И самым отчетливым характером выделялась висящая на ее шее маленькая металлическая птичка.

– Итак, моя дорогая, кование. Ох, это такой восхитительный процесс, – мечтательно сказала Агнесс, сидя в мягком бархатном кресле.

На ее добродушное лицо падали отблески пламени из разведенного Ренатой камина. Обычно это делал Джордж, но сейчас он ушел во двор (окруженный странной невидимой преградой, не дающей смогу проникнуть внутрь), чтобы тренироваться вместе с приехавшим Элвином.

С первого визита аристократов прошло два дня, и Гостфайеры вернулись, чтобы начать обучение младших членов семьи Чендлер. Сначала двое будущих учителей выразили желание поговорить со своими учениками наедине и закрылись в недавно убранной изумрудной гостиной… Спустя некоторое время Элеонора вышла, чтобы позвать внутрь папу (Рената осталась молча ждать в коридоре). Спустя еще некоторое время все собравшиеся в гостиной закончили свои таинственные дела и вышли в коридор… Рената отметила, что Агнесс и Элвин странно бледны, а папа выглядит очень усталым. К сожалению девочки, она не успела спросить, что произошло: папа извинился и, устало пошатываясь, пошел наверх. Элвин и Агнесс проводили его долгими пристальными взглядами, немного приободрились, когда его фигура скрылась из вида, после чего приступили к обещанным ими урокам. Элвин повел Джорджа во двор, а Агнесс решила остановиться в той же изумрудной гостиной.

На данный момент в этой самой гостиной собралась почти половина дома. Там была Агнесс, расположившаяся около столика с лежащим на нем подносом, полным небольших отливающих сиреневым шариков, недовольная Розмари, развалившаяся на диване, заинтригованная Элеонора, сидевшая в кресле напротив наставницы, и тихая Рената, робко стоявшая в углу. Девочка не знала, можно ли ей здесь находиться, но больше в этом доме делать было особо нечего: все, что можно было убрать, было убрано, еда приготовлена, а гости встречены. Раньше дети Чендлеров ходили в городскую воскресную школу, дабы получить начальное образование. Теперь же Элеонору и Джорджа начали обучать на дому, а Рената… ей казалось, что про нее как-то забыли. Фрэнк был занят обустройством на новом месте работы (куда устроился по рекомендации миссис Гостфайер), поэтому был слишком занят для налаживания жизни своей старшей дочери. Не то чтобы это сильно огорчало девушку, просто… ей действительно было нечего делать. Поэтому она стояла и слушала.

– Итак… в чем же основная разница между мужчинами и женщинами? – мягко спросила Агнесс. – Если проще, то различие заключается в ядре. Я полагаю, что вы уже слышали это название от храмовников, но на всякий случай объясню, что это значит для аристократов. Ядро – это нечто внутри нас, позволяющее нам особым образом влиять на мир вокруг, – сказала женщина, прикладывая руку к своему солнечному сплетению. – У каждого аристократа оно есть… И у каждого оно обладает своими особенностями. У членов одного рода ядра более схожи, что и определяет характер их пламени и воздействия на предметы. И если у мужчин ядро тянется к миру и берет разлитую в нем огненную энергию, пропуская через себя и превращая в пламя, то у женщин все несколько по-другому… – Агнесс ненадолго замолчала, уставившись на потрескивающий в камине огонь. Спустя мгновение женщина отвела глаза от игры пламени и продолжила: – Мы берем свою собственную энергию и при помощи нее влияем на внешний мир. Из-за этого мы гораздо слабее мужчин, но однажды измененное нами остается измененным навечно… – тут вдохновенно рассказывающая Агнесс заметила пустой взгляд Элеоноры и смущенно кашлянула. – Если проще, то мужчины берут энергию огня из мира, пропускают через свое ядро и создают огонь. Их магия быстра, но недолговечна. Мы же берем нашу силу и создаем артефакт, который останется артефактом навсегда, но это требует большого количества времени и немалой сосредоточенности. Поэтому женщины не могут воевать… Мы ремесленники, – мягко пояснила Гостфайер.

