– Ох, Темка, это все издержки журналистики! – посмеялась Кира, подхватив оператора под локоток. – Про одного не то скажешь, второго не в том материале упомянешь, третьему фотка не понравится. Столько всего. Обычные рабочие вопросы, они всплывают время от времени, иногда с ними ничего не сделаешь. Просто ждешь, когда отстанут и особо не отсвечиваешь. Понимаешь?

Оператор прекрасно понимал. И про «не отсвечивать», и про претензии на ровном месте. Еще он понимал, что Кира недоговаривала, но вопросов задавать не стал. «Издержки», так «издержки». Ему-то что? В этой работе действительно, чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

Сразу после обеда в гостиничном буфете, где малоувлеченная работой женщина с сетчатой шапочкой на голове предложила им меню группы детского сада, журналисты отправились дальше по рабочим делам. Признаться, шагая по деревенской улочке, Артем получал немалое удовольствие: грело воспоминание о вкусной паровой куриной котлетке и пюре. На десерт их ждала творожная запеканка со сгущенкой и компот. Шутка ли! Сам он не мог освоить ничего сложнее варки макарон, а тут такие домашние изыски.

Тем временем, подходя к дому, где проживал их будущий герой передачи, журналисты еще издалека заметили толпу людей. Кира невольно нахмурилась: если идет съемка, они не успеют поговорить со Станиславом Павловичем, заприметившим в лесу темный силуэт, который преследовал его до самой калитки дома. Такие данные следовали из ролика в соцсетях. Придется идти до следующей героини, а она, как подсказывала интуиция, стояла как раз в этой толпе наблюдателей и едва ли оторвалась от такого зрелища.

– Напоминаю, уважаемые, что мы не подходим близко к магам. Слышите меня? Работает чернокнижник, у него в руках могильная земля. Не трогаем, если не хотите чего-то зацепить! – вещал Антон, обращаясь к шеренге из трех человек, бледных и напуганных. В ней стояли зрелые, казалось бы, серьезные люди: двое женщин лет сорока и один мужчина постарше, тот самый Станислав Павлович.

Что примечательно, по их лицам нельзя было сказать, что они злоупотребляют алкоголем, после чего можно было бы увидеть и не только темный силуэт. Ни характерной красноты, ни отеков, ни стеклянных взглядов. Обычные, явно работящие люди, приличные с виду.

Хватало одного лишь взгляда, чтобы понять: деревенские точно верили в весь происходящий абсурд. Прямо перед ними, выложив кладбищенскую (или любую другую, кто же проверит?) землю на зеркало, на корточках что-то шептал молодой, крепко сложенный мужчина. Казалось, он полностью игнорирует происходящее вокруг, крайне увлеченный своим делом. Кире даже казалось, что и в самом деле сосредоточен, а не отыгрывает для камер.

Мужчине можно было дать немного за тридцать. Вид он имел самый обычный, даже привлекательный: короткостриженные черные волосы, явно спортивные черные футболку и шорты из характерного, недешевого и дышащего материала, а на руках «рукава» из татуировок. Со стороны было понятно: мужчина не гнушается тренировок. Накаченные икры и руки говорили сами за себя. Таких Кира любила, было в них нечто притягательное, на ее взгляд.

Вот только сейчас журналистка думала совершенно не об этом, потому что прямо под руками «чернокнижника» зеркало стало темнеть. На глазах у толпы, по которой прокатился изумленный гул, зеркало чернело и вовсе не от копоти свечи, зажженной поверх. Фитиль той горел на самом конце и не оставил бы следа. Тут же Станислав Павлович, пристально вглядывавшийся в отражение, воскликнул неровным голосом и отшатнулся, принявшись креститься.

– Что? Вы что-то увидели? – с неподдельным беспокойством вопросил Антон, который стоял сбоку и отражение в зеркале увидеть не мог. Операторы поспешили подобраться ближе.

– Там было оно, оно! – кричать мужчина не мог, из его горла вырывался хрип, а сам он невольно схватился за грудь. Среди съемочной группы и местных начался ажиотаж: кто-то спорил и бурно обсуждал произошедшее, кто-то сам решил присесть, а редакторы принялись отпаивать бедного мужчину водой. Тот уселся прямо на пыльную дорогу и все никак не мог отдышаться.

