— Скажем так, это пространственный артефакт высочайшего ранга, который позволяет сделать вход в нашем мире, — тут уж Андрей говорил менее уверенно. Потому что это он услышал от Александра. А на его уточнение Саша просто рассмеялся.

Андрей понимал, почему он, как Паладин, прекратил лгать абсолютно. Он и раньше отличался исключительной честностью. Возможно, за это Вселенная его и выбрала. Но прямо сейчас любая ложь приносила ему буквально физическую боль. А вот Саша, судя по всему, всегда многое не договаривал. Поэтому то, что сейчас передавал Андрей, он передавал со слов Александра. Правда это или ложь, но этого никто не знал. Но Паладин при этом не страдал.

Однако опытный переговорщик президент услышал в его словах заминку и тут же уточнил:

— А вы можете его и переносить?

— Да, — кивнул Андрей, собрав всю уверенность. Потому что, когда на такой же вопрос точно так же ответил Александр, Андрей почувствовал, что Галактионов чрезвычайно веселится в этот момент.

Лично он подозревал, что Предел этот одноразовый и отзыву, а тем более перемещению, не подлежит. Но его ж не спрашивают сейчас его мнение, его просто спрашивают прямой ответ. Ну, так вот, ответ — да.

— Хорошо, — сказал президент. — Сколько у нас есть времени на раздумья?

— Ну, не знаю, — пожал плечами Андрей. — Европейцы всегда завидовали другим странам, обладателям Эпицентров и всегда хотели иметь собственный Эпицентр поближе к своим землям. А если мы говорим о Темном Пределе, который является при всём этом гораздо более безопасным, то… — Андрей с виноватым видом развел руками, — … думаю, Совет Европы сильно заинтересуется этим предложением.

— Я согласен, — быстро ответил президент.

У Андрея поднялись брови вверх.

— То есть вы не будете советоваться с советниками?

— Не буду, — решительно сказал президент. — Ставьте.

— Отлично, — сказал Андрей. — Тогда мне нужно переговорить с Александром.

— Хорошо, — сильно озаботился президент. — Что-то ещё?

— Да нет, господин президент, я всё сказал.

— Ну, тогда не смею вас задерживать. Остаёмся на связи. Сообщите мне, пожалуйста, о вашем решении.

Андрей внимательно посмотрел на него.

— Я ни на что не намекаю, но если вдруг этот Предел окажется в Европе, то я, как президент могущественного государства, сильно расстроюсь.

— Я вас услышал, господин президент, — хмыкнул про себя Андрей, ничуть не впечатлившись, кивнул и после этого вышел вон.

Кажется, Галактионов и межгосударственные дела разруливаются с такой же лёгкостью, как и монстров разматывают. Интересно, сколько ещё талантов у его друга?

Неладное я почувствовал буквально сразу. Как только попытался начать трансляцию своих воспоминаний в голову Волка. Потому что воспоминания исказились. Не сразу, но исказились.

Волк сейчас проживал мою тренировку, чувствовал моё тело, дышал, как я. У него даже энергетические каналы работали, он чувствовал мои.

Прямо сейчас он (посредством моих воспоминаний) находился в спарринге с очень раздражённым Мастером Уокером. И прямо сейчас я/он должен получить по башке. Ага! А вот сейчас я/он словлю подсечку. Ага! А вот сейчас я/он, кстати, уйду и двину Мастера по хребту копьём, что вызовет у него одобрительный «хмык».

Именно на этом месте что-то и пошло не так. Потому что удар, которым я гордился после этого ещё целый год, не прошёл. Попал он в поставленное копьё. Этого же не может быть! Это же мои воспоминания!!!

А возникшая следом улыбка на лице Мастера Уокера окончательно убедила меня в том, что что-то пошло не так. Ведь всем известно, что Мастер Уокер настолько крутой, что он никогда не улыбается, иначе этот мир будет разрушен от его крутизны.

И тут понеслось, ведь Мастер пошёл в атаку.

На самом деле, чтобы не травмировать психику Волка, я поставил обучение своего третьего года. Буквально несколько занятий с Уокером успели произойти. Я на тот момент был пятнадцатилетним пацаном. Ну да, по силе уже тогда превышал нынешнего Волка. Ну как превышал… примерно соответствовал. Исходя из этого, я выбрал это воспоминание. Вот только то, что сейчас сделал Уокер, явно не походило на обучение молодого юнца.

