Несколько дней спустя поздней ночью Гилберт де Лануа спустился в подземелье ордена в сопровождении двух человек в монашеских одеяниях. Эти люди проводили Гилберта де Лануа в зал, где он обычно встречался с отцом Вальдесом. Но на сей раз зал был пуст. Всемогущий глава ордена отсутствовал. Гилберт де Лануа был удивлён его отсутствием, но не подал вида и молча прошествовал через всю залу вслед за двумя монахами. Они подошли к двери, которую часто видел Гилберт де Лануа, но ни разу до сегодняшнего дня не переступал её порога. Один из монахов открыл дверь. Вслед за ними Гилберт де Лануа перешагнул через порог и оказался в длинном и очень узком коридоре, пол, стены и потолок которого были выложены камнями. Сверху, меж камней, сочилась вода. Несколько капель упало на шляпу Лануа. Он инстинктивно посмотрел наверх, затем снял шляпу и отряхнул её от воды, при этом не останавливая шага. Они прошли около двухсот шагов, когда упёрлись в тупик. Стена, перед которой они стояли, выглядела как небольшая арка и была выложена из удивительно правильных круглых камней. Один из монахов последовательно, один за другим, нажал на четыре камня. В ту же минуту стена с глухим грохотом начала отодвигаться, открывая проход. Когда Гилберт де Лануа вошёл через проход, то увидел, что находится в небольшой четырёхугольной комнате с низким потолком. Прямо напротив него была дверь. И ещё две двери были справа от него в каменных нишах. На стенах возле дверей горели факелы, которые смутно освещали всю комнату. Монах прошёл вперёд и открыл первую дверь справа от Лануа. Но не вошёл внутрь, а только придерживал открытую дверь. Гилберт де Лануа прекрасно понял это приглашение и, не раздумывая, вошёл внутрь. Комната, в которой он оказался, была довольно просторной. Здесь было очень много книг и разного рода вещей, начиная от предметов обихода и заканчивая приборами для астрологических наблюдений. Она была ярко освещена тремя большими подсвечниками, что стояли на круглом столе в самом центре комнаты. Гилберту де Лануа не понадобилось много времени для того, чтобы понять: он находится в святая святых – личных покоях отца Вальдеса. Сам старец лежал в углу на просторной кровати. Под головой лежал десяток подушек. Старец поманил иссохшей рукой Гилберта де Лануа. Тот немедленно подошёл к старцу и, опустившись на колени, с трепетом прижался губами к его руке.

– Возьми стул и сядь рядом со мной! – проскрипел едва слышно отец Вальдес.

Гилберту де Лануа была оказана высочайшая честь. Он предчувствовал, что предстоит весьма важный разговор. Гилберт де Лануа выполнил пожелание старца. Когда он опустился в кресло рядом с кроватью, отец Вальдес безмолвно снял с пальца перстень, на котором в виде печати с наружной стороны было изображено непонятное чудовище с тремя рогами, и протянул его Гилберту де Лануа.

– Отныне ты глава ордена!

Гилберт де Лануа ожидал нечто подобное, но жест старца заставил его испытать необычайное волнение и трепет ощущения таинства, что происходило в этой комнате.

– Отец мой…

– Молчи и слушай, – повелительно прервал его отец Вальдес, заметно трясущимися руками надевая перстень на палец Гилберта де Лануа. Когда перстень оказался на пальце, отец Вальдес продолжил говорить, но говорить так тихо, что Гилберту де Лануа пришлось напрячь слух.

– Последнее время неудачи преследовали наш орден, и я задумался, почему они происходят. Арманьяк у нас в руках, но внезапно исчезает. Затем дофин исчезает прямо перед тем, как мы собираемся убить его. Мы пытались убить Арманьяка в замке, но ему удалось уцелеть.

– Я почуял запах предателя, но не мог понять, кто он. Но когда я узнал, что противоядие от Патриция исчезло, а после того – что плод, отравленный им, сумел непостижимым образом выжить, сомнения мои ушли, открыв истину, – старец закашлялся и некоторое время не мог продолжать, но вскоре справился с кашлем и продолжал говорить:

– Одна из наших сестёр видела предателя. Но и без её слов понятно, кто это был. Эта тварь давала яд юным девам, которых я приносил в жертву. Она знала, что толика их крови служит мне для изготовления состава, которым я пользуюсь более 50 лет. И теперь мой организм отравлен. Ни одно противоядие не может спасти меня от смерти. Это продолжалось слишком долго, – старец закашлялся, и на этот раз изо рта хлынула кровь. Несколько капель брызнули на подушку. Гилберт де Лануа взял полотенце, лежавшее у ног старца, и бережно стёр кровь.