На лице Элеоноры не отразилось особого восторга. Девушка не особо хотела идти воевать на поле брани (это же так грязно и некультурно… только грубый Джордж мог мечтать о подобном), но идея о том, чтобы заниматься кропотливой и тяжелой работой ремесленника, тоже не вызывала в ней особого энтузиазма. Она хотела стать аристократкой не затем, чтобы постоянно работать!

Рената же продолжала молча слушать. Она не совсем понимала, зачем ей знать все это. Особенно учитывая, что у нее не было дара, но… это было интересно. У девочки с детства было необычное увлечение: ей нравилось создавать маленьких кукол. И Чендлер было все равно, кого создавать – в ее коллекции были куклы девочки, старьевщика, уборщицы и даже короля. Ей нравился сам процесс. К сожалению, у их семьи было недостаточно денег, поэтому девочка могла делать лишь маленькие и дешевые вещи… Но ей это действительно нравилось. И было так интересно, что бы случилось, если бы она могла сделать своих кукол волшебными.

– А теперь перейдем к тренировке, – улыбнулась Агнесс и аккуратно подобрала лежащий на подносе шарик. – Моя дорогая, тебе нужно сделать этот шарик легким как перышко, – ласково произнесла женщина, протягивая Элеоноре маленький предмет.

Девочка недовольно надулась.

– Опять? Но я уже это сделала. Какой в этом смысл? – проворчала младшая Чендлер.

Рената сурово зыркнула в сторону сестры, и та невольно поежилась.

– То есть конечно, миледи, – торопливо исправилась девочка. – Я буду рада исполнить ваше указание.

Агнесс улыбнулась шире и протянула Элеоноре шарик. Та быстро его взяла, и… ее рука резко ушла вниз, утягивая испуганную девочку за собой. Рената испуганно вскрикнула и бросилась к упавшей на пол сестре.

– Бва-ха-ха-ха-ха! – донеслось с места Розмари.

Рената сердито повернулась к смеющейся тетушке, чьи подбородки волнообразно колыхались в приступе дикого смеха. Казалось, вся эта ситуация ее немало забавляет… Рената сильно стиснула зубы и…

– Сестра, сестра, больно! – испуганно захныкала Элеонора, и девочка быстро повернулась обратно.

– Что случилось, где болит? – обеспокоенно спросила Рената.

– Он очень тяжелый и давит мне на руку, – испуганно сказала Элеонора, смотря на свою ладонь.

На ней лежал тот самый шарик, вот только… Если в руке миссис Гостфайер он, казалось, ничего не весил, то в ладони Элеоноры он оставил явно видную вмятину, буквально придавив ее кисть к земле. Рената нахмурилась и взялась за шарик… Он был очень тяжелым, но девочка могла его сдвинуть. Она взялась покрепче и…

– Не мешайте, пожалуйста, – внезапно донеслось сбоку.

Рената сердито повернулась и посмотрела на невозмутимую Агнесс, смотрящую на хнычущую Элеонору сверху вниз.

– Ничего страшного с тобой не случится, – улыбнулась женщина. – Шарик не настолько тяжелый. Просто сосредоточься и скажи шарику, что он должен стать легче, – уже более жестким голосом произнесла Гостфайер. – Прояви твердость… Он должен измениться, потому что таково твое желание. Кование – это сражение… Если ты победишь, то предмет послушается и изменится. Если проиграешь, то он останется тем же, что и был, а ты лишишься сил. Хороший артефактор никогда не проигрывает. Запомни это, моя дорогая, – твердо сказала Агнесс.

Элеонора всхлипнула и испуганно посмотрела на Ренату. Та нахмурилась и медленно убрала руку… Сестра проводила ее ничего не понимающим взглядом. Губы младшей Чендлер задрожали, будто она готова расплакаться.

– Я не смогу… Он тяжелый. Я не хочу этим заниматься, – жалобно протянула девочка. В ее прекрасных глазах начали собираться слезы.

Увидев горестный взгляд сестры, Рената тяжело вздохнула, после чего повернулась к мрачной Агнесс. Видно, женщину не обрадовала слабохарактерность ученицы. Старшая Чендлер только мысленно покачала головой… Эта женщина понятия не имела о характере Элеоноры. И о том, как ее следует учить.

– Миледи Гостфайер, насколько важно умение ковать для вступления в брак? – спокойно спросила Рената.