– Поздравляю, – Харун берет меня за руку и целует пальцы.

Я вздрагиваю, и туман рассеивается. Харун кладет мою ладонь себе на локоть, и мы идем прямо в толпу гостей. Отовсюду доносятся поздравления, толпа расступается перед нами. Музыка смешивается с голосами гостей, превращаясь в неразборчивый хор. Из гущи народа то и дело выскальзывает чья-то голова, чтобы взглянуть на нас. Здесь собралось не меньше сотни гостей. Трудно разобрать, вампиры они или люди. Я пытаюсь отыскать хоть одно знакомое лицо. Взглядом я нахожу Миреза и отвечаю на его широкую улыбку, а он посылает мне воздушный поцелуй.

Харун и я выходим из зала. Он ведет меня через помещение с широкой лестницей к двери напротив. За дверью оказывается небольшая гостиная, устланная мягкими коврами и обставленная бархатными диванами. Ноги не слушаются меня. По спине бегут мурашки, и предательские мысли начинают лезть в голову. «Я вышла замуж за незнакомца». Но разве не в этом участь королевских детей? Выбора не было в любом случае. Даже не вынуди меня болезнь спасать жизнь.

На одной из стен я замечаю дверь и теперь не могу избавиться от мыслей о том, что ждет меня за этой дверью. Ноги опять начинают дрожать. Кажется, словно я вечность жду того, что должно произойти дальше, но Харун останавливается и усаживает меня на диван. Словно из ниоткуда появляется Агна с чашкой знакомого отвара в руке.

– Поздравляю, миледи. Как вы себя чувствуете? – она передает мне чашку.

– Хорошо, – с улыбкой отвечаю я, и Агна улыбается в ответ.

– Продержишься еще пару часов, моя дорогая жена? – Харун усаживается в кресло напротив.

Я удивляюсь тому, насколько естественными звучат его слова.

– А что будет дальше? – спрашиваю я.

– Пару раз благодарно кивнуть на поздравления нашим гостям. Съесть пару закусок, выпить пару бокалов шампанского. Тебе ведь можно пить шампанское?

Я пожимаю плечами и делаю глоток травяного отвара. Вряд ли уже хоть что-то может навредить мне сильнее.

– И один танец, – продолжает Харун. – Со мной.

– Я давно не танцевала.

– Ничего, я буду крепко держать тебя и не дам упасть.

Я допиваю остатки отвара, и Агна забирает чашку. Харун встает и подает мне руку. Я хватаюсь за нее, и Харун ведет меня из комнаты, вновь через холл с широкой лестницей, но в другом направлении.

Когда мы заходим в просторный зал, гул из голосов, смеха и музыки оглушает меня. В помещении все стены украшены белыми цветами, горит множество ламп и свечей. В одном конце зала за длинным столом гости едят, пьют, рассказывают друг другу истории и смеются. В другой части зала играют музыканты, гости кружатся в танце так плавно, словно они парят над полом, а не танцуют.

Я наклоняюсь к Харуну, чтобы задать давно интересующий меня вопрос.

– Кто все эти люди?

Он смеется, словно ответ слишком очевиден, и я хмурю брови.

– Вампиры, – шепчет Харун, склонившись к моему уху, – Не все, конечно. Лишь часть, те, что живут в Старесе и ближайших городах. Остальные – это люди, иначе здесь не было бы этого, – он кивает на стол, за которым люди наслаждаются аппетитными блюдами и закусками. – Извини, Тизерия, не хотел тебя напугать.

Я отвожу взгляд. Пусть лучше думает, что меня пугает вампиры, чем правду о том, что от его губ у моего уха ноги вновь начинают предательски дрожать, и я не могу выбросить из головы вид той двери.

Музыка останавливается, и высокий мужчина выходит в центр зала.

– Леди и джентльмены, поприветствуем графа и графиню Грейкасл! – громко говорит он, и отовсюду поднимается такой шквал аплодисментов и криков, что хочется зажать руками уши.

Но вместо этого я улыбаюсь толпе. Улыбка растягивается на моем лице против воли. Я вдруг осознаю, что впервые за много лет я не сижу в углу, а стою в центре зала, и множество глаз касаются моего тела, лица и платья.

Мужчина машет руками гостям, чтобы те успокоились. На это у него уходит еще несколько минут, пока не начинает вновь играть музыка и гости не возвращаются к танцам и еде. Высокий мужчина идет к нам.

– Хочу тебя