Тем временем громада «Юты» все так же неумолимо надвигалась на флагманский линкор узурпатора. Расстояние между двумя дредноутами неуклонно сокращалось. Уже можно было невооруженным глазом различить мельчайшие детали на бронированных бортах «Громобоя» — пробоины от недавнего сражения с кораблями Преображенской дивизии, потеки копоти вокруг надстроек.

— С кораблей дивизии поступают запросы на дальнейшие действия, — вывел из задумчивости Илайю, старпом.

— Эскадре начать разгон, — скомандовал Джонс, бросив мимолетный взгляд на тактический экран. — Курс на межзвездные врата в систему «Новая Рязань».

Офицеры на мостике недоуменно переглянулись, однако возражать никто не посмел. Их командир на своем веку повидал немало космических баталий и слыл большим спецом по части неожиданных маневров. Видимо, задумал какую-то хитрую комбинацию, чтобы запутать противника.

Покосившись на обзорный экран, на котором крейсера дивизии один за другим отваливали в сторону и, ложась на новый курс, начинали ускорение, Илайя небрежно бросил:

— «Юте» следовать прежним маршрутом. Нагоним наших чуть позже…

…Самсонову и в этот день снова повезло, как впрочему везло на протяжении последних недель, словно сам дьявол хранил мятежного адмирала. В тот самый момент, когда до столкновения двух линкоров оставались считанные секунды, когда чудовищная громадина «Юты» уже нацелила свой усиленный таранный нос точно в центр правого борта «Громобоя», намереваясь пропороть того насквозь, словно консервную банку — флагман Черноморского флота совершенно неожиданно начал разворот.

Нет, маневр этот никак не был связан с приближением дредноута Джонса — вахтенные офицеры на «Громобое» не увидели в приближении «Юты» какую-либо угрозу, отвлеченные рутинными делами. Разворот совершался в связи с некими текущими моментами маневрирования внутри эскадры, и был чистой воды случайностью. Однако для Ивана Федоровича, в ту секунду безмятежно попивающего утренний кофе у себя в адмиральской каюте, эта случайность обернулась очередным спасением жизни.

В последний момент, когда «Юта» уже неслась навстречу своей жертве всей неудержимой массой сотен тысяч тонн металла, нацеливаясь поддых — нос «Громобоя» вдруг начал с нарастающим ускорением отклоняться вправо. Теперь столкновение грозило произойти не в борт, как задумывал Джонс, а практически лоб в лоб. А такого удара флагманский линкор Илайи пережить бы точно не смог.

Конечно, «Юта» тоже являлась крепким орешком с мощнейшей лобовой броней и продольными переборками в корпусе. При таране она бы наверняка уцелела, нанеся «Громобою» тяжелейшие повреждения. Но и сама, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, получила бы изрядную встряску со всеми вытекающими последствиями: разгерметизацией отсеков, пожарами, поломкой механизмов.

В подобном состоянии американский флагман вряд ли смог бы успешно оторваться от вымпелов Черноморского флота, которые непременно ринулись бы в погоню за наглецом, дерзнувшим покуситься на их командующего. Настигнутый и обложенный со всех сторон линкор «янки» был бы неминуемо уничтожен в неравном бою, причем на сей раз уже без вариантов пощады для экипажа.

Илайя прекрасно отдавал себе отчет в подобной перспективе. При всей своей ненависти к нынешнему узурпатору адмиралу Самсонову, он все же не был безрассудным фанатиком, готовым пожертвовать собой и доверенными ему людьми ради одной лишь мести. В планы американца на сегодня бесславная гибель определенно не входила.

Поэтому в самый последний момент, когда до рокового столкновения оставались доли секунды, когда уже, казалось, ничто не в силах предотвратить неизбежное — вице-адмирал среагировал молниеносно. В мгновение ока просчитав в уме единственно возможную траекторию избежания тарана, он что было силы рванул штурвал на себя, уводя многотысячетонную тушу флагмана в головокружительный вираж.

«Юта» взревела всеми своими агрегатами, словно раненый зверь. Ее исполинский стальной остов пронзила судорога, корпус жалобно заскрипел, перекрытия застонали от чудовищных перегрузок. Но линкор, покорный воле опытного капитана, все же подчинился. Невероятным усилием разогнанный многомиллионный колосс, казалось, на миг завис в пустоте, а затем, изогнувшись всем своим циклопическим туловищем, заложил крутой вираж, проскочив буквально в считанных метрах над верхней палубой «Громобоя».

Изящно проскользнув вдоль самой кромки палубы флагмана Черноморского флота «Юта» все же не обошлась без своеобразного «рукопожатия» на прощание. Нависающие надстройки линкора, не рассчитанные на столь близкое знакомство с вражеским дредноутом, жалобно хрустнули и разлетелись вдребезги под ударом стального гиганта. Вихрь искореженного металла, рваных листов обшивки и осколков иллюминаторов брызнул в пространство, усеивая трассу полета «Юты» импровизированным конфетти.

На мостике «Громобоя» воцарилась растерянность пополам с возмущением. Вахтенные офицеры, еще не до конца осознавшие, что произошло, ошарашено таращились на экраны внешнего обзора. Увиденное никак не желало укладываться в их головах. Какой-то ополоумевший американец только что средь бела дня едва не снес их драгоценный флагман вместе со всем командованием! Такого вопиющего хамства и наглости свет не видывал!

Спохватившись, дежурный лейтенант бросился к пульту связи, на ходу тыча пальцем в сторону удаляющейся прочь «Юты»:

— Вы там совсем охамели, «янки» поганые!

Он, конечно же, сказал не охамели, а нечто другое. Но общий смысл понятен.

— А ну-ка соедините меня с этой «Ютой»!

— Господин лейтенант! Тут какая-то подозрительная активность по всему сектору! Корабли русско-американской дивизии внезапно начали маневр расхождения и легли на параллельные курсы! Уводят за собой и транспорты снабжения!

— Как⁈ Куда! Без команды⁈ — вытаращил глаза ошарашенный лейтенант, бросаясь к монитору оператора. — Дайте общую диспозицию на тактическую карту…

Вахтенные засуетились, лихорадочно щелкая клавишами. Огромная голограмма в центре командного отсека мигнув, высветила панораму ближнего космоса. Из россыпи значков, обозначающих корабли Черноморского космофлота, вдруг начали один за другим выпадать ярко-голубые треугольники — опознавательные знаки союзных вымпелов дивизии Джонса.

На глазах изумленных офицеров американские линкоры и крейсера стали стремительно менять дислокацию, смещаясь к краю боевого построения эскадры. А следом потянулись и кильватерные колонны транспортов. Сомнений не оставалось — «янки» в открытую покидали порученный им участок сектора и явно намеревались предпринять самостоятельный бросок куда-то за его пределы.

— Мать честная, — ахнул лейтенант, на миг потеряв дар речи от подобной наглости. Но тут же опомнился и заорал, брызжа слюной: — Немедленно вызывайте на мостик командующего! И дайте предупредительный залп по линкору «Юта»!

Палуба под ногами ощутимо вздрогнула, когда носовые башни главного калибра «Громобоя» разрядились слаженным ревом, посылая смертоносные сгустки плазмы вдогонку флагману Илайи. Однако было уже поздно — ослепительно-белые росчерки выстрелов бессильно растаяли в пустоте, не причинив американскому кораблю никакого вреда. Тот продолжил стремительно наращивать ход, удаляясь прочь от разъяренных русских.

Вскоре стало окончательно ясно, что догнать проворных «янки» не удастся. Слишком уж большую фору они успели заполучить, пока ошеломленное внезапным нападением командование космофлота приходило в себя. Теперь же любая погоня становилась бессмысленной — на таком расстоянии ни один заряд просто не долетит до цели.

Операторы с «Громобоя», с трудом скрывая панику в голосе, вызывали один за другим удаляющиеся вымпелы союзников, требуя объяснений. Но в ответ из динамиков слышалось лишь зловещее молчание — «янки» демонстративно игнорировали любые попытки флагмана выйти с ними на связь. Даже на прямые приказы вернуться в строй они не удостаивали русских ни единым словом, всем своим видом давая понять — отныне они больше не подчиняются никому, кроме собственного командующего…