответил Райм. — Подождешь, пока прибудут обломки из Чикаго. Ты мне понадобишься, чтобы сделать анализы. — Затем обратился к Деллрею: — Что слышно об убежище для свидетелей?

— Мы подыскали подходящий дом. В самом центре Манхэттена. Служба федеральных маршалов направляет туда важнейших свидетелей. Одна загвоздка — нам нужен кто-нибудь из Управления, чтобы за всем там присматривать. Такой, кто знает настоящую цену Танцору.

Вот тут-то Джерри Бэнкс и поднял глаза, недоумевая, почему все на него уставились.

— Что? — спросил он. — Что такое? — И тщетно попытался пригладить вихор.

Он огляделся.

— А у вас здесь уютно.

— Спасибо, друг. Может, хотите чего-нибудь выпить?

— С удовольствием. Вы живете одна?

— Да, только я и моя неуемная троица. Не пойму, чего это они все попрятались. Глупые плутишки.

Шейла вскрыла банку «Доктора Пеппера».

Он не спеша подошел к окну и выглянул на улицу. Ни одного полицейского. И всего полквартала до подземки. Если он сумеет спуститься по пожарной лестнице... У нее есть телефон и компьютер. Неплохо.

На подоконник вскочила кошка и ткнулась мордочкой ему в лицо.

— Поздоровайся с нашим новым другом, Андреа. Сэм, вы ей понравились.

Стивен начинал ненавидеть эту бабу. Он представил, как по его телу ползут, извиваясь, тысячи червей, и ему захотелось кричать. Он выпрямился и обвел комнату взглядом.

— Слышь, у вас не найдется упаковочной ленты?

— М-м-м, для чего?

— У меня с собой инструменты. Нужно подклеить бубен.

— Конечно, найдется. — Она вышла в прихожую. — Каждый раз покупаю к Рождеству новый рулон. Потом забываю, что уже покупала, и у меня их набирается целая куча. Вот какая я дурочка.

Он осмотрел кухню и решил, что лучшего места для убийства в квартире не найти.

— Ловите! — Она игриво бросила ему рулон.

Он машинально поймал и разозлился на себя за то, что не успел надеть перчатки — на рулоне останутся отпечатки пальцев. Он отложил рулон и натянул перчатки.

— Вам холодно? Послушайте, друг, что вы?..

Не обращая внимания на вопрос, он открыл холодильник и начал вынимать продукты.

Она подошла чуть ближе. Легкомысленная улыбка на ее лице понемногу увядала.

— Эй, вы что, проголодались?

Он принялся извлекать полки.

Их глаза встретились, и вдруг из глубины ее горла вырвалось едва слышное «Ииии...».

Стивен перехватил жирного червя на полпути к двери и отволок обратно на кухню. К холодильнику.

Беда.

Перси Клэй, заслуженный инженер-майор, дипломированный авиамеханик, обладательница всех лицензий, какие только может выдать пилоту Федеральное управление гражданской авиации, не была суеверной. Но пока она ехала в пуленепробиваемом фургоне через Центральный парк к дому-убежищу для свидетелей, у нее не выходила из головы старая пословица: беда не приходит одна.

Сначала Эд. Теперь вот вторая напасть, о которой ей сообщил по телефону Рон Тэлбот.

— «Медицина США» согласилась дать нам еще один шанс, — сипел Тэлбот в трубку. — Я хочу сказать, формально они вправе расторгнуть контракт. Бомбы не освобождают нас от выполнения обязательств.

— Но они оставляют нам завтрашний рейс?

После секундного замешательства Рон ответил:

— Да. Оставляют.

— Выкладывай все, Рон. Начистоту.

— Дело в «Фокстроте-Браво», — выдавил он.

— Что с ним такое?

— Будет непросто его переоборудовать, — сказал Тэлбот.

— Не тяни, договаривай.

— Хорошо, — решился он наконец. — Мы остались без Стью. — Стью Маркуорд работал в «Гудзонских чартерах» старшим механиком. — Он подался в «Сикорски».

Новость оглушила Перси. Чтобы подготовить самолет к перевозке органов для трансплантации, нужно было демонтировать почти все пассажирские кресла и установить холодильные камеры. Это требовало больших механических и электромонтажных работ. Перси не представляла, как они управятся к завтрашнему полету без Стью Маркуорда.

— Что произошло, Перси? — спросил Хейл.

— Стью уволился, — прошептала она.

Хейл ошеломленно уставился на Перси: «Сегодня?»

Она кивнула. Тэлбот продолжал:

— Он испугался. Все знают, что это была бомба. Копы молчат в тряпочку, но люди на взводе. Спрашивают, не лучше ли свернуть дело и подождать, пока все не утихнет.

— Нет, не лучше, — ответила Перси. — Работаем как обычно.

— Насчет «Фокстрота-Браво». Я сам могу сделать основную часть работы, — сказал Тэлбот.

— Сделай, что сможешь. Но постарайся найти нового механика, — распорядилась Перси. — Свяжемся позже.

Перси была в ярости. Предательство — худший из грехов. «Чартеры» умирали, и Перси не знала, как спасти компанию. Не было у нее «обезьяньей сноровки»... Это выражение она слышала в бытность военным летчиком. Так говорил один адмирал, тоже летчик, имея в виду таинственный, Богом данный талант прирожденного пилота. Когда дело касалось полетов, Перси, безусловно, такую сноровку выказывала — в кабине любого самолета она чувствовала себя как дома. Но сноровки в управлении компанией у нее не было.

Для нее оставалось загадкой, как «Гудзонские чартеры» при постоянной загруженности все время балансировали на грани банкротства. В прошлом месяце «Чартерам» едва не пришел конец, но Эду удалось умаслить «Медицину США» и заключить контракт, гарантировав доставку груза при любых погодных условиях. Если «Фокстрот-Браво» не будет готов к завтрашнему полету... Ей не хотелось даже думать об этом.

Проезжая в полицейской машине по Центральному парку, она смотрела на первую весеннюю зелень. Эд любил этот парк. Он часто делал два круга вокруг пруда, а затем возвращался к ней — углубленной в изучение бортового журнала или нового руководства по ремонту реактивных двигателей и потягивающей «Дикую индейку». Ухмыльнувшись и ткнув ее крепким пальцем в ребра, он спрашивал, не хочется ли ей заодно предаться и другим нездоровым утехам. Они начинали хохотать, и Эд тем временем украдкой прикладывался к фляжке с виски.

Потом он наклонялся и целовал ее в плечо.

«Зажглись на небе звезды...»