– Тёмные старейшины заберут её, – ответил он торжественным голосом, – но их невозможно удовлетворить лишь платой. Каждая сделка с ними будет стоить жизни невинных душ. Долг, который возникает, должен быть погашен, а я – всего лишь посредник. Души, которые я собираю, я передаю Тёмным старейшинам, и за них вы можете купить свою свободу или возродить любимого человека.

Его откровение эхом раздалось в пустом пространстве наших мыслей, словно волны, бьющиеся о берег, смывая слой за слоем моральной двусмысленности.

Абсурдность торговли человеческими душами была почти комичной, но я видел огонь в глазах загадочного торговца.

– Кто такие эти Тёмные старейшины и почему им нужны души? – спросил я.

Бенесфер выдержал паузу, прежде чем ответить:

– Они древние существа, питающиеся эмоциями – в основном страхом, страданиями и отчаянием. Когда город впадает в это замороженное состояние, Тёмные старейшины захватывают его жителей, высасывая из них надежду и счастье, оставляя лишь отчаяние и страдания. Души, которые они собирают, поддерживают работу сложной и древней машины, которая поддерживает их царство.

– Бенесфер сделал паузу, будто тщательно взвешивая свои следующие слова, и продолжил:

– Однако если эта машина остановится, баланс всех миров окажется под угрозой, что приведёт к непредсказуемым последствиям. Таким образом, эти души играют важную роль в поддержании равновесия не только в нашем мире, но и в других мирах, которые мы не можем постичь.

Я здесь, чтобы предложить вам возможность вернуть нормальность и спасти тех, кого вы любите, от холодного плена этой бесконечной зимы. Цена, как я уже сказал, – это ваша душа, но знайте, что её не будут держать в заложниках или использовать в злонамеренных целях. Тёмные старейшины требуют души для поддержания своего мира, поскольку они существа, питающиеся страданием и отчаянием, которые существуют в этом замороженном городе. Умиротворяя их человеческими душами, я поддерживаю баланс нашей реальности. В обмен на вашу душу вы будете освобождены из этого вечного плена, свободны жить жизнью, не связанной ледяными оковами.

Мои глаза встретились с Викторией, и мы молча размышляли над тревожной сутью его откровений.

В этот момент до меня наконец дошло всё безумие ситуации и чудовищность предложения старика.

– Так значит, ты торгуешь людьми, старый козёл? – выдохнул я с яростью, схватив его за ворот. – Твоё место в лучшем случае в психушке, а в худшем – в тюрьме, до конца жизни!

Не говоря ни слова, Бенесфер оттолкнул меня с такой силой, что я рухнул на ледяной пол. Боль пронзила всё моё тело, и я не смог сдержать проклятия, вырвавшегося у меня из груди.

Но я поднялся, отряхиваясь, полон решимости узнать больше об этом странном человеке и его истинных намерениях.

Виктория стояла рядом, её ноги дрожали, она явно была в шоке, сочетая в себе страх и отвращение.

– Тёмные старейшины – могущественные существа; их уважают и боятся, – сказал Бенесфер, доставая из кармана маленький серебряный медальон.

Он медленно открыл дверь за собой, и нам открылась кирпичная стена, внутри которой были ячейки, в которых находились сосуды с горящим пламенем.

– Это человеческие души, – произнёс Бенесфер. – Вам не страшно стать моими заключёнными, молодые люди? Ведь я всегда найду человека, готового продать мне ваши души. – Голос Бенесфера капал угрожающей иронией, его слова растягивали напряжение, словно натянутую до предела струну.

Глаза Виктории широко распахнулись от ужаса при виде маленьких сосудов, внутри которых плясали огоньки, похожие на крошечные души, томящиеся в вечных мучениях. Это было словно воплощение самого кошмара – души, запертые в этих сосудах, вынуждены вечно гореть и страдать, подобно тысячам угасающих солнц.

Этот призрачный тюремный мир шокировал меня до глубины души, разбудив во мне такой страх, о существовании которого я даже не подозревал.