– Говорил же, зацепит. – хмыкнул экстрасенс, поднимая черную ткань, на которой лежало зеркало и земля. Он крайне осторожно собрал кулек, завязал его и закинул в рюкзак, чтобы не просыпать «могильную» землю.

Поднявшись, мужчина глаза в глаза встретился с Кирой. В его карих промелькнуло удивление, в ее зеленых – абсолютное непонимание.

– Это что, спецэффекты какие-то? – потрясенно произнес Артем, голос которого неожиданно стих на несколько децибел. Впрочем, шок оператора длился всего доли секунд, после чего он деловито озадачился вопросом: – Типа фокусов, че-то? Как оно почернело?

Экстрасенс вопрос проигнорировал с широкой, загадочной улыбкой, зато на него охотно ответил подоспевший Антон.

– Это магия, коллеги. – отозвался ведущий, дружелюбно похлопав оператора по плечу. Тот, впрочем, на уловку не повелся. Артем не знал его как человека, но испытывал неприязнь, объяснить которую он не мог сам себе. Словно вся его интуиция твердила: не доверяй этому человеку. – Вы интервью брать пришли? Видимо, придется вам немного подождать, Станислав Павлович в некоторой растерянности. Щас придет в себя, его наши подснимут, а потом передам в ваши надежные руки.

Как ни странно, к разговору съемочной группы деревенские не прислушивались – так заняты были сплетнями. До Киры то с одной, то с другой стороны доносились обсуждения свидетелей «чуда», которые по несколько раз повторяли одно и то же. Впечатленные наблюдатели, казалось, совершенно выпали из окружающей действительности. Людей распирали эмоции.

– Кажется, нам стоит разводить дни съемок, – вздохнув, была вынуждена признать девушка. – После ваших… манипуляций мы общей картинки не получим. Станислав Павлович говорит бессвязный бред про магию. Никакой документальной съемки не выйдет.

– Почему же? – улыбнувшись, подал голос экстрасенс, до того с интересом всматривающийся в новые лица. Улыбка у мужчины вышла шальная: широкая, искренняя и слегка, совсем отдаленно, сумасшедшая. Карие глаза блеснули тьмой.

Кира незаметно встряхнула голову, сбрасывая физическое наваждение. С таким давлением на психику и всякое голову придет. Журналистка решила для себя, что «экстрасенс» наверняка был актером, который грамотно отыгрывал свою роль и вне камер. Любой образ поддерживать нужно. Это затем и монетизировать можно, блог вести, доверчивых людей обманывать с пользой для бюджета.

– Съемка выйдет увлекательная: в кадре исключительно живые эмоции. Можно сказать, за вас половину работы сделали, – продолжал тем временем участник шоу, ничуть не сомневаясь в том, какой эффект производит на окружающих.

Он привык, что после его практик на лицах людей застывает растерянность. В лучшем случае. В худшем – шок и нервные срывы. Давно принял как данность, что у большинства людей неестественные, как им кажется, события вызывают неоднозначную реакцию. Некоторые начинают безоговорочно верить и путать реальность с собственным вымыслом, кто-то ищет рациональное объяснение, а бывают и те, кто о паранормальном не думает. Размышляют они так: произошло то, что произошло, а почему так – не их забота.

– Да, работа… – пробормотала телеведущая, про себя подумав, что такую «работу» потом переделывать придется, а людей отпаивать валокордином.

Да и как сдавать такую съемку? Серьезный канал, пусть и на видеохостинг, выкладывать мистицизм не станет. В последнее время рейтинги отчетливо демонстрировали: зрители больше не такие наивные, на все увиденное по телевизору реагируют с активным скепсисом. В экранные фокусы они точно не поверят, а злить аудиторию – карьеру закапывать. В этом Кира была уверена.

– Вы ведь не знакомы? – вдруг спохватился Антон. – Это наши коллеги с Первого канала. Снимают здесь выпуск про местный фольклор. Ведущая, Кира, и…

– Оператор Артем. – вдруг отозвался ее напарник, помахав из-за плеча девушки. Почти двухметровый парень мог вообще не шевелиться, он бросался в глаза исключительно из-за своего роста.