Проходя мимо Филиппа, Луиза остановилась и подняла на него залитое слезами лицо с красными глазами.

– Будьте вы прокляты, – прошептала Луиза прерывающимся от рыдания голосом, – будьте прокляты!

Лицо Филиппа исказила гримаса насмешки.

– Я давно проклят!

Луиза опустила голову и двинулась к карете. Шарлотта бросилась ей навстречу как только Луиза миновала Филиппа, и, схватив её за плечи, повела к карете:

– Молчи, Луиза, ради всего святого молчи, – шептала Шарлотта, – разве ты не видишь, какой это страшный человек?

Шарлотта усадила Луизу в карету, а чуть позже кучер, который так и не слез с козел, стеганул четвёрку лошадей, и карета покатилась по улицам Осера. Жители города с удивлением созерцали карету с бургундскими гербами.

– Зачем они приезжали? – спрашивали они друг друга.

– Возможно, хотят заключить мир, – предполагали другие.

Но, как и первые, они ошибались. Но слух о том, что граф Арманьяк обесчестил дочь герцога Бургундского, начал с непостижимой быстротой распространяться по городу.

Луиза уткнулась головой в дверцу кареты и невидящим взглядом следила за проплывающими домами. Уже на выходе из города она выпрямилась, что-то высматривая, потом закрыла лицо руками и снова зарыдала. Шарлотта потянулась посмотреть, что вновь расстроило Луизу. Напротив городских стен спешно сооружали виселицы, к которым подтаскивали пленных бургундцев.

– Я хочу в монастырь, – прошептала Луиза, – Шарлотта, отвези меня к матушке.

– Ну, скажите, сестра, разве она не чудо?

Этот вопрос задала королева Франции, обращаясь к Иоланте Арагонской. Обе королевы восседали на диване, обитом жёлтом бархатом, в будуаре королевы Франции. Вокруг них находились несколько фрейлин, которые при словах королевы громко захлопали. Иоланта Арагонская изобразила на лице милую улыбку, хотя ненавидела карликов всей душой. Они выглядели настолько отвратительно, что всегда вызывали у неё непроизвольное отвращение. Однако, несмотря на это, она с улыбкой смотрела на карлицу, которая была выряжена в роскошное белое платье, и в нём кривлялась перед королевой Франции, изображая смешные па, которые, видимо, доставляли Изабелле Баварской огромное удовольствие. Королева постоянно хлопала в ладоши и подбадривала карлицу, которая ко всему прочему начала строить отвратительные гримасы на лице и скалила зубы. При виде этого зрелища королева залилась смехом и ещё громче захлопала в ладоши. Фрейлины вторили ей, подражая буквально во всём. Веселье в будуаре королевы слегка нарушил герцог Бургундский, который появился с весьма мрачным лицом.

– Герцог, – королева протянула ему навстречу обе руки, – как выразить мне свою благодарность за столь чудесный подарок?

– Подарок? – герцог Бургундский поклонился Иоланте Арагонской, а затем по очереди поцеловал обе руки.

– Я имею в виду это прелестное создание, – пояснила королева, – указывая на карлицу. При её виде герцог поморщился, – как мило с вашей стороны, герцог. Откуда вы знали, что я питаю слабость к этим маленьким существам?

– А почему, мадам, вы решили, что этот подарок, – герцог Бургундский снова поморщился, указывая на карлицу, – исходит от меня?

– Но не будьте таким скромным, – королева легко засмеялась, – ваш канцлер привёл её ко мне и передал, что герцог Бургундский передаёт в дар это милое существо, зная о том, что королева в последнее время скучает. Благодарю вас, герцог! Это лучший подарок, который вы только могли мне сделать!

– Припоминаю, я говорил Лануа что-то по поводу этой… этого милого существа, – герцог Бургундский начал догадываться, что канцлер принял это решение единолично, но раз королева довольна, следовательно, он поступил правильно.

– Но отчего вы такой мрачный, герцог? – слегка обеспокоенно спросила королева, – Париж снова недоволен и горожане призывают к восстанию?

– Париж спокоен, мадам, как воды Сены! Они уже пресытились кровью, чего нельзя сказать о моих провинциях!

– В провинции бунт?

– Да, мадам, – раздражённо ответил герцог Бургундский, – восстал Осер. Они перебили мой гарнизон и в настоящее время, как мне доложили, укрепляют город.

– Но как это могло произойти, – удивлённо спросила королева.

