— Большинству мужчин, — интонация, с которой она произнесла эти два слова, многое проясняла в жизни Шейлы Горовиц, — шитье на фиг не интересно. Им надо, чтобы девушка занималась спортом или разбиралась в кино. — Она тут же поспешила добавить: — Хотя я тоже занимаюсь. Вернее, катаюсь на лыжах. Но готова поспорить, что катаюсь я хуже вас.

— Я не катаюсь на лыжах, — возразил Стивен. — Я вообще не очень люблю спорт. — Он посмотрел на улицу: копы были повсюду, кишели, как синие черви...

Сэр, я не понимаю, почему они перешли в наступление, сэр.

Солдат, тебе не положено понимать. Тебе положено проникнуть, оценить, выбрать, изолировать и уничтожить. Другого от тебя не требуется.

— Что-что? — переспросил он, прослушав ее слова.

— Я сказала, так я и поверила. То есть мне, страшно подумать, придется надрываться не один месяц, чтобы быть в такой же физической форме, как вы. Я давно собираюсь пойти в клуб здоровья. Только вот спина у меня болит. Но я обязательно пойду.

— Я по горло сыт всеми этими девицами, что на вид как больные, — рассмеялся Стивен. — Понимаете, о чем я? Тощие такие и бледные. Взять бы такую и отправить во времена короля Артура. Не успеет она оглянуться, как к ней вызовут придворного медика: «Да она, верно, при смерти, милорд».

Шейла озадаченно поморгала, но затем залилась хохотом:

— Мой отец служил в армии, поездил по свету. Он говорил, что во многих странах американок считают костлявыми.

— Он был солдатом? — спросил с улыбкой Сэм Левин.

— Он полковник в отставке.

— Что ж... Я тоже служу. Сержантом.

— Да что вы говорите! — Она кивком указала на футляр для гитары. — А в придачу еще и играете?

— Не совсем. Вызвался заниматься с ребятишками. По линии нашей базы.

За в окном мелькнули огни. Пронеслась полицейская машина.

Она подвинула стул поближе, и он ощутил отвратительный запах. Мурашки снова забегали по телу. Он извинился и отлучился в туалет, где три минуты оттирал руки. Вернувшись, он заметил две вещи: верхняя пуговица на блузке Шейлы расстегнута, а жилетка сзади усеяна кошачьей шерстью. Для Стивена кошки были всего-навсего четвероногими червями.

Он бросил взгляд на часы:

— Знаете, мне пора забирать кота из лечебницы.

— Так у вас есть кот? И как его звать?

— Малыш.

— Бедняжка Малыш заболел?

— Нет, обычный осмотр.

— Вот что, — выпалила она, — раз вы мне друг, я бы с удовольствием представила вас трем моим кошкам. Я живу всего в трех кварталах отсюда, на 81-й улице.

— Послушайте, у меня идея, — радостно подхватил он. — Может, я заброшу гитару к вам и познакомлюсь с вашими крошками. А потом мы вместе съездим за Малышом.

— Отлично, — согласилась Шейла. — Идем.

На улице она взяла его под руку. Они миновали группу полицейских, но тем было не до парочки влюбленных, весело болтавших о каких-то дурацких кошках.

В дверях комнаты Линкольна Райма возник Том и жестом пригласил кого-то войти. Гостем оказался капитан Бо Хауман — мужчина лет пятидесяти с небольшим, аккуратно подстриженный «под ежик». В Полицейском управлении Нью-Йорка он возглавлял спецназ.

— Неужели он самый? — спросил Хауман. — Танцор?

— Говорят, — ответил Селлитто. Деллрей кивнул.

Командир спецназа помолчал, затем произнес:

— Могу предоставить пару надежных ребят.

Минуту спустя в комнату вошел худощавый лысоватый мужчина в очень старомодных очках. Мэл Купер был лучшим экспертом Отдела крйминалистики Полицейского управления Нью-Йорка, который в свое время возглавлял Райм.

— Я-то считал, мне придется изучать песчинки, — сказал Купер. — Но, похоже, речь идет о Танцоре. — Райму подумалось, что единственное место на всем белом свете, где новости распространяются быстрее, чем на улице, — его родное Полицейское управление. — На этот раз мы достанем его, Линкольн. Непременно достанем.

Пока Бэнкс вводил новоприбывших в курс дела, Райм случайно поднял глаза. В дверях стояла незнакомая женщина и обводила комнату внимательным взглядом черных глаз.