Он сражался еще не в полную силу, но он начал применять приёмы, которым может противостоять только подготовленный Охотник. Удары и техники неслись со всех сторон. И я, и Волк вздрагивали, получая затрещины и тумаки.

— Что ты ждёшь? Присоединяйся! — раздался голос Мастера, и тут-то я окончательно понял, что дело швах. Он чувствует меня и предлагает присоединиться.

Что ж, я не против. Теперь мы с Волком имели одно тело на двоих. Хотя, что уж тут греха таить, Волк остался на задворках сознания. Мне нужны были все рефлексы моего тела, которые из области воспоминаний перешли во вполне нормальную реальность.

И потихоньку я смог, начал сбивать атакующий темп Мастера. А через некоторое время перестал. Вышел из глухой обороны и перешёл в контрнаступление.

Мастер нахмурился такой привычной улыбкой и буркнул про себя:

— Не, так мы кашу не сварим. Ты ему мешаешь. Уходи.

Он вскочил назад и щёлкнул пальцами. И через секунду я уже моргал глазами, сидя на жопе ровно на полу и глядя на Волка, который все ещё держится за Сферу и которого мелко потряхивает. Он всё ещё оставался там, на спарринге.

И первое, что я сделал, это неосознанно потянулся к Кодексу. Заподозрил, что кто-то из тёмных богов вмешался в процесс. До Кодекса я не дотянулся. Но, отклик всё-таки услышал.

Я был прав, когда говорил, что разговаривал с Хранителем. Пламя Кодекса в Арктике потихоньку разжигается. И кое-какие образы и эмоции я уже могу улавливать.

И прямо сейчас Кодекс был абсолютно спокоен. Такое себе спокойствие у него было… несколько саркастическое. Иногда, да, Кодекс тоже ведёт себя, как человек.

То есть, я с облегчением понял, что всё это прошло с одобрения самого Кодекса. Глядя на Волчару, я покачал головой.

— Прости, дружище, не этого я хотел. А тебе придётся выдержать всё это до конца.

Учитывая, что с Волка уже начал течь градом пот, я понял, что интенсивность там ещё та. Быстро позвав горничную, я попросил протирать его лысую башку и вообще следить за ним.

Оборотень-горничная обеспокоенно спросила, могут ли быть какие-то проблемы. А я этот вопрос задал сам. Ну, самая большая проблема, что Волк перестанет дышать. Но, зная мастера Уокера, так быстро он это не сделает. Ну, и не дышать он будет недолго.

Что-что, а лучше, чем умением издеваться над учениками, Мастер Уокер владел только одним знанием: как удержать человека на грани между жизнью и смертью, не переступив её. Но, потоптавшись немного с той стороны, это всегда было больно и унизительно. Но это закаляло характер. Так считал сам Мастер Уокер. А те, кто с ним спорил, ну, вы поняли… снова отправлялся на границу жизни и смерти. Так и жили.

Я внезапно понял, что сам промок буквально за несколько секунд боя. Поэтому пошёл в ванную и быстро умылся, спустившись вниз.

Внизу сидели все три моих жёнушки.

— А что так быстро? — поинтересовалась Аня.

— Ммм… — замычал я, не зная, что ответить.

— А Волк чего там застрял? — нахмурилась Катя.

Все три моих жены были очень сильными Одарёнными, поэтому, увидев мою заминку, все они включили сканирование пространства и теперь смотрели на меня с укоризной.

— Саша, ты что сделал с Волком? — задала вопрос за всех троих Аня.

— Да ничего не сделал, он тренируется.

— А ты уверен, что Настя будет в восторге от такой тренировки?

— Да я, блин, понятия не имею, — сказал я. — Но это ж наша работа, жёны должны воспринимать это нормально и с пониманием. Они же жены.

— Ха-ха-ха! — все трое, как не сговариваясь, начали заливисто смеяться.

— Чего ржёте-то? — возмутился я. — Мужчина — глава семьи. Решает и защищает. Женщина дома, ждёт у очага.

— Саша, что за бред ты несёшь? — ржала Аня, так что у неё потекли слезы. — Вот, к примеру, Катя и Хельга сидят дома? Варят борщ. Да?