— Машка, вот не могу смотреть на тебя спокойно. Так бы и перегрызла тебе горло. Понимаешь, ненавижу тебя! Но ты тут и я разговариваю с тобой. Почему?

— Слушай, самый лучший рассказ всегда испортит слово «НО». Например, я смотрю на тебя и думаю: такая добрая, словоохотливая, но жирная.

Милена вскочила, замахнулась бокалом, я миролюбиво протянула:

— Ладно, забудь. Расскажи, лучше, зачем ты собиралась в прыжке с балкона испортить газон?

— Я замуж хочу. За очень-очень богатого

— Ты неисправима, Милена. Смести ты своё внимание на фундаментальные вещи. Ты того не стоишь, чтобы быть в этой теме.

— Можно подумать, ты стоишь.

— Не обо мне речь. Ты за богатого хочешь. Подвернулся богатый, а тебе нужно ещё богаче. Женятся, блин на равных себе или по любви. Ты вот что можешь предложить кроме раздвинутых ног?

— Отстань, дура. Все предлагают раздвинутые ноги. Можно подумать, ты другая. Всем мужикам от меня нужно только одно!

— Надеюсь, не твоя однушка в Кишинёве? — меня разобрал смех, я уже пожалела, что стащила Милену с балкона.

Может быть свалилась бы, у неё ум на место встал. Вижу, её не переубедить. Я встала, хотела выйти, Милена вдруг взвизгнула:

— Что мне теперь делать, — она взвыла, снова бросилась в слёзы. Раскачивалась, закрыв лицо руками и дрыгая ногами: — что⁈

— Выпрыгивай из истерики, умойся, позвони Амирану, скажи что готова замуж. Родишь ему ребёнка, научишься печь хачапури, подружишься с его мамой.

— Ты дура? У него денег мизер, даже яхты нет.

Она подняла на меня заплаканное лицо, подозрительно сощурилась:

— Ты откуда знаешь про Амирана?

— Про тебя все всё знают. Ты местная знаменитость, о тебя горничные судачат целыми днями. Я вот Амирана не знаю, наверное хороший человек, раз тебя полюбил. Красавчик. Расскажи про него.

— Нечего рассказывать. Денег у него мало, вот и вся история.

— Милена, цени мужика, который думает, что ты красивая женщина, а не дешёвая шлюха. Держись за него. Может быть это последний твой трамвай. Другого не будет.

— У меня другие запросы. И на этот счёт другое мнение.

— Офигеть. Давай начистоту. Ты спокойно ложилась под любой кошелёк, и как только в тебя поверил мужик, откуда то появилось мнение. Причём противоположное разумному.

— Зато, как женщина, я абсолютно свободна!

— Свободна или нахрен не нужна никому?

— Чё ты несёшь!

— Я несу тебе правду. Ты не стоишь тех денег и тех мужчин, на которых закидываешь сети. Но судьба любит тебя. Даёт последний шанс. Мужика, который тебе поверил.

— Ой, ой. Кто бы мне советы давал. Бродяжка-собачья прислуга. Тебя как нянькой к собаке то занесло?

— Жизнь так сложилась. Чем плоха работа. Каждый день новые впечатления, лица.

— Собачьи?

Я посмотрела в сторону Милены:

— Сучьи.

— Грубиянка!

— Каков вопрос, таков ответ. Не цепляй меня, целее будешь.

Милена снова плеснула себе в бокал бодрящего напитка, подошла, чокнулась с моим бокалом, что стоял на комоде:

— Что ты знаешь, Машка! Ты не представляешь каково мне.

— Меня подставил муж, лучшая подруга переспала с ним, пока я хоронила отца и оба они кинули меня на деньги. Давай, Милена, расскажи мне, чего я не знаю о боли?

— Не отступлюсь от Матвея. Я его знаю больше чем ты и он богаче.

— У меня в детстве была игрушка, которая говорила на английском «я тебя люблю». Такие продавались на каждом углу. Так вот, она говорила про любовь, только если её придавить. И чем дольше на неё давили, тем тише она говорила.

— Ну и к чему ты это? Всё равно от Матвея не отступлюсь.

— Милена, ты так стараешься захомутать его… выглядишь как лошадь на цыганской свадьбе. Голова в цветах, жопа в мыле.

— Давай на чистоту! — она отставила пустой бокал, забралась в кресло с ногами, свернулась клубком, хищно блеснув глазами:

— Собираешься драться со мной за Матвея? Учти, проиграешь! Задушу!

