Девушка рвано вздохнула и дотронулась до ручки. Та была такой же обжигающе холодной, как и в прошлый раз. Рената поежилась и нажала на ручку… Дверь не открылась.
– А? – недоуменно сказала Рената. – Стой, ты же… Ты точно была открыта! – возмущенно воскликнула Чендлер.
После чего нажала еще раз… Дверь гордо ее проигнорировала, оставшись невозмутимо запертой. В этот момент девочка ощутила раздражение.
– Так… слушай ты, демонский кусок дерева, – зло прорычала Рената. – Я не спала всю ночь, нашла эту лампу и собралась с духом, чтобы спуститься в этот проклятый жуткий подвал! Думаешь, мне хочется спускаться в ту пугающую тьму? – риторически спросила девушка. – Нет, я совершенно точно не хочу этим заниматься! Но мне нужно знать, что находится по ту сторону, поэтому ты перестаешь страдать чепухой и немедленно открываешься, ты поняла? – дрожащим от ярости голосом прошипела Рената. – Или я возьму самый большой топор и…
Щелк.
Ручка опустилась до конца, и дверь открылась. Некоторое время девочка молча на нее смотрела, после чего как-то устало пробормотала:
– Превосходно… Эта дверь не только своенравна, но и труслива… – проницательно заключила Чендлер. – О Судьба… Я угрожала двери, и угроза сработала. Проклятье, с этим домом точно что-то не так, – нервно пробормотала Рената.
После чего осторожно отпустила неожиданно разумный кусок дерева и пошла за старым стулом, оставленным со вчерашней уборки, – кто знает, на что еще способна эта деревяшка? Может, она обидчивая и мстительная? Лучше подстраховаться…
В итоге уже морально уставшая девочка взяла лампу и начала осторожно спускаться в непроглядную тьму. За спиной она оставила открытую нараспашку дверь. И если некоторое время спуск девочки освещался идущим от нее светом, то вскоре тусклые лучи окончательно сошли на нет, и единственным источником света осталась простая старая лампа.
Колеблющийся огонь выхватывал из тьмы куски старых выщербленных ступеней и участки серых каменных стен. Периодически девочка замечала странные светильники, прикрепленные к стене. Ну она думала, что это светильники. Выглядели они как чаши с маслом, в которых не было самого масла… Только странные красноватые камни. Девочка не решилась их трогать и продолжала спускаться дальше.
И вот, спустя неожиданно много времени, Рената ощутила, что ступеньки под ее ногами кончились. Она осторожно подняла лампу выше и… ничего не увидела. Все, что выхватывал свет, это очертания все тех же стен и каменный пол. В остальном… На конце лестницы оказалось неожиданно пусто. Девочка нахмурилась, после чего медленно пошла дальше. Круг света расширился, и Рената увидела в дальнем углу что-то бесформенное. Девушка подошла ближе, чтобы увидеть груду беспорядочно сваленных и давно сгнивших тряпок, рядом с которыми располагался покосившийся от древности стол… Все это располагалось за железными решетками, заржавевшими от старости.
Рената невольно сделала шаг назад, после чего огляделась. Ее окружали железные прутья, за которыми лежали сгнившие тряпки… Очевидно, девочка оказалась в темнице.
Но что темница делает за невидимой дверью? Хотя… может, раньше здесь держали тайных пленников? Рената слышала о таком. Убивать могущественного аристократа всегда было опасно: аристократы могли сделать что-то мерзкое перед своей смертью, не говоря уже о мести его рода, который каким-то образом всегда находил виновника. Поэтому, если кому-то нужно было избавиться от аристократа… иногда безопаснее оставлять его в живых, заковывая в специальные цепи. И этой цели служили такие вот тайные тюрьмы.
Это была настолько распространенная практика, что об этом писали в рассказах и упоминали в спектаклях об удивительных подвигах аристократов… Поэтому Рената об этом и знала.
И поэтому же ощутила сильнейшее разочарование: наличие этой тюрьмы объясняло невидимую дверь. Подобные места всегда тщательно охраняли… Правда, непонятно, почему о двери забыли и почему она открылась от команды маленькой бесталанной девочки. Хотя… может, дверь сломалась за эти десятилетия? Да и какая ей разница… Похоже, здесь Рената не найдет ответов на свои вопросы.
Девочка сжала ручку лампы покрепче и… решительно двинулась в глубь тюрьмы. Раз уж она сюда попала, то исследует все, что только возможно! Все равно выбора у нее нет… Но здесь она вряд ли найдет полезную информацию. Придется задействовать план Б и попросить отца отвезти ее в город. В некоторых библиотеках хранились подшивки старых газет, может, в них что-нибудь…
Внезапно Рената остановилась и нахмурилась. После чего медленно повернулась к одной из камер. Ей показалось, или… Девочка подняла лампу повыше и прищурилась.
Напротив нее, на дальней стене очередной камеры, красовался выведенный мелом рисунок. На нем был изображен человечек, состоящий из палочек и кружочков. На голове человечка было старательно выведено красное облако, что должно было изображать волосы, а на «лице» красовались две красные точки вместо глаз. Вокруг этого красного человечка было нарисовано красное же пламя, которое, казалось, не причиняет ему вреда. Человечек широко улыбался и обнимал меньшую фигуру с длинными красными волосами и коричневыми ногами. Похоже, это была женщина, и она тоже счастливо улыбалась. Между ними был нарисован самый маленький человечек, чем-то похожий на большого – у него были такие же красные волосы и глаза… А рядом с ними лежали беспорядочные, замазанные красным и черным человечки, которые, очевидно, были мертвы.
Сверху это произведение венчала кривоватая полустертая надпись на староанглийском. Ренате пришлось сосредоточиться и вспомнить все уроки бабушки об этом старинном диалекте. Спустя некоторое время девушка примерно поняла смысл оставленных здесь слов. Там было написано:
«Папа вернулся».
Некоторое время Рената смотрела на эту надпись, пытаясь понять, сколько было ребенку, который ее писал. А потом потратила столько же времени, стараясь заставить себя не думать, почему этот ребенок оказался в камере. Выходило плохо, поэтому девочка повернулась и пошла дальше… Постепенно свет лампы удалялся, и детский рисунок поглотила успокаивающая тьма.
Рената продолжала идти, подсознательно боясь увидеть еще один рисунок, но пока все было хорошо – в остальных камерах ничто не намекало на личность заключенных. Поэтому девочка продолжала упорно идти вперед… Пока не наткнулась на еще одну дверь.
В отличие от черной, эта была серо-синей. И выглядела еще страннее. Во-первых, она была металлической. Во-вторых, в отличие от первой, была покрыта странными символами целиком… На секунду Ренате показалось, что они еле заметно светятся, но, когда девушка подошла ближе, иллюзия пропала. И то жуткое ощущение напряжения… От этой двери оно шло гораздо явственнее.
Рената сглотнула и осторожно подошла ближе. Если у нее были проблемы с верхней дверью, то… эта ощущалась гораздо серьезнее. Будто черная дверь была подростком, которого легко запугать, а эта – пожившим суровым мужчиной. Почему-то девочке казалось, что синяя не впечатлится угрозой топора… Но ей нужно было попробовать, поэтому она нерешительно подняла руку, и…
Дверь открылась до того, как она дотронулась.
Рената открыла рот… Немного постояла, удивленно пялясь на предупредительную дверь… После чего закрыла рот. И примерно тогда же осознала, что вся эта ситуация ей ну очень не нравится. Девочка не могла объяснить свои ощущения, но была железно уверена: если бы синяя дверь не захотела, Рената никогда бы ее не открыла. Но с другой стороны… возможно, за этой дверью что-то очень важное. И если она сейчас уйдет… девочка не сможет вернуться. Она еле заставила себя спуститься сюда… При мысли, что ей снова придется идти по длинному тюремному коридору и… увидеть тот рисунок… Нет, она не сможет.
Почему-то при одном воспоминании о нем начинало подташнивать.
Поэтому Рената рвано выдохнула и распахнула дверь до конца!
После чего пораженно застыла, вытаращившись на то, что было за дверью. А там была… гостиная. Совершенно обычная гостиная знатного аристократического дома… Которую кто-то очень злобный буквально разнес на куски. Части роскошного бархатного дивана лежали разломанными, мраморный камин был разбит, из-за чего тлеющие дрова оказались завалены кусками холодного камня, ковер был завален разломанными фигурками, шкатулками и другими мелкими предметами, обычно красующимися на полках и каминах знатных домов… Это была полная разруха, будто кто-то принял решение разломать каждый предмет, находящийся в зоне видимости, после чего маниакально это исполнил.
