«Вот и я так же, – завершал Сергей рассказ, – долго смотрел на автомобиль, ничего в нем не понял и полетел дальше. Пешком».

Конечно, поездка в Сосалито на арендованной машине была рискованным предприятием, но Сергей ничего лучше не придумал. Он понимал, что загадочное поведение Тайлера рано или поздно получит объяснение, и опасался, что объяснение это будет, скорее всего, криминальным. Сергей не мог выдумать иной причины, по которой дипломат стал бы уничтожать пленки не принадлежавшей ему книги. А раз криминал – значит, что-то тусклое сгущается в воздухе, кто-то темный вьется вокруг, и лучше ехать самому, а такси не брать, – негоже оставлять лишние следы, свидетельствующие о его контактах с Тайлером.

Впрочем, возможно, все дело было в начитанности: десятки сыщиков из сотен детективных романов подняли в голове Сергея настоящий гвалт, борясь за право руководить его действиями, и совокупные их усилия вполне могли породить химер.

- Значит, решим дело так, Сережа, – сказал Яков. – В Сосалито тебя отвезу я.

- Вот еще, – фыркнул Сергей, – будто у тебя других дел нет. Я же не знаю, сколько времени у меня займет беседа. Получается, мы будем в ресторане закусывать, а ты – по набережной гулять?

- Ну, положим, я мог бы и в соседнем ресторане посидеть, если на то пошло, – возразил Яков. – Но суть в том, что как раз дела у меня есть, только не в Сосалито, а в Сан-Франциско. Я давно хотел побывать у одного приятеля, он живет в Норт-Бич – это такой симпатичный итальянский райончик, – да все как-то откладывал. Не вижу причин, почему бы не навестить его завтра. Я подъеду к Центру Москони, подхвачу тебя и доставлю в Сосалито. Потом вернусь в Сан-Франциско и буду у приятеля, а тебе оставлю его телефон. Ты закончишь переговоры, позвонишь мне, и через двадцать – двадцать пять минут я в Сосалито. Ты садишься в машину, и мы возвращаемся в Сан-Хосе. Идет?

Сергей некоторое время продолжал отнекиваться, а потом все же согласился. Этот вариант ему очень понравился. Помимо простоты и удобства, он заключал в себе еще одну важную составляющую, а именно: самого Якова. Сергей любил ездить с Яшей по Калифорнии – его друг много знал и, ведя машину, много рассказывал.

На следующее утро Сергей опять сел на поезд, доехал до Сан-Франциско, и Четвертая улица привела его прямо к Центру Москони. Сергей бывал здесь раньше. Низкое плоское здание походило на вход в гигантский бункер. Впрочем, это и был бункер – роскошное, умно организованное подземелье с необъятным залом для выставок, множеством подсобных помещений и отличным рестораном. Здесь постоянно проходили какие-нибудь конгрессы, симпозиумы и торговые шоу.

Выставка «Интермедиа» устраивалась в Центре Москони не первый год, и раз от разу она становилась все грандиознее. Это был замечательный компьютерный фестиваль – демонстрация последних достижений компьютерной техники, новейшего софтвера и прорывов в области лазерно-дисковых технологий.

Сергей зарегистрировался, получил значок участника, сумку с программой, бюваром и массой рекламных объявлений, дождался открытия дверей в демонстрационный зал и отправился в путешествие по стендам.

На таких выставках он мог без устали бродить с утра до вечера, с открытия до закрытия, совершая по восемь-десять обходов в день. Его занимало все – новые си-ди-ромы, программы, дисководы, мониторы, мышки, звуковые платы, системы лазерной записи и, конечно же, то, во что он влюбился давно и навсегда, – сумасшедшие возможности мультимедиа и виртуальной реальности.

Каждый раз Сергей набирал огромное количество рекламных материалов, знакомился с производителями и дистрибьюторами программ, подписывался на специализированные журналы, участвовал в лотереях и розыгрышах призов, которые почему-то никогда не выигрывал.

