– Филипп, – изо всех сил закричал Коринет, бросаясь к убийце.

– Я хорошо слышу, – раздался спокойный ответ, – незачем так кричать.

Коринет понял, что Филипп не спит, но почему он так спокоен, он что не видит убийцу. Коринет подбежал к убийце и размахнулся топором.

– Вряд ли он воскреснет, – опять раздался спокойный голос Филиппа.

Коринет так и остался с поднятым топором в руках. Только сейчас до него дошло, что будь убийца жив, он не успел бы спасти Филиппа. Следовательно, он был мёртв. Коринет нашёл свечи и через минуту в комнате стало светло. Второй убийца так и застыл над Филиппом. Снизу, в животе у него, торчала шпага Филиппа, рукоятка которой упиралась в пол. Она и поддерживала мёртвое тело на весу. В комнату ворвались де Крусто и де Вандом в ночных халатах и со шпагами. Они вздохнули с облегчением, увидев, что Филипп жив.

– Так ты не спал, – удивлению Коринета не было конца, – но ведь ты мне не поверил!

– С чего ты взял? – настала пора удивляться Филиппу, – я ведь спросил, веришь ли ты человеку, написавшему письмо, ты ответил да и я больше не сомневался в том, что меня действительно хотят убить. Я и прошлую ночь не спал. Но на этот раз им не повезло. Надеюсь, герцог Бургундский пришлёт в следующий раз более умелых убийц.

Коринет не стал выводить из заблуждения Филиппа. Мемфиза сказала, что ещё не время, значит время действительно ещё не наступило. Что было бы с Филиппом, если бы Мемфиза не помогла ему? При этой мысли Коринет покрылся потом. Слуги убрали тело, давая возможность Филиппу наконец выспаться, а Коринет отправился вниз выяснять, каким образом в хорошо охраняемый замок могли попасть убийцы. Ночь прошла в волнениях и расспросах. Утро принесло спокойствие. Все тревоги были забыты. Подготовка к походу закончена. В полдень горожане Осера наблюдали за выездом из города полуторатысячного, отлично вооружённого, отряда всадников, которые по непонятной причине были облачены в цвета бургундцев, пурпурные плащи с вышитыми на них Андреевскими крестами.

Через десять дней, 26 июня 1419 года, жители Нормандии наблюдали за движением большого отряда бургундской гвардии, которая, несмотря на непрекращающуюся жару, быстро приближалась к окрестностям Руана. В обозе за отрядом шли повозки, нагруженные доверху провиантом. Их было более пятидесяти. Все они были перевязаны поперёк сыромятными ремнями, которые удерживали мешки от падения. Нормандцы встречали своих соотечественников с проклятиями и комьями земли, которые летели во всадников. Так продолжалось до тех пор, пока отряд бургундцев не упёрся в передовое охранение английской армии. Поговорив некоторое время с командиром охранения, бургундцы остались ждать, а он ускакал.

Король Англии, Генрих V, с высоты холма наблюдал за штурмом трёхтысячного отряда пеших воинов стен Руана. Защитники крепости отчаянно сопротивлялись. В ход шло всё, от кипящей смолы до огромных камней, которые разбивали лестницы, приставленные к стенам крепости, вдребезги. Английские воины яростно штурмовали осаждённый город. Король видел, что успеха они не достигают, но от него также не укрылось, что сопротивление руанцев постепенно слабеет. Эта мысль принесла облегчение королю Англии. Без продовольствия город продержится не больше двух недель. А там дальше… Париж.

Увидев, что всё идёт если не так, как хотелось, но во всяком случае намного лучше, чем предыдущие месяцы осады, в течение которых предпринимались многочисленные штурмы, Генрих собрался было вернуться в палатку, но заметил приближающегося графа Солсбери.

Граф остановил коня в нескольких шагах от короля, окружённого военачальниками, и, поклонившись, доложил о прибытии крупного отряда бургундской гвардии с обозом провианта.

– Вот истинный союзник Англии, – произнес весьма довольный известием король, – мы найдём способ отблагодарить герцога Бургундского, а пока передайте начальнику отряда, что я хочу видеть его и поблагодарить за помощь!