Что то змеиное было в её позе, взгляде, словах. А со змеями последнее время у меня разговор короткий:

— Ты выстрелила сама себе в обе ноги, Милена Аркадьевна. Правая коленка: ты изменила Матвею в его доме под его крышей с его другом, а настоящие мужики этого не прощают. Левая коленка — я тебе Матвея не отдам. Вот теперь живи с этим. Желательно долго и несчастливо.

Пора было покинуть этот душеспасительный сеанс. За попрыгунью с балконов я больше не переживала. Из истерики она выбралась. Пора было и мне выбираться из своей сказки. Послезавтра поезд.

Сегодняшнее утро таило в себе кучу событий, призванных доконать меня. Мало того, что я не спала, вот прям чувствовала тревогу, не могла найти себе места.

Списывала это на то, что впереди побег. Уже завтра.

Во время завтрака Дима всем растолковал их обязанности, началась подготовка к вечернему празднеству. У нас с собакой было своё расписание.

Вероятно, это был звёздный день для моей Софи. Сегодня она должна рассыпать искры перед гостями. Выглядеть самой ухоженной, дорогой, красивой и здоровой собаки в мире.

По этому поводу у нас в коридоре толпилась куча всякого народа. Понаехали специалисты, Софи купали, сушили, стригли, делали маникюр. Невменяемая парочка дизайнеров прибыла с ворохом каталогов к Светлане Ильиничне, пытаясь всучить ей все новомодные прелести для Софи. Всему этому не было видно ни конца ни края.

Мне тоже досталось. Я перемыла всё, что можно в будуаре моей собаченции, пропылесосила, разобрала её гардероб. Может быть и хорошо, что утро началось с заморочек. У меня не было время для собственных мыслей. Правда, к вечеру я устала так, будто поле перепахала. Это, скорее, от нервов.

Ещё ночью я решила перестать истерить. Сказать легче, чем сделать, я всё равно каждую минуту возвращалась к мысли об отъезде. Закончится банкет, соберу вещи, у меня с собой всего рюкзак. Единственно, чего я не могла придумать, это как добраться до вокзала. Просить водителей, так они Диме скажут. Дима вопросы начнёт задавать. Такси попробую вызвать через приложение, может получится.

Ну, вот и вечер.

Народ, прибывающий на благотворительный вечер, был опылён роскошью с головы до ног. Вот чего не отнять у богатеньких, любое собрание (не важно по какому поводу) превращалось в ярмарку тщеславия. Женщины стремились показать самое роскошное, дорогое, новое.

Половина из них знала в лицо любовниц своих мужей, делали прекрасную игру на людях, улыбаясь ядовитыми улыбками. Тайно плели интриги, пытаясь уничтожить как соперниц, так и подруг. Мужчины будут глазеть на чужих жён, пытаться по случаю решить свои вопросы, поймать рыбку в мутной водичке чужих интересов. Никто из богатых никогда не терял своё время просто так. Время всегда должно приносить деньги, выгоду, пользу, удовольствие.

Сто процентов, все, кто приехал сюда совершенно не будут интересоваться куда пойдут те суммы, которые они облагодетельствуют. Это просто взнос за право собираться этой кучей. Вот интересно, куда на самом деле пойдут деньги. Надо будет потом у Светланы Ильиничны спросить: все деньги разделят поровну между приютами в пригороде или бухнут в один, устроив собакам обед с омарами?

Тут я опомнилась: я утром исчезну, у кого и что я собиралась спрашивать…

Гости съезжались. Дима, немного бледный, весь как натянутая струна, незаметно дирижировал нами, мы и в самом деле работали чётко, слаженно, как часики. Девочки с кухни незаметными пчёлками подавали из раздаточной блюда, официанты бесшумно скользили по паркету, украшая подносами фуршетные столы. Красиво затянутые во фраки другие офицанты галантно останавливались перед гостями предлагая напитки. В бокалах искрилось шампанское, тёмный бархат красных вин спокойно тлел в высоких фужерах. На донышках пузатых бокалов томился драгоценный янтарь безумно роскошного коньяка.

На банкете с трибуны в гостиной звучали обычные заезженные фразы: благодарили меценатов, бизнесменов, какую то блогершу, пару шоу-бизнесменов, собственно, всех тех, кто жертвовал суммы на благотворительность. Повод сорить деньгами это скорее бонус к тому, чтоб собраться в доме серьёзного адвоката, где можно незаметно навести мосты с нужными людьми. Такие бизнес встречи планируются заранее, записываются на них загодя и денежный народ радуется, получив свой счастливый билетик-приглашение.