— Миссис Клэй? — спросил он. Женщина кивнула. Рядом с ней появился худой мужчина. Бриттон Хейл, догадался Райм. — Заходите, пожалуйста, — пригласил он.

Женщина посмотрела на хозяина, затем перевела взгляд на заставленный приборами стеллаж, у которого стоял Купер.

— Перси, — представилась она. — Зовите меня Перси. А вы, как я понимаю, Линкольн Райм?

— Верно. Мне очень жаль, что ваш муж погиб.

Она отрывисто кивнула. Судя по всему, от соболезнования ей стало неловко. Райм обратился к мужчине:

— А вы мистер Хейл?

Долговязый летчик кивнул и шагнул к Райму, чтобы пожать руку, но тут заметил, что запястья сидящего пристегнуты к инвалидной коляске.

— Вот так дела! — покраснев, пробормотал Брит Хейл.

Райм представил их своей команде. Амелия Закс в это время по его настоянию вышла переодеться в джинсы и свитер. Он объяснил ей, что Танцор любит убивать полицейских, поэтому Амелии лучше выглядеть гражданским лицом.

После того как собственное тело так предательски его подвело; Райм редко обращал внимание на внешность других людей, но игнорировать Перси Клэй было трудно. Ростом чуть выше пяти футов, она излучала собранную в кулак силу. Черные как ночь глаза притягивали, и, только оторвавшись от них, можно было заметить ее некрасивое лицо, курносое и мальчишеское.

Райм понял, что Перси тоже разглядывает его. Увидев его впервые, люди обычно краснели и заставляли себя смотреть на его лоб, чтобы ненароком не глянуть на искалеченное тело. Перси же, окинув взглядом его красивое лицо с твердыми линиями губ и носа, затем — неподвижный торс и конечности, принялась разглядывать устройства и аппараты — блестящую инвалидную коляску, пульт ротового управления, наушники и компьютер.

Появился Том и подошел к Райму измерить давление.

— Не сейчас, — сказал криминалист. — Потом.

— Только не волнуйтесь, — произнес Том, считывая показания. Он вынул из ушей стетоскоп: — Неплохо. Но вам нужно отдохнуть..

— Ступай, — проворчал Райм и повернул голову к Перси.

Он был калекой, неполноценным, и поэтому посетители, вступая с ним в разговор, часто произносили слова чуть ли не по слогам либо вообще обращались к нему через Тома. Перси же говорила с Раймом как с нормальным человеком.

— Вы считаете, нам грозит опасность? Бриту и мне?

— Еще бы. Причем нешуточная.

В комнату вошла Закс. Райм представил ей Перси и Хейла.

— Вы ведь собираетесь приставить к Перси охрану? — задал вопрос Хейл.

— Обязательно, — ответил Деллрей.

— Отлично, — сказал Хейл. — Я думаю, вам необходимо поговорить с Филипом Хансеном.

— Поговорить? — переспросил Селлитто. — Отчего бы и нет. Но он все отрицает.

— Может, пригрозить ему?

— Без толку, — возразил Райм. — Он в любом случае не сможет ничего рассказать. Танцор не встречается с клиентами и не говорит им, как собирается выполнить заказ.

— Танцор? — спросила Перси.

— Так мы называем этого убийцу. Танцор Смерти.

— Прямо как в ужастике, — заметил Хейл.

Перси посмотрела Райму в глаза, почти такие же черные, как у нее самой:

— А что случилось с вами? В вас стреляли?

Не только Закс, но и Хейл смешался, услышав этот прямой вопрос. Райм воспринял его спокойно.

— Я обследовал место преступления на стройке. Свалилась балка. Сломала мне шею, — ответил он ровным голосом.

— Как тому актеру, Кристоферу Риву.

— Верно.

— Ему пришлось туго. Но он чертовски мужественный парень. Я бы, наверное, себя порешил, случись такое со мной, — сказал Хейл.

Райм покосился на Закс, та поймала его взгляд. Он обратился к Перси:

— Нам нужна ваша помощь. Мы должны понять, как бомба попала на борт. У вас есть какие-нибудь соображения?

— Никаких. — Перси взглянула на Хейла, который отрицательно замотал головой.

— Где находился самолет до взлета?

— В ангаре. Мы переоборудовали машину для новых перевозок.