Но где-то там, вдали, уже слышались стук бензопилы, шум работающего бульдозера, речь людей. А как всё-таки хочется, чтобы этот райский уголок обошли стороной люди и оставили его своим детям и детям их детей!

А в это время из глубины этого маленького озера на прибрежный тростник выползало ещё одно создание природы. Оно вылезло на самый верх тростника, ближе к солнцу. Панцирь, как скафандр, открылся, и из него вылез ещё один обитатель нашей планеты. Расправил помятые крылья, встряхнул ими и полетел навстречу новому дню, навстречу к солнцу. Жизнь на поляне продолжалась, все и всё радовалось этим солнечным зайчикам, этому озеру, лесу, поляне, голубому небу и яркому солнцу над ними.

ЭТО ТО, ЧТО МЫ ДОЛЖНЫ БЕРЕЧЬ. ЭТО НАШ МИР, НАШЕ БОГАТСТВО!!!

Стоял апрель, когда мы поехали забирать котёнка у знакомых. Позвонили в дверь, и нам открыли. К ногам из комнаты выбежал любопытный серенький с полосками кроха. Он был настолько миниатюрный, что я побоялась взять его в руки – вдруг поломается. Но это чудо, встав на задние лапки, цепляясь когтями и больно царапая кожу, стал взбираться по моей брючине вверх.

– Привет!

Я взяла его в руки и стала разглядывать, а он в это время жалобно мяукал, будто жаловался на свою жизнь.

Знакомая сообщила, что его подарил бывший муж дочери, но у них уже была кошка, которая не приняла малыша и била его лапой при каждом удобном случае.

У меня в детстве были собаки, и поэтому я считала себя ярой собачницей, а с кошачьими так – поиграть, погладить. Особой любви не испытывала. Но этого пушистика стало жаль: он ведь не виноват, что стал ненужным подарком.

Наш сын не знал, что мы привезём ему котейку, поэтому удивился, что за чудо-юдо с длинными вибриссами[2] бегает по всей квартире и мяукает.

– Кто это?

– Котик. Имя у него Мафин, но ты можешь назвать по-другому. Это твой друг.

В принципе мы ради сына и взяли котёночка, чтобы тому не было страшно оставаться дома одному.

Мафин был переименован в Марфика, но на кличку отзываться отказывался.

Сын не сразу привык, что живое существо требует внимания – покормить, напоить, заменить подсыпку в лотке, поиграть. Муж вечно на работе, поэтому хлопот и забот прибавилось мне. К котёнку относилась довольно равнодушно: ну бегает тут мелочь пузатая, чего-то всё требует.

Спустя неделю после того, как Марф появился в нашем доме, мы укладывались спать, и он забрался на кровать. Я взяла его за шкирку и строго произнесла:

– Тебе сюда нельзя, понял? И вообще, я не люблю кошачьих. – Кот посмотрел на меня своими изумрудными глазами, повёл ушами. Я опустила его на пол, погрозив пальцем, чтоб на кровать больше не лазил.

Утром сын ушёл в школу, муж – на работу, а шкода залез по шторам на подоконник, потом на пальму и уронил её вместе с горшком. Высыпавшуюся землю раскидал лапами по всей комнате и сбежал. Я уже опаздывала на автобус, поэтому решила с котом разобраться вечером.

Вечером ждал сюрприз: пол и стены в коридоре встретили меня ошмётками обоев. Мелкая вредина куда-то зашкерилась.

Весь вечер приводила стены в порядок.

Следующим утром я опять была последней, кто выходил из квартиры, и, как обычно, торопилась на работу. Одной ногой уже вышла на площадку, как за спиной раздался грохот и истеричное мяуканье. Бросив сумку, побежала спасать котика. Завернула в комнату, боясь даже предположить, что там случилось. Навстречу мне вылетел серый комок, проскочив между моих ног, с пробуксовкой завернул в соседнюю комнату и затих. Деревянный карниз со шторами и тюлем валялся на полу. Марфик, видимо, опять забирался по шторам, деревянный карниз не выдержал и упал.

Тем вечером всей семьёй наводили порядок.

Сын надумал «масяню» вымыть:

– Был неизвестно у кого, трогали его всякие люди, а мы с ним обнимаемся-целуемся.