– Кто этот предатель, отец мой? Назовите его имя и будьте уверены, я выберу для него наихудшую смерть, – сказал Гилберт де Лануа.

– Нет надобности, – по незаметному знаку отца Вальдеса в комнате появился монах. В руке он держал мешок. Он развязал мешок. Когда он упал, Гилберт де Лануа увидел карлицу, которая без тени страха смотрела прямо им в глаза.

Гилберт де Лануа встал и подошёл к карлице. На его губах играла мрачная улыбка, в которой было что-то зловещее.

– Ты дала противоядие Луизе Бургундской? Карлица молчала.

– Можешь не отвечать. Мы и так знаем, что это была ты. Расскажи нам всё, что ты знаешь, и мы пощадим твоих цыган. Будешь молчать – и все они к утру будут мертвы.

На губах карлицы появилась довольная улыбка.

– Найдите их сперва!

– Ах ты, уродливая тварь, – Гилберт де Лануа размашисто ударил её по лицу Из губ карлицы показалась кровь.

– Говори, что ты знаешь об Арманьяке и Луизе Бургундской. Говори, что ты им успела рассказать! – закричал Гилберт де Лануа.

На карлицу его крик никак не подействовал. Она не произносила ни слова. Лишь взгляд презрительно скользил по лицу Лануа.

– Мы тебя разрежем на куски и бросим бродячим собакам, или ты умрёшь лёгкой смертью, выбирай сама.

У карлицы был такой вид, как будто она раздумывает.

– Хорошо, – выговорила карлица, – я хотела получить много золота и поэтому предупредила арманьяков. Они ничего не знают о вас.

– Спасибо за помощь, – Лануа злобно улыбнулся. – Ты и вправду думаешь, что своим тупым умишком можешь одурачить нас? Ты им всё рассказала, не так ли, Мемфиза? Но скажи, кто теперь защитит Луизу Бургундскую? Кто предупредит её? Надеюсь, перед смертью тебя утешит мысль о том, что скоро мы умертвим её.

– Умертвите? – вскричала, теряя спокойствие и вкладывая в слова всю свою ненависть, Мемфиза. – Может, вы и умертвили бы Луизу Бургундскую, брошенную всеми девушку, у которой не было никакой защиты кроме бога, но попробуйте умертвить графиню Арманьяк. Что, не ожидали, чудовища? Убийцы! – Мемфиза расхохоталась прямо им в лицо. – Это я сделала, я соединила их.

– Тварь, – Гилберт де Лануа выхватил из сапог кинжал и воткнул его в горло Мемфизы. Он держал одной рукой Мемфизу, другой всё глубже всаживал кинжал в горло. Мемфиза хрипела, из горла хлынула кровь, а Гилберт де Лануа кричал:

– Ну что ты не смеешься, уродина? Посмела пойти против ордена? Так умри… умри, – Гилберт де Лануа вытащил кинжал и снова его вонзил в горло. Он повторял это несколько раз, затем бросил бездыханное тело Мемфизы монаху со словами:

– Разрежьте на куски и отдайте собакам!

Подождав, пока монах положит тело Мемфизы в мешок и выйдет, Гилберт де Лануа подошёл к отцу Вальдесу. Отец Вальдес вытащил из-под подушки свёрнутый свиток и протянул его Гилберту де Лануа.

– Здесь, – раздался едва слышный голос старца, – имена всех членов ордена и карта, на которой отмечены места, где захоронены сокровища ордена, собранные за пятьсот лет. И помни, ты лишь один раз можешь расстаться с нею, когда передашь её следующему главе ордена вместе с кольцом. Убей Арманьяка, брат мой, убей деву и её плод, – это моё последнее желание!

– Клянусь, я выполню твою волю!

Гилберт де Лануа склонился в низком поклоне, а затем, более не оглядываясь на умирающего старца, покинул комнату, а после этого и подземелье. После встречи с отцом Вальдесом ему немедленно следовало поговорить с герцогом Бургундским. И человек, который в одночасье стал более могущественным, чем иные короли, отправился во дворец Барбет, где обитал последнее время герцог Бургундский.