Посетив несколько лет назад две-три такие выставки в разных странах мира, Сергей попал во множество рассылочных списков, и теперь почта в Москве плодоносила круглый год: не проходило недели, чтобы Сергей не вынимал из ящика приглашения на новые семинары-конгрессы-конференции-симпозиумы по компьютерному делу, и если бы он был миллионером, то, скорее всего, просто кочевал бы из одного выставочного зала в другой, из Лондона в Канны, из Парижа в Лос-Анджелес, даже не заглядывая домой. Однако Сергей не был миллионером, он был издателем невысокого достатка, поэтому пачки приглашений выбрасывал в мусоропровод, а исключение теперь делал только для «Интермедиа», хотя и одна такая поездка в год обходилась очень недешево.

Его издательство не собиралось переключаться на электронные книги или производить мультимедийные диски, и, по большому счету, он был здесь не потенциальным партнером или клиентом, а лишь профессиональным любопытствующим, но зато в Москве это любопытство оборачивалось прекрасно оборудованным компьютерным цехом «Свана», четко работающими лицензионными издательскими программами, среди которых не было, разумеется, ни одной пиратской, и отличной слаженностью наборно-верстально-дизайнерского хозяйства.

Наконец, Сергею было просто чертовски интересно на «Интермедиа» – здесь он превращался в ребенка, попавшего в гигантский игрушечный супермаркет, вот только рядом не было большого и доброго папы, которого он мог бы постоянно дергать за рукав, монотонно канюча: «Купи, па, ну купи, па, купи…»

Когда Сергей приезжал на выставки прошлых лет, он каждый вечер притаскивал к Мире и Якову пуды рекламных материалов и пачки демонстрационных пакетов, а потом трудолюбиво сортировал глянцевые сокровища, отчетливо понимая, что для дела в Москве пригодится не более сотой, может быть, даже тысячной части этого изобилия. Если бы Сергей задумал привезти домой все то, что он набирал на выставке, самолет вряд ли поднялся бы в воздух.

В этот день он ограничился лишь несколькими новыми журналами и десятком демонстрационных дискет – собирательский азарт не разгорелся в его душе. Все мысли занимала предстоящая встреча с Тайлером. Ничего, выставка будет работать еще три дня, он наверстает… Тем не менее Сергей успел изучить немало стендов, познакомился с менеджерами, обменялся с ними визитными карточками, пообещал зайти снова и поговорить более обстоятельно.

В семь вечера к Центру Москони подрулил серый «Додж», за рулем которого сидел Яков. Сергей уже ждал его, прогуливаясь по тротуару.

По Третьей улице они выехали на Маркет-стрит, с нее свернули на Пауэлл, потом влево по Бродвею – в каждом уважающем себя американском городе должен быть Бродвей, – еще один поворот на Ван-Несс-авеню и еще один – на Честнат-стрит, Каштановую улицу, а затем, оставив справа дугу и купол Дворца изящных искусств с его Эксплораториумом, потрясающим игровым музеем, где детям не возбраняется трогать и включать любые экспонаты, демонстрирующие научные и технические достижения, – а слева парк Президио, по Дойл-драйв вылетели к въезду на мост Золотые Ворота, Толл-Плаза, площади, на которой собирают «толл» – проездную плату.

Кстати, если едешь в северном направлении, из Сан-Франциско, платить не нужно; мзда взимается, лишь когда с моста въезжаешь в город.

По красавцу-мосту они ехали медленно, насколько позволяли скоростные ограничения, – на этой узкой стреле, подвешенной между небом и морем, душу охватывает необыкновенно торжественное чувство, будто тебя удостоили неземной чести и вот-вот раздастся пение ангелов. Корабли и яхты вдали, в заливе, не воспринимаются творениями рук человеческих, они кажутся неряшливыми щепками, брошенными шкодливой рукой в безукоризненный сине-зеленый простор.

Выражения «домчались», «вылетели» не очень точно передают темп передвижения Сергея с Яковом по городу: они то и дело застревали в пробках, поэтому вся дорога заняла почти час.

Когда «Додж» остановился в Сосалито у ресторана «Чарт-хауз», часы показывали без пяти восемь. Яков оставил Сергею телефонный номер своего приятеля, попросил звонить без церемоний в любое время, как только закончится беседа, и унесся в сторону моста.