Кот сильно сопротивлялся, истошно орал и всё время норовил сбежать. Сушиться феном отказался, забившись в самый дальний пыльный угол под кроватью.

– Холодно ведь, простудится, – предупредила я. В квартире отопление уже отключено, по ночам холодно.

Кот дрожал, искал себе тёплое место, но, завидев фен, удирал, только пятки сверкали.

Не могла спокойно смотреть на этого «крысёнка» (так он выглядел с мокрой шерстью). Закутала в два байковых одеяла. Сначала сопротивлялся, хотел сбежать, мяукал, но я удержала его, гладя и разговаривая с ним. Через некоторое время он согрелся, вскоре закрыл глазки и уснул.

Мелкий пушистик откуда-то прибежал, когда я завтракала следующим утром в привычном одиночестве. Первый раз за две недели, что он у нас жил, увидела его в это время. Обычно он составлял компанию мужу и сыну. А тут вышел ко мне, съел то, что я ему положила в миску, – продержаться до возвращения сына из школы. Демонстративно уселся посередине кухни и принялся намываться.

– Сегодня ничего ронять не будешь, что ли? – спросила я его.

Он посмотрел на меня, фыркнул, сделал вид, что оскорбился, и с важным видом удалился в глубь квартиры.

Вечером сын играл с ним в догонялки, весело смеясь. А у меня сильно болела голова, поэтому я легла пораньше спать. Вижу, как в полумраке дверь тихонько открывается. Вижу бесшумно идущую маленькую тень. Слышу, как этот чертёнок карабкается на запрещённую кровать. Думала, что он уляжется в ногах, но вместо этого котя залез на мои ноги и пошёл вдоль меня. Я притворилась спящей, гадая: что он задумал? Марфик дошёл до моего лица, лбом ткнулся прямо мне в губы и замер. Я чувствовала, как он напряжён. От умиления у меня выкатилась слеза. Я прижала его к себе обеими руками и стала гладить.

– Да люблю я тебя, люблю, – услышала, как он с облегчением выдохнул и лёг мне на грудную клетку, утробно мурча. – Как такого милаху не любить?!

Кот живёт с нами уже семь лет, и только на мне позволяет себе развалиться во всю длину, подставляя чесать своё брюшко.

Каждый год с февраля, как только солнце начинает появляться из-за туч, у кота начинается физподготовка к дачному сезону. Гонки по квартире по отработанному маршруту: дверь, антресоль, вдоль стенки, прыжок до середины комнаты на гладильную доску (сколько уже этих досок переломано!), диван, фортепиано, пол, длинный коридор, прыжок на высоту человеческого роста, разворот в воздухе и в обратном порядке. Только вещи из-под лап летят в разные стороны.

В марте к этому прибавляется нежный голосок. В апреле голосок крепнет и усиливается. К маю в нём появляются настойчивые ноты. Песни могут петься сутками напролёт, с небольшими перерывами на поесть и сходить в туалет. Особенно громко и настойчиво звучат рулады ночью. Но чтоб ему не прилетело тапком, поёт за углом комнаты.

Мы переживали, что котечка чисто городской, и в деревне, где у нас дом, не приживётся. Ага, не тут-то было! Этот сорванец держит в страхе округу в радиусе пяти километров. Завёл себе подружку, и ходят друг к другу в гости. Видели их вместе на нашем участке: чудные такие. Соседи тоже не раз рассказывали, что замечали развевающийся пушистый хвост, как парус, среди травы: значит, Марфик пришёл в гости.

Утром, когда уезжаем на работу, обязательно выйдет проводить, но стоит в сторонке, чтоб в город не увезли. У него ж тут много дел – мышей наловить, птиц потрепать.

Вечером, когда возвращаемся с работы, уже сидит на тропинке, ждёт. А если проспит, то выскочит из специального отверстия в доме и бежит со всех лап взлохмаченный, мордочка мятая, заспанная. Потешный такой. Мяукает – ругается, что заждался нас и проголодался. Заберётся на руки, мурлычет, мордой трётся о лицо. Наестся, понежится и куда-то свистанёт. Пять минут – и тащит мышь в зубах. Положит себе в миску и ходит гордый, важный: показывает свою работу.