— Благодарю! — сказал он, когда я уже едва стоял на ногах. — Так что, мне передать от тебя привет Костяному Скульптору? — напоследок спросил он у меня.

И я задумался… Сделать так, чтобы на меня ополчилась очень мерзкая и хитрая тварь, которая на целую голову выше Мудрейшего.

— Конечно! — уже почти вырубаясь, ответил ему.

Он кивнул и пропал с таким треском, что казалось разорвал мироздание. Но нет… Это треснул камень, который находился в глухой пещере. Причем треснул вообще весь и сейчас этот Разлом начал разрушаться.

Эх… Я сейчас едва ноги переставляю. И могу умереть, оставшись ещё здесь. Но, в то же время я доволен, как Шнырька, когда сводил его на завод по производству мороженого.

Подгадить Костяному Скульптору — это нужно уметь. А сделать это красиво, так вообще нужен талант! Ничего… Прорвемся!

Где-то в Многомерной Вселенной

Тёмный бог Неназываемый, повелитель Скверны, Сильнейший из братьев… ну и еще много-много титулов, прямо сейчас испытывал противоречивые чувства. Лёгкий привкус поражения смешивался с неистовой радостью и предвкушением мести.

Да, ему не удалось стать единственным обладателем дара, что предоставлял этот Запретный Мир. Хотя он уже несколько смирился с этим раньше, войдя в союз с Морфеем и Мудрейшим, но разница была налицо. Он предполагал, что в последний момент сможет что-то сделать (ну или сделает сама Вселенная) и ликвидирует своих друзей-конкурентов. Собственно, история Морфея показало то, что он был не так уж и неправ. Морфея буквально снесло приливной волной Братства Охотников. И это было, не сказать, чтобы очень неожиданно.

С Мудрейшим тоже можно было что-то придумать, а вот с Костяным Скульптором такой номер уже не пройдет. Да, никогда нельзя недооценивать Многомерную Вселенную и ее хваленое Равновесие, но из формулы нужно было исключить личные усилия Неназываемого. Ведь у него оставалось всё меньше и меньше сил.

Прямо сейчас, на поддержание энергетического канала, ведущего через Колыбель в верхние Эфирные Слои, Неназываемый, как и его коллега Мудрейший, тратили свои силы. Тратили их безвозвратно, ведь такова была плата. Их плата за то, что на правильной стороне выступал сам Костяной Скульптор. Хотя, когда Неназываемый обманывает? У Костяного Скульптора была всегда одна сторона. Его собственная.

Мудрейший неудачно пошутил, когда они решились на эту авантюру, что два могущественных темных бога собираются уподобиться рыбам-прилипалам, которые цепляются на тело крупного хищника и питаются остатками его трапезы. Да, сравнение было неприятное и немного обидное, но чрезвычайно точное. Ведь именно так они и собираются поступить. Когда Костяной Скульптор захватит этот мир, ему и Мудрейшему достанется часть того могущества, ради которого они всё и затевали.

Плюс, моральное удовлетворение. Тут уже Неназываемый не озвучивал Мудрейшему свои соображения, ведь они были также неприятными для их гордости и самомнения. У него в голове была следующая аналогия. Когда школьные хулиганы пытаются проучить гордого одиночку и получают по щам, то они зовут старших товарищей. И когда, в разы превосходящие размерами и умениями здоровяки, буквально размазывают по асфальту наглого выскочку, то предварительно униженные мелкие хулиганы таким образом восстанавливают в своих глазах поруганную честь. А если удасться еще пару раз пнуть по ребрам поверженного и валяющегося в пыли соперника, то жизнь вообще, считай, удалась!

Именно такого хотел Неназываемый. Унизить и медленно предать смерти наглого Охотника, который раз за разом давал отпор и срывал все их планы. Раз у них так и не получилось воплотиться в мире со всей своей силой и сделать это самостоятельно, то они воспользуются помощью «старшего товарища». И месть свершится в скором времени! Обязательно свершится!

Ведь противостоять Костяному Скульптору, возможно, смог бы Орден Охотников в полном составе, однако то, что не позволяет богам проникнуть в этот Запретный Мир, также не даст прийти туда Кодексу и его верным дворнягам, называющих себя Орденом Охотников.

