Райм установил отливающую красноватым глянцем коляску у рабочего стола. Том закрепил микрофон у его рта и включил компьютер.

Минутой позже в дверях появились Селлитто и Бэнкс в сопровождении только что подъехавшего Фреда Деллрея — высокого, стройного, чернокожего мужчины в зеленом костюме и рубашке немыслимого желтого цвета.

— Здравствуй, Фред.

— Здравствуй, Линкольн. Здравствуй, Амелия.

— Привет, — кивнула Закс Фреду Деллрею.

Между этой высокой красивой женщиной-полицейским и высоким ладным агентом было любопытное сходство. Оба, решительно заключил Райм, принадлежали к разряду профессионалов, работающих с людьми (сам он был полицейским, работающим с вещдоками). Деллрей так же мало доверял результатам криминалистической экспертизы, как Райм — показаниям свидетелей. Что касается бывшего патрульного полицейского

Амелии Закс, то Райм твердо решил превратить ее в лучшего криминалиста Нью-Йорка, если не всей страны.

Деллрей пружинистым шагом пересек комнату и встал у окна, скрестив на груди длинные руки. Никто, включая Райма, не мог до конца раскусить этого агента. Он жил один в маленькой квартире, любил читать художественную литературу и философские сочинения, а еще больше любил бильярд в дешевых забегаловках. В свое время Деллрей был красой и гордостью тайного воинства ФБР, за ним числилось свыше тысячи задержанных преступников. Однако теперь он стал тем, кого на фэбээровском канцелярите именуют «передержанной единицей». Случайная встреча с каким-нибудь наркодилером или торговцем оружием, в результате которой Деллрея опознают и убьют, была только делом времени.

— Мои ребята сказали, что нарисовался Танцор, — произнес Деллрей, употребив одно из своих характерных словечек.

— Есть новые подробности о вчерашнем взрыве? — спросила Закс.

Селлитто просмотрел пачку факсов и записей.

— Эд Карни вылетел в шесть восемнадцать. «Гудзонские чартеры» только что заключили новый контракт — вот он — на доставку в больницы Среднего Запада человеческих органов для трансплантации. Я слышал, в этом бизнесе сейчас жестокая конкуренция.

— Не на жизнь, а на смерть, — Бэнкс улыбнулся собственной шутке.

Селлитто продолжил:

— Их клиентом является компания «Медицина США». У Карни был очень жесткий график — Чикаго, Сент-Луис, Мемфис, Кливленд, остановка в Эри, штат Пенсильвания. Вернуться должен был сегодня утром.

— На борту были пассажиры? — спросил Райм.

— Только груз, — пробормотал Селлитто. — Полет проходил как обычно. Бомба взорвалась в десяти минутах от аэропорта О’Хэйр. Погибли оба — Карни и его напарник.

— Доклад Национального совета по безопасности транспорта? — поинтересовался Райм.

— Будет готов дня через два или три.

— Нет, мы не можем ждать два или три дня, — воскликнул Райм. На его горле проступал розовый шрам от трубки аппарата искусственного дыхания, но орать Линкольн Райм умел во всю глотку. — Мне необходимо знать о бомбе все.

— Звякну-ка я приятелю в Чикаго, — произнес Деллрей. — Пусть быстренько перешлет нам все, что уже имеется.

Райм согласно кивнул:

— Мне нужно все до последней крупицы.

— Послушай, Линк, — заметил Селлитто, — самолет взорвался в миле от земли. Обломки разлетелись по всей округе.

— Это меня не касается, — сказал Райм. — Сбор обломков продолжается?

Деллрей набрал телефон специального агента ФБР в Чикаго.

— Объясни ему, что нужны все фрагменты, дающие положительную реакцию на взрывчатку. Вплоть до нанограммов.

Деллрей передал собеседнику слова Райма, затем покачал головой и произнес:

— С места происшествия сняли оцепление.

— Что?! — рявкнул Райм. — Всего через двенадцать часов? Непростительная оплошность.

— Им пришлось открыть улицы. Он сказал...

— Пожарные машины! — воскликнул Райм.

— Что?

— Все машины — пожарные, «скорой помощи», полицейские, приехавшие на место катастрофы... Я хочу, чтобы мне прислали соскобы со всех шин.