Граф Солсбери отправился выполнять поручение короля, но вскоре снова вернулся и доложил, что бургундская гвардия рвётся в бой.

Командующий отрядом просил разрешить, ваше величество, принять участие в штурме.

– Что ж, – отвечал король Англии, пришедший в прекрасное расположение духа, – пусть потрудятся во славу Англии. Я разрешаю, но с одним условием. Командующего гвардией герцога я лично угощу обедом после штурма.

Во время всего этого диалога мнимая бургундская гвардия стояла, как ни в чём не бывало, у передового отряда англичан и безмолвно терпела нападки местных жителей, которые взбирались на возвышенности, тянущиеся вдоль дороги, и швырялись в них комьями земли и мелкими камнями, не забывая при этом приправлять свои действия сочными проклятиями. Граф Солсбери подскакал к командующему отрядом и сообщил, что его величество благосклонно отнеслись к желанию гвардейцев. Они могут принять участие в битве. По команде бургундская гвардия двинулась вслед за графом Солсбери и буквально через несколько минут они воочию видели сражение, которое наблюдали издали.

– Предатели! Изменники! – кричали им со стен города, – будьте вы прокляты!

– Развернуть строй, – громко скомандовал Филипп. Отряд из полутора тысяч всадников начал расходиться, образуя веерообразный треугольник.

Выждав, пока отряд примет нужную позицию, Филипп поднял руку и скомандовал: – Вперёд!

Отряд со всей скоростью помчался к стенам крепости. По мере движения он словно сужался, образовывая впереди острый клин.

– Красиво идут, – пробормотал граф Солсбери, наблюдая за стремительной атакой, как он думал, бургундской гвардии. – Однако самое время остановиться, или эти болваны не понимают, что перед ними стены крепости, а не открытое поле… Проклятье, – вырвалось у него при виде того, как отряд бургундских гвардейцев обрушился на встречавших их появление приветственными криками английских воинов. Отряд нанёс основной удар по силам англичан, находившимся напротив крепостных ворот. Мощный удар буквально в считанные минуты расколол штурмующие войска на две части, отбросив их по обе стороны ворот. Англичане терпели огромные потери, ибо почти не сопротивлялись, пытаясь понять, что происходит. И только тогда к ним пришло прозрение, когда по коридору, созданному этой внезапной атакой, с огромной скоростью помчались повозки с провиантом. Осаждённые с диким восторгом приветствовали это дерзкое нападение, и прежде, чем первая повозка достигла ворот, они отворились. Друг за другом повозки буквально влетали в Руан.

Когда королю доложили о происходящем, он не поверил, но, выйдя из палатки, он убедился, что происходит именно то, что ему сказали. Шайка наглецов, прямо у него под носом, снабжала город провиантом.

– Лучников в бой, – закричал в бешенстве король.

– Сир, – раздался голос одного из военачальников, мы рискуем убить наших солдат.

– Проклятье, – зарычал король, – тогда поднимайте латников, поднимайте тяжёлую конницу.

– Хорошо, сир!

– Уничтожить всех, всех до единого!

Англичане оправились от потрясения и стали перегруппировываться. К ним начали подтягиваться свежие силы, начиная окружение отряда, но, словно предвидя эти действия, отряд сманеврировал назад, затем совершил стремительный натиск на передние ряды англичан и когда все думали, что они снова пойдут в атаку, неожиданно лихо развернулись и бросили коней во весь опор, отступая так же стремительно, как и нападали. Благо все повозки с провиантом благополучно прибыли в город и ворота захлопнулись наглухо. Филипп, разгорячённый битвой, отступал одним из последних. Пролетая мимо ошеломлённого графа Солсбери, он громко крикнул:

– Передайте моё почтение его величеству!

– Задержите их, – вне себя закричал граф Солсбери, обращаясь к охранению лагеря, но оно было сметено в мгновение ока. А сразу вслед за этим раздался громоподобный крик:

– Гордость и Честь!

– Храбрость и Доблесть!