— Уже рядом, — прошипел, стиснув зубы Неназываемый, чувствуя приближение Костяного Скульптора.

— Я тоже чувствую, — Мудрейший прямо сейчас выглядел, да и чувствовал ничуть не лучше самого Неназываемого, отдавая всего себя без остатка, лишь бы обеспечить свободный проход верховному божеству, медленно, но неуклонно приближающемся по выделенной Путевой Нити к своей цели.

Победа так близка… Вот только…

Они даже не почувствовали приближение ЭТОГО. Только что, что-то смутно мелькнуло в глубине Эфирных Планов, а буквально через мгновение это «что-то» превратилось в ослепительно сверкающий болид, что буквально протаранил, с таким трудом созданный ими, энергетический канал. А вместе с тем обрубил неразрывную Путевую Нить, отбросив всех участников мероприятия в разные стороны.

Затухая, слышался в глубинах Вселенной рев Костяного Скульптора, который, кувыркаясь, летел обратно в свое логово, без шансов на скорое возвращение, ведь энергия удара не только разорвала Нить, но и ударила во все стороны, поражая всех присутствующих.

Щит Скверны удержал этот мощный удар, но Неназываемый снова потерял существенную часть своих сил. Снова. Тем не менее, придя в себя, он почувствовал лишь остаточное излучение, а сам источник силы исчез в неведомом направлении, оставив после себя невероятные разрушения. Неназываемый, вместе со своей силой, прямо сейчас недосчитался несколько своих миров, которые просто схлопнулись от внезапного перенапряжения, когда Щит Скверны потянул на себя слишком много энергии, дабы защитить своего владельца.

Сколько и что именно потерял Мудрейший, Неназываемый понятия не имел, но судя по всему, Темному Богу Хитрости и Коварства досталось гораздо сильнее. Он частично развоплотился от удара. Недостаточно, чтобы умереть, но достаточно для того, чтобы некоторое время быть не в состоянии нормально функционировать.

Глядя на своего коллегу, Неназываемый даже испытывал некоторую гордость за собственную силу, которая не позволила так сильно пострадать ему самому.

Аура Мудрейшего пару раз мигнула и вернулась в нормальное состояние, а сам Темный Бог открыл ошарашенные глаза.

— Что это было? — выдавил из себя Неназываемый, глядя, как приходит в себя его заклятый друг.

На что Мудрейший криво усмехнулся. От него сильно фонило энергией, протечки астрального тела всё ещё затягивались, но слишком много энергии уже было потеряно безвозвратно, но, тем не менее, он был в сознании и угрюмо покачал головой.

— Ты неправильно ставишь вопрос. Правильный — кто это был и вернется ли он еще раз? Еще раз… Который мы уже можем не пережить.

Волку всё-таки меня сдали. Я не знаю, как он уговорил Одина отпустить его с тренировки, хотя, подозреваю, просто схватил своего новоявленного сенсея подмышку и запрыгнул в «Буревестник», дабы лететь меня спасать.

Вот же гадство! Забыл я про одну важную вещь. Связь Братства или Бремя Души. Фиг знает, что было изначально, но теперь я точно знал, что. Мы могли ощущать братьев рядом и чувствовать, когда и кто попал в беду. Я думал, что это связь с Кодексом позволяет это делать. Но, Волк не давал еще клятву Кодексу. Но, он был Душеловом. Как и я. А значит, наша связь еще более глубокая и древняя, чем я думал. Что-то связанное с самой Многомерной Вселенной, чьими творениями мы все являемся и её законами.

— Саша! Ты в порядке⁈ — Волк буквально подхватил меня на руки, когда я вывалился из Разлома.

Я улыбнулся.

— Не трясет.

— Чего? — удивился Волк.

— Не трясет, говорю. Землетрясение закончилось.

— А…О! Да! Но сам ты как⁈ — продолжал переживать Волк.

— Нормально. Но будет еще нормальней, если ты поставишь меня на землю.

— А ты… Сможешь сам стоять?

— Вот заодно и узнаем, — хмыкнул я.

Волк осторожно поставил меня на ноги, и да, я устоял. Я же Великий Охотник, а не хер с бугра. Уж поддерживать вертикальное положение я точно в силах. Хотя меня немного и покачивает ещё.