– Вы видели достаточно, – предостерёг Бенесфер голосом, хрипящим под тяжестью мира. – А теперь вы знаете цену, которую все мы должны заплатить, чтобы поддерживать хрупкий баланс нашей вселенной. – Он крепко сжал медальон в своей костлявой руке, его драгоценный металл мрачно блестел в колеблющемся свете свечей.

Как будто отвечая на невыразимый вопрос, он продолжил:

– Они остаются здесь заключёнными, мучимыми своей же тюрьмой, но поддерживают хрупкое равновесие нашей реальности. Теперь ваш выбор – остаться или уйти.

Тяжесть слов Бенесфера впивалась в меня, словно ледяные осколки, пробуждая первобытный страх, сковывающий моё сердце, и угрожая заморозить мою душу.

Бенесфер погладил свою бороду, в глазах мелькнула тень сожаления.

– Итак, я предложил вам сделку, – сказал он. – Время сделать выбор. Если нет, уходите отсюда и благодарите судьбу, что вы ушли отсюда живыми.

– К чёрту тебя, урод! – выругался я, схватив Викторию за руку и потянув её прочь из этого кошмарного заведения.

Холодный воздух встретил нас обжигающим ударом по лицу, напоминая о суровой реальности за пределами тепла.

Держась за руки, мы перешагнули через порог и снова оказались на открытой улице.

Когда мы пробирались по улицам, страх сковывал моё сердце, словно ледяные щупальца, а фигура Бенесфера всё ещё стояла перед моими мысленными глазами, словно тень, нависшая над нашими жизнями.

Я бросил взгляд на Викторию, её глаза отражали смесь ужаса и неверия. Лицо её было бледным, губы слегка приоткрыты, на нём застыла маска абсолютного ужаса.

Тем временем опустевшие ранее улицы начали заполняться странными и ужасными существами, явно не из нашего мира.

Медленно и бесшумно, словно пауки, они передвигались по стенам, потолкам и тротуарам; их бледные, болезненно тонкие конечности растягивались в поисках добычи. В воздухе раздавались истошные крики людей, охваченных паникой, когда до них дошло осознание того, что их ждёт.

Мы были на пути к неизбежной гибели, и мои мысли метались, пытаясь осмыслить происходящее. Мой разум был переполнен безумными вопросами о настоящем происхождении Бенесфера и этих потусторонних созданий. Были ли они частью какого-то грандиозного замысла, или всё это была лишь сложная иллюзия?

Неопределённость пробирала меня до костей, заставляя мурашки бежать по коже, и холод этого замороженного города проникал в мою душу.

С каждым шагом вперёд Виктория и я погружались всё глубже в темноту, в водоворот отчаяния и замешательства, затягивающий нас в свои неумолимые когти. Жуткая тишина, когда-то окутывавшая город, теперь разрывалась кровавыми криками, пронзающими тяжёлый воздух, а кошмарные существа приближались всё ближе, сверкая своими светящимися глазами и острыми, как бритва, зубами.

Манифест Бенесфера, зловещий и жуткий, эхом раздавался у меня в голове, значение которого я ещё не мог полностью осознать. «Мы – архитекторы своей судьбы, – говорил он. – И судьба этого города зависит от вас».

Жестокая ирония этого откровения грызла мой разум, пока мы с Викторией бежали по безжизненным улицам, за нами гнались чудовищные фигуры, некогда бывшие невинными душами, попавшими в ловушку в зловещих махинациях Бенесфера.

Виктория и я осторожно ступали по пустынным, заледенелым тротуарам заброшенного города, когда увидели свет в одном из продуктовых магазинов. Когда мы подошли ближе, через стеклянную витрину увидели, что в центре зала был сооружен костёр, вокруг которого сидело около десятка человек. Некоторые из них взглянули в нашу сторону, но, узнав нас как незнакомцев, быстро отвели глаза. Моей первой мыслью было, что, возможно, они боялись неизвестного или не хотели отвлекать нас от их бдительности.

Я осторожно толкнул дверь, её заржавевшие петли заскрипели с пронзительным скрипом. Когда мы вошли, теплое свечение небольшого костра отбрасывало танцующие тени на лица тех, кто сгрудился вокруг. Меня охватила тревожная волна облегчения: эти люди, как и мы, были выжившими – свидетельством несломленного духа человечества, которое борется вопреки всему.