– Похоже, некоторые из Арманьяков остались в живых, – ответил герцог Бургундский, – и теперь, по всей видимости, пытаются поднять всю провинцию на мятеж. Кстати, один из наших парижских друзей, – это слово герцог произнёс со зловещей ухмылкой, – примкнул к восставшим.

– Как любопытно. И кто же это?

– Тот, кто убил моих гвардейцев, а после устроил резню в часовне аббатства Сен-Дени. Санито де Миран. Похоже, этот человек становится моим проклятием.

– Де Миран, – вырвалось у Иоланты Арагонской, которая до сих пор слушала молча, – вы, наверное, ошибаетесь, герцог, я слышала, он умер!

– Если бы? – пробормотал герцог Бургундский, и уже громче добавил, – у меня самые точные сведения. Этот человек жив и находится в данное время в Осере, но поверьте моему слову, ваше величество, ему недолго осталось.

Новости были просто ошеломляющие. Иоланта Арагонская погрузилась в раздумья, пытаясь понять связь между всеми происшествиями, связанными с именем этого человека. Он жив несмотря ни на что. Кто же мог спасти его? Мирианда, – неожиданно вспомнила она и, извинившись перед королевой, покинула будуар. После её ухода королева с герцогом Бургундским прошли в смежную с будуаром комнату и прикрыли за собой дверь.

– Я хочу к моей королеве, – плаксиво заявила карлица, – почему её забрал герцог, пусть немедленно вернёт обратно.

Фрейлины теперь уже по-настоящему залились смехом, а карлица с трагическим видом подошла к двери, за которой они уединились. До неё донеслись обрывки фраз.

– Я подписал, осталась только ваша подпись… – что-то зашуршало, а вслед за этим карлица услышала голос королевы:

– Возьмите, герцог!

– Оставьте у себя, мадам, в нужный час я пришлю за ним человека.

Послышался шум. По характерным признакам карлица догадалась, что королева открывает секретер. Она отошла от двери и, паясничая перед фрейлинами, незаметно выбралась из будуара.

– Подождём, пока они уйдут, – прошептала карлица, оказавшись одна в коридоре.

Иоланта Арагонская знала, где найдёт свою племянницу. В последние дни Мирианда облюбовала себе скамеечку в парке, которая была довольно далеко от всех остальных, что обеспечивало уединение Мирианде. Она проводила дни напролёт в молчаливом одиночестве. Сложив руки на коленях, она постоянно смотрела ввысь, словно выискивала там что-то. Она почти ни с кем не разговаривала, и хотя больше не отказывалась от еды, всем своим видом показывала полное неповиновение. Иоланта не тревожила Мирианду ибо когда-то сама была влюблена и хорошо знала, что чувствует её племянница. Но теперь перед ней стоял сложный выбор. Мирианда смирилась с мыслью, что её возлюбленный погиб, сказать ей правду, следовательно, дать надежду, а это могло означать союз с этим безвестным человеком, который, к тому же, нажил себе могущественных врагов. Когда-то её племянница могла рассчитывать на хорошую партию, пусть не во Франции, а хотя бы в той же Испании. Иоланту мучил один вопрос. Почему этот человек с такой лёгкостью заводит себе врагов и каких? Один герцог Бургундский чего стоил. Человек, который держал в страхе Париж, да и всю Францию не пугает этого Санито де Мирана, даже наоборот, он всячески пытается вызвать его гнев. Напрашивалось два ответа. Либо этот человек глуп или безумен, либо – Иоланта Арагонская, которая уже вышла в парк, внезапно остановилась.

Либо с этим человеком связана какая-то тайна. Это могло объяснить многое, но не убийство епископа. Оно не вязалось со всем остальным его поведением, которое было открыто направлено против герцога Бургундского. Иоланта знала, что такое власть и понимала, что так просто герцог Бургундский её не уступит. А в свете развивающихся отношений между её дочерью и дофином, герцог уже сейчас казался серьёзным препятствием к достижению мечты Иоланты. Весьма возможно, что дофин, который являлся весьма настойчивым и целеустремлённым юношей, мог не смириться с властью герцога Бургундского и тогда… между ними начнётся война за престол Франции. Следовательно, человек, который враждует с герцогом Бургундским, может уже сейчас считаться другом. Иоланта окончательно пришла к мысли, что должна сообщить Мирианде о де Миране. К тому же, кто поручится, что через какое-то время они не встретятся.