Деллрею удалось заручиться обещанием, что в Чикаго снимут соскобы с максимально возможного числа машин.

— Нес «максимально возможного», — возразил Райм. Со всех машин!

Деллрей выкатил глаза, однако передал это требование и повесил трубку.

— Том! Том, где ты? — внезапно позвал Райм.

Минуту спустя задерганный помощник появился в дверях,

— В бельевой, где же еще.

— Забудь о белье. Нам нужен почасовой график. Пиши вот на этой доске. — Райм взглянул на Селлитто. — Когда свидетели должны предстать перед большим жюри?

— В понедельник, в девять утра. За ними заедут в семь.

Райм посмотрел на стенные часы. Суббота, десять утра.

— В нашем распоряжении сорок пять часов. Том, пиши: «Первый час из сорока пяти». — Райм обвел взглядом присутствующих и заметил на их лицах выражение легкого недоумения. — Думаете, я комедию ломаю? — спросил он. Все промолчали. — Так вот, если к семи утра в понедельник Танцор не окажется у нас в руках, оба свидетеля будут мертвы.

Том взял мел и сделал запись.

Тишину нарушило чириканье телефона Бэнкса. Послушав с минуту, Бэнкс поднял глаза:

— Есть кое-что.

— Что? — спросил Райм.

— Звонят полицейские, приставленные к миссис Клэй и третьему свидетелю, Бриттону Хейлу.

— Что говорят?

— Как я понял, миссис Клэй рассказала им о черном фургоне, тот последние два дня стоял за квартал от ее дома. Номера не местные, раньше она его не видела.

— Она запомнила цифры или индекс штата?

— Нет, — ответил Бэнкс. — Она также сказала, что после того, как ее муж вчера вечером уехал в аэропорт, фургон на какое-то время исчез.

Селлитто уставился на Бэнкса. Райм вытянул шею:

— Что еще?

— Она сказала, что фургон появился снова сегодня утром, а сейчас его опять нет.

— Немедленно позвоните в Центральную! — крикнул криминалист.

Перед домом Жены остановилось такси. Из него вышла пожилая женщина и нетвердыми шагами направилась к двери.

Это несложный выстрел, солдат?

Сэр, любой выстрел требует максимальной сосредоточенности. Но, сэр, я вполне способен сделать этот выстрел, сэр.

Женщина поднялась по ступенькам и исчезла из виду. Через пару секунд Стивен увидел ее в гостиной Жены. Мелькнуло белое пятно — блузка Жены. Женщины обнялись. Появился третий. Полицейский? Нет, Друг. Обе цели находились на расстоянии ста футов.

Любимое оружие Стивена, сороковая модель, осталось в фургоне. Но для этого выстрела и не требовалась снайперская винтовка, вполне достаточно было длинноствольной «берет-ты». Он оценил положение цели, прикинул угол падения, возможное отклонение из-за преломления света в оконном стекле. Пожилая женщина стояла прямо перед окном. Если выстрелить в голову, она упадет, Жена и Друг инстинктивно бросятся к ней и станут прекрасной мишенью.

Стивен оттянул затвор и взвел курок. Затем распахнул дверь и осмотрел улицу в оба конца. Никого.

Дыши глубже, солдат. Дыши, дыши, дыши.

В искусных руках пистолет застыл как влитой. Стивен начал плавно нажимать на спусковой крючок.

 Глава 3

Первый час из сорока пяти

Пожилая женщина вытирает слезы, Жена позади нее. Солдат!

Стивен застыл, расслабив палец на спусковом крючке.

Огни! Беззвучные вспышки. Мигалка патрульной машины. Вот появились еще две машины, затем еще дюжина, фургон полицейского спецназа. Машины подтягивались с обоих концов улицы.

Солдат, твое оружие — осторожность.

Стивен опустил пистолет и отступил в полумрак подъезда.

Полицейские хлынули из машин, как прорвавшая запруду вода. Они рассыпались по тротуару и, задрав головы, оглядывали крыши. Дверь в дом Жены распахнули с таким грохотом, что задрожали стекла. Жена и Друг пропали из виду, скорее всего, их уложили на пол. Старая дама тоже исчезла.

Еще машины. У Стивена Колла по телу поползли мурашки. Червивое чувство. На ладонях выступил пот, и он сжал кулаки, чтобы перчатки впитали влагу.