Наружу через бойницу первым выбрался Санкос, мотивируя тем, что он мужчина, и что почует опасность, если твари вдруг устроили ловушку. Но я сильно сомневалась, будто монстры настолько терпеливые, что им захочется часами висеть на отвесной стене, цепляясь когтями за камни, пока желанная добыча сама упадет в лапы. Так и получилось. Минут через пять, за которые наш лазутчик осматривался, он никого не обнаружил и подал знак, что путь свободен.

На прощание я улыбнулась Лаэрту и Калиму, которые не поленились подняться под купол башни, чтобы проводить. После чего бочком протиснулась в узкий проход и оказалась на крыше. Вдохнув полной грудью наполненный сыростью воздух, я огляделась. Младший примостился на краешке выступа, который опоясывал башню по периметру, и пристально всматривался в расстилающуюся у подножия картину недавней бойни.

Санкос знаками показал, что видит парочку эргалов, залегших на отдых. Насытившиеся, они временно не представляли опасности. Если их не будить, конечно, и не прыгать перед мордами, размахивая руками. Но мы вроде слабоумием не страдали, так что пусть себе спят, пока заберем то, зачем пришли.

К сожалению, нечего было и думать, чтобы лезть в конюшни. Бедных лошадок разорвали в первую очередь, и сейчас там пировал выводок заршей. Эти твари величиной с собаку обладали тучным телом, по бокам защищенным роговыми пластинами, а по хребту от холки до кончика бесшерстного хвоста топорщились острые, как у дикобраза, шипы. Тупорылые морды с клыками, круглыми красными глазками и вывернутыми наружу ноздрями вызывали невольное отвращение. Эти падальщики жрали все подряд, от них за сотню метров смердело мертвечиной.

Эргалы страшны в ближнем бою, у них практически нет уязвимых мест. Но самыми опасными считались глирхи – быстрые и смертоносные хищники. Повадками и грацией напоминали кошек, но домашним хищникам далеко до монстров, в которых глирхи выродились за полторы тысячи лет. Острые наросты, похожие на костяной гребень, имитировали хребет твари и растянулись вдоль позвоночника, а также закрывали лапы, оканчивающиеся мощными когтями. Шерсть представляла собой стальной доспех, в котором ворсинки – острейшие иглы, гибкие и прочные, защищающие от любых ударов. Прибавить к этому жуткую пасть, полную ядовитых клыков, длинный хвост с жалом на кончике, и страшнее монстра во всем Иринтале не отыскать.

Я рассмотрела тварь в мельчайших подробностях, потому что она разлеглась на вершине крепостного вала и лениво грелась в лучах восходящего солнца. На черных ворсинках зверя поблескивала запекшаяся кровь, морда и торчащие в стороны усы тоже окрасились в алый.

Пока звери разгуливали внутри крепости, спускаться было опасно. Но возле скопления повозок, среди месива из грязи, мусора и человеческих останков я приметила новехонькую седельную сумку. Эльфиры часто пользовались вещами, пропитанными магическим составом, благодаря чему грязь не налипала на ткань. Очевидно, на этом месте погиб чужак. Значит, в сумке наверняка остались зелья, которые нам так необходимы. Я решила рискнуть.

Показав знаками Санкосу, что намерена спуститься, предупредила, чтобы следил за обстановкой и подал сигнал, если звери вдруг зашевелятся. Мелкий попытался меня отговорить, но я указала на выступы, по которым легко спущусь, заберу зелья и вернусь. Твари даже не почуют моего присутствия.

От волнения пересохло во рту и немного шумело в голове из-за хлынувшего в кровь адреналина. Но я мысленно напомнила себе, зачем все это делаю, выполнила дыхательные упражнения, позволяющие очистить мысли от страхов и сомнений, и только после этого покинула безопасную высоту.

Я не зря сняла обувь, хотя из-за сырости в предутренние часы было ощутимо прохладно. Зато я чувствовала опору, не скользила и передвигалась бесшумно. Только на последнем отрезке пути старые доски навеса чуть скрипнули под моим весом.

Внизу оказалась быстро, завладела сумкой, которую сразу запихнула в заплечный мешок. Но прежде я убедилась, что зелья внутри не разбились. Иначе, какой смысл, если вернусь ни с чем? Перебрав пузырьки, я с тяжелым вздохом констатировала, что среди них нет того самого, которым Рокуэн поил раненого наследника. Назначения других зелий я попросту не знала, как и эльфирского языка, на котором написаны названия.

Та-ак, и что делать? Я с интересом посмотрела на перевернутые повозки чужаков. Среди разбросанного барахла наверняка найдется что-нибудь полезное.

Задрав голову наверх, встретилась взглядом с Санкосом. Тот выяснил у меня при помощи знаков, удалось ли достать лечебные зелья. Но я покачала головой и уточнила, какая вокруг обстановка. Мелкий на пальцах объяснил, что звери пока что не проявили признаков беспокойства.

– Отлично! – пробормотала себе под нос. – Тогда никто не будет против, если я покопаюсь в чужих вещах?

Ступая осторожно, чтобы не наделать шума, забралась на баррикаду и заглянула внутрь. Хорошо, что с утра ничего не ела, а то непременно избавилась бы от завтрака. Обглоданные кости, кишки, кровища – монстры разорвали эльфиров на куски. Врагу не пожелаешь такой участи, хотя… эти как раз заслужили. Сами навлекли на Тангсур беду.

Из полезного заметила размокшие мешочки с крупами. Они вывалились из перевернутой повозки и по ним неоднократно потоптались. Но, если убрать верхний слой, под ним наверняка найдутся неиспорченные мешки. Двигаясь на носочках, выбирая относительно чистые участки, я подобралась поближе к вожделенной добыче. Откинула верхний слой мешков и, как предполагала, обнаружила парочку целых упаковок, а еще эльфирский хлеб, соль и специи. Да тут столько добра, что за один раз не унести!

Запасы вяленого мяся звери погрызли, а на безвкусные крупы не позарились даже. Я взялась отложить уцелевшие продукты под навес и закутать их непромокаемой тканью, которая прежде укрывала повозки от непогоды и солнечных лучей. Если сразу все унести не получится, заберу за два захода.

Постепенно разбирая завал, я вдруг наткнулась на то, чего вроде бы не должно здесь быть – человеческую руку. Синюшная какая-то, поцарапанная. Брр! Вроде бы она еще не успела завонять и испортить продукты. Еще и поэтому следовало поторопиться, чтобы продукты не попортились и не сгнили. От брезгливости меня Маора с самого начала обучения отучила, но все равно было не по себе. Я продолжила разбирать завал в надежде разыскать травы. Один-два фиала с зельями – хорошо, но лучше, если у нас будет запас.

Было бы из чего, а сварить я его сумею.

Внезапно рука, которая до этого лежала себе мертвенной тушкой, дернулась и схватила меня за запястье.

– А-ах! – вырвалось непроизвольно. Не слишком громко, но и не настолько тихо, чтобы меня не услышали. – Пусти! – прошипела змеей и рванулась из хватки.

Однако проще было отгрызть собственную руку, чем отцепить эльфирскую лапищу. Нас же тут вместе сожрут!

– Отпусти меня, быстро! – разозлившись, потребовала от незнакомца и дернулась посильнее.

– Помоги… – попросил он обессиленным голосом.

Вот я еще эльфиров полудохлых не спасала! Ясно же, что там чужак. Любого сура с заимки я непременно узнала бы. Хватит с меня одного бледнокожего, из-за которого в Тангсур пришла беда.

Но делать-то нечего! Не сидеть же тут до тех пор, пока твари проголодаются?

Злая, как сотня эргалов, я принялась откапывать незнакомца из-под завала. Но так, чтобы освободить частично. Посмотрю сначала, кто там спрятался, пока остальные погибали. Если повезет наткнуться на Рокуэна, то…

Я на миг запнулась, раздумывая, что с ним сделаю. Да, он ослаблен ранами, но не растерял навыков. Если поймет, что не выживет, то и меня подставит под клыки монстров. Вот же попала! И Санкоса никак не предупредить. Ему не видно с башни, что творится за бортом перевернутой повозки.

Ну, надо же! Снова он! – мысленно застонала, когда наткнулась на слипшуюся прядь медно-красных волос. – Вот ведь нелюдь живучая! Не погиб, значит.