– В сторону! – сипло взвизгнула я и, сгруппировавшись, сорвалась с места.

Стрелой взлетела на стул, далее оттолкнулась от ближайшей полки, ушла влево, к той половине очага, откуда торчало не прогоревшее до конца полено. Ударила по нему ногой, используя в качестве рычага, отчего котелок подбросило наверх, а его содержимое выплеснулось на эльфира. Он взревел от боли, ошпарившись, и развернулся ко мне, весь перекошенный от лютой злобы.

– Убью! – вызверился чужак, и разрубил надвое полку, где я недавно сидела.

Но я ушла перекатом вправо, оттолкнулась от другой стены и бросилась чужаку под ноги, полоснув его ножом под колено. Охнув, эльфир пошатнулся, но устоял. Кожаные сапоги смягчили удар. Своим выпадом я только раззадорила врага.

Рокуэн был слишком большим для нашего лазарета. Развернуться мешали многочисленные стеллажи и полки, тогда как я протискивалась в самую узкую щель. Однако на этом преимущества заканчивались. Неважно, магией или мечом, эльфир расправиться со мной играючи. Невозможно маленькой и хрупкой девочке, едва научившейся держать меч в руках, противостоять воину, оттачивающему мастерство не один десяток лет. Ему ведь даже кипяток нипочем, только левая часть лица покраснела и пошла волдырями, но он ведь этого даже не заметил.

В отчаянии я крутила головой и лихорадочно соображала, что делать. Когда я опрокинула котел с зельем, часть жидкости выплеснулась на огонь, который недовольно зашипел и выдал порцию дыма. Это натолкнуло на мысль напустить еще дыма, чтобы ограничить видимость. Я знала тут каждый уголок и ориентировалась внутри даже с закрытыми глазами. В два прыжка я взмыла под потолок и смахнула с полок пучки с травами, следом сгребла десяток фиалов, которые тоже полетели в очаг. Некоторые настои изготавливались на основе огненной воды, так, что хватило искры, чтобы они полыхнули и запалили остальной букет.

Помещение быстро наполнилось дымом, глаза заслезились, стало трудно дышать. Рокуэн взбесился и принялся крушить полки, разметал очаг. В пылу ярости воин не заметил, как огонь перекинулся на мебель, стены, пол, вырвался из-под контроля и принялся яростно пожирать добычу.

Я оказалась далеко от выхода, на ощупь добралась до умывальника и опрокинула на себя ведерко с отхожей водой, чтобы затушить тлеющую рубашку и загоревшиеся волосы.

Снаружи послышались крики, пожар заметили и поспешили на помощь. Вот только спасать уже было некого. Эльфир, как только сообразил, что может угореть, закинул Рингара на плечо и бросился наружу. Добрался ли убийца до Нилаха, выжил ли он, я не знала. Мне и самой уже ни за что не спастись, выход загораживала нестерпимо жаркая полоса огня.

– Лаисса! – Деревянная стена в метре от меня разлетелась в щепки.

Магия? Но откуда? Среди охотников не было одаренных, ведь, стоило в Иринтале один раз воспользоваться даром, как на отзвуки магии сбегутся все твари с округи.

– Я здесь! – просипела еле слышно.

Через мгновение рядом выросла огромная фигура Тэбана. Он схватил меня в охапку и ринулся обратно в пролом. Едва мы выскочили, как сзади обрушилась крыша, погребая под собой тех, кто остался внутри.

– Маора? Она успела? – с надеждой уставился на меня наставник.

Но я слова не сумела вымолвить, ком встал в горле и на глаза навернулись слезы. Я покачала головой, наблюдая, как Тэбан чернеет лицом. Уж лучше бы я осталась там вместо нее.

– Ее убил эльфир. Воткнул нож в спину. Сказал, это плата за жизнь наследника Кентаро. – Я не узнала собственный голос. – Он и меня намеревался убить, только не сразу. После ритуала. В-вот! – Сдвинула краешек прилипшей к телу рубашки и показала ожог. – Если бы Нилах сур не помешал, я бы тоже отправилась в чертоги Рааду.

– Как знал, что этим тварям нельзя верить! – процедил охотник. – Измена! – зычным голосом оповестил он других суров, и на этот раз его услышали.

Охотникам не требовались доказательства. Чужаков приняли, оказали помощь и дали кров, потому что этого требовали законы, установленные задолго до моего рождения. Однако к людям, поправшим принципы гостеприимства, не проявляли снисхождения и отвечали соразмерно вине, жестко и беспощадно. Вот только в Иринтале действовал еще один закон, противостоять которому бесполезно – закон силы.

Эльфиры, как чувствовали, что придется противостоять хозяевам крепости, поэтому держались вместе. Они тут же обратили мечи против суров и схлестнулись в смертельном поединке. Как нарочно, в это же время с неба хлынул проливной дождь. Двор превратился в грязное месиво, где воины сцепились не на жизнь, а на смерть. Половину чужаков уничтожили сразу, остальные отступили к повозкам. Опрокинув их набок, чужаки соорудили себе укрытие, которое защищало от стрел и давало преимущество в случае нападения.

– Лаисса, спрячься в башне и не выходи оттуда, чтобы ни происходило, – приказал Тэбан.

– Но я могу помочь!

– И поможешь, если не будешь мешаться под ногами. Ни эльфирские воины, ни твари Иринтала тебе не по зубам. Я тоже буду спокоен, если хотя бы ты будешь в безопасности.

Я подчинилась приказу и бросилась к башне. Настил, используемый вместо ступеней, валялся на земле, втоптанный в грязь. Но для любого сура хоть раз прошедшего большой разминочный круг, попасть наверх не составляло труда. Приметив выступы для опоры, я легко запрыгнула на крыльцо, где меня подхватили охотники, держащие оборону.

– У нас раненые. Где Маора? Лаисса! – окликнул меня кто-то.

– Убита. Подло. Таном Кентаро. – Кто бы знал, с каким трудом дались эти слова, когда тяжелый ком все еще сдавливал горло и хотелось разреветься в голос.

Новость разозлила суров и мигом разлетелась среди стрелков и защитников. Маору здесь любили и уважали, а за своих стояли насмерть. Чужаки кровью должны заплатить за предательство.

Внутри башни царила напряженная обстановка. Суры, вооруженные тяжелыми луками, приникли к бойницам, выцеливая противника. Ребята подтаскивали стрелкам колчаны со стрелами, оказывали первую помощь раненым и, похоже, не подозревали, что творится снаружи. Мы были еще слабы и неопытны, чтобы сражаться с тварями, поэтому на наши плечи легло тыловое обеспечение и прочие житейские мелочи.

– Лаисса, что с тобой? – первым меня заметил Калим.

– Ты принесла зелья? У нас запасы на исходе. Наставник отправился к вам… – Лаэрт осекся, услышав мой судорожный всхлип. – Что?

– Мы с Маорой спасли жизнь Рингару, а Рокуэн…

– Что он сделал? – Ученик Веонда подошел поближе, схватил меня за плечо, но я дернулась и отскочила от него, как ужаленная. – Тише, Лаисса, не бойся. Возьми. – Парень протянул чистую мужскую рубашку.

Я кивнула, молча забрала одежду и закуталась в нее, вдыхая запах хвои и дегтярного мыла. По щекам полились горькие слезы. Почему-то среди друзей было тяжело вспоминать о случившемся. Я понимала, что сейчас не время и не место для слабости, но ничего не могла с собой поделать.

– Он тебя обидел? – стискивая кулаки, уточнил Калим, на что я замотала головой. – Уже легче. Тогда что?

От ответа избавил сур из наружного караула башни, который тихонько шепнул ученику на ухо пару слов. Калим побледнел. Плохие вести быстро разлетаются, вот и парни узнали о несчастье.

– А наставник? Ты его видела? Отвечай! – насел на меня Лаэрт.

– Он… спас мне жизнь. Рокуэн как раз завершил ритуал и собирался меня убить, когда появился Нилах сур. Они сцепились, завязалась драка, а потом в лазарете вспыхнул пожар. Я оказалась в ловушке и не видела, чем закончилась схватка. Не знаю, успел ли он выбраться прежде, чем обрушилась крыша.

– Ублюдки! Нас за людей не считают, кичатся тем, что в прошлом их мамаши раздвинули ноги перед первородными, а сами поступают, как последние скоты! – зло высказался Калим.

Лаэрт изменился в лице и бросился к выходу. Его попытались остановить, но куда там!

– Это я виновата! Они пришли за мной. – Закрыла лицо руками и беззвучно заплакала, вздрагивая всем телом.