Бетельгейзе кинула на него рассеянный взгляд и вернулась к созерцанию огня.
– Астер, – пробормотала она. – Граф Астер… Неужели я напутала? Разве не Ладары нынче правят в цитадели?
– Так и есть. К сожалению, лорду Ладару пришлось срочно отлучиться…
«В уборную, чтобы выблевать остатки вина, которое он хлещет с прошлого вечера».
– …и я решил приветствовать вас вместо него.
«Потому что, как видимо, настал мой черед быть мальчиком на побегушках».
Жрица выпрямилась. На золотом обруче, который украшал ее лоб, заиграли блики пламени. Аррил знал, что Бетельгейзе возглавила свой орден в юном возрасте, но не ожидал увидеть такую привлекательную девушку. Ее белое, точно фарфоровое, лицо в обрамлении блестящих темных волос, казалось безупречным.
– Благодарю, ваша светлость.
– Путешествие было приятным?
– Отвратительным, – ответила она и пожала плечами.
– Мне очень жаль…
– Вы в этом не виноваты.
Аррил невольно напрягся. Снисходительный тон жрицы покоробил его, а когда он вгляделся в ее лицо, заметил и то, какой проницательный у нее взгляд. Он вдруг ясно представил, как себя чувствует лягушонок под перочинным ножом излишне любопытного ребенка.
«Такой палец в рот не клади».
– Мы устроим бал в вашу честь, – громко, чтобы прогнать наваждение, сказал он. – Представим вас знати…
Жрица отмахнулась.
– Это лишнее. Я ведь не единственная гостья, которую ждут в цитадели. Его королевское высочество принц Эрик должен скоро явиться, не так ли? Отложим празднества до его прибытия.
– Ах, верно, вы ведь родом из Инвернии, – припомнил Аррил. – Выходит, и с принцем знакомы.
Она с улыбкой наклонила голову.
– В таком случае проведем торжественный ужин в честь всех наших инвернских гостей, – подытожил Аррил. – Когда вы будете готовы, вас и ваших жриц проводят в Ирринор и разместят. Буду рад служить вам.
Он уже почти повернулся к выходу, когда Бетельгейзе проговорила:
– Благословения не попросите?
Она не могла не заметить, как дрогнуло его лицо. На тонких губах жрицы зазмеилась пренеприятная улыбка. Проглотив резкий ответ, Аррил приблизился к Бетельгейзе и с энтузиазмом истинно неверующего пробормотал:
– Прошу благословения верховной жрицы.
В серебряной чаше дрогнула вода, когда Бетельгейзе обмакнула в ней кончики пальцев. Она легко коснулась лба графа и ласково проговорила:
– С вами защита Великой Девы.
– Да славится имя ее, – механически отозвался он.
По коридору он пронесся как вихрь, однако на ступеньках парадного входа внезапно споткнулся и замер. И вновь картина из прошлого встала перед его глазами. Он вспомнил, как ее уводили для последнего покаяния. Вспомнил, как она обернулась и посмотрела на него. Отчаяние в ее глазах полоснуло его тогда как ножом, однако он не шевельнулся, и стражники, что держали ее под локти, рванули ее вперед, заставляя шагать дальше – туда, где ее ждало всеобщее поругание. Таков был закон. Она должна была принять суд людей, чтобы избежать суда высшего.
Аррил дрожащими пальцами стер остатки влаги со своего лба и стиснул руку в кулак. Черт бы побрал все эти высшие силы.
2.
Звезды выцветали. Здесь на берегу шумного моря они казались особенно близкими, а их исчезновение – особенно заметным. Герхард стоял неподвижно, прислушиваясь к мерному всхлипыванию волн и негромкому разговору своих спутников, которые держались за его спиной. По левую руку от Герхарда маячили неясные очертания башен и замков. Анемополис. Город всеобщего благоденствия. И Ирринор, великая цитадель магов. В последний раз он побывал здесь ребенком, приехал вместе с отцом. Яркие улицы и бесконечные цветочные клумбы не впечатлили юного принца, они резали его глаз северянина. Герхарду воспетый в поэмах город напоминал творение кондитера, переусердствовавшего с мастикой. То ли дело суровая красота Инвернии – дремучие леса, вересковые пустоши и студеные озера его родины. Даже сейчас его тянуло домой, пусть и шести дней не прошло с тех пор, как он покинул свое королевство.
Кто-то шагал по каменистому берегу в его сторону. Герхард повернулся, вглядываясь в смутные силуэты. Когда тьма расступилась, он обвел взглядом знакомые лица и нахмурился.
– А где он сам?
– Стыдно признаться… – пробормотал один из контрабандистов и почесал заросший подбородок.
Герхард кивнул в знак понимания и зашагал в сторону пришвартованной за скалой лодки. Кирассе оказался подле нее: стоял на коленях и с упоением извергал из желудка остатки сытного ужина, приправленного – Герхард невольно поморщился – щедрой порцией кислого вина.
– Ты позоришь всех контрабандистов материка.
Ответом ему послужила очередная малоприятная трель. Герхард жестом подозвал одного из своих людей и отправил его за вином.
– Раз уж качка так тебя терзает, не проще ли поискать другую работу?
– Послушайте-ка его, – возмутился Кирассе и поднялся на ноги, смачно сплюнув напоследок. – А уйди я на покой, не заскучаете?
– Будем писать друг другу письма, встречаться раз в год.
Контрабандист подбоченился.
– И чем мне заняться?
– Вари сыр. Я даже куплю тебе козу.
– Вокруг меня и так одни козы. Шестеро сестер! И всех нужно замуж отдать.
Он принял из рук подоспевшего сквайра флягу и пробормотал:
– Нет, сыры катать мне рановато.
Герхард отступил в сторону, пока Кирассе полоскал вином рот.
– Как прошло?
– Как по маслу.
– Покажешь?
– Ручку позолотите?
– Конечно, но позже.
– Жадный же вы, – буркнул Кирассе и сунул руку за пазуху.
Герхард принял перемотанный бечевкой сверток и машинально взвесил его на ладони. Когда он развернул и расправил тряпицу, в тускнеющем лунном свете блеснул гладко отполированный круглый камень.
– И это все, что удалось добыть?
Кирассе кивнул с мрачным видом.
– С теми ребятами совсем не хотелось связываться.
– Но как они выглядели? – перебил Герхард. – Их одежда, повадки?
– Как отборные налетчики, – ответил Кирассе. – Все в черном. И навыки соответствующие. Всегда видно умельцев – ни одного лишнего движения.
– Хорошо, – пробормотал Герхард и рассеянно потер лоб. – По крайней мере есть с чего начать… Но тот караван…
Он досадливо поморщился. В этот момент Эней, молодой оруженосец, который уже два года служил Герхарду, вынырнул из темноты.
– Лошади готовы.
Герхард протянул руку контрабандисту.
– Спасибо, Кирассе. Я пошлю за тобой, если будет нужно.
Кирассе тут же разразился возмущенными криками.
– Так, а деньги? Золото, серебро? Или надуть меня решили, полупринц?
– Следи за языком, сукин сын! – разъярился Эней, но Кирассе лишь отмахнулся.
– Ой, вот только не вмешивай в это мою мать! Старая стерва и так в гробу переворачивается.
– Заплати ему все, что причитается, – приказал оруженосцу Герхард. Он и не пытался скрыть улыбку. – А ты, друг, назад греби аккуратнее, чтобы снова рыб не кормить.
За его спиной раздался протяжный страдальческий стон.
Через час Герхард уже стягивал сапоги в отведенной ему комнате ближайшего постоялого двора. Эней вызвал прислужницу и распорядился принести травяного чаю и воды для умывания. Он собирался оставить своего господина почивать, когда Герхард обронил:
– Мой брат?..
Эней вытянулся по струнке и почтительно ответил:
– Я справлялся: его высочество должны прибыть завтра.
Герхард с хрустом размял ноющую шею и спросил чуть тише:
– А что жрица?
– Здесь. Ее пока устроили в башне Золотого Огня.
– Где же еще… Ладно, пора и отдохнуть. Ты свободен на сегодня.
– Доброй ночи, ваше высочество.
Эней поклонился и вышел. Герхард приблизился к окну и глянул на город, который вот-вот должен был встретить рассвет. Отсюда башню Золотого Огня разглядеть не получилось, но Герхард уже мрачнел в ожидании неминуемого воссоединения. Впрочем, рассудил он, всему свое время, и неприятным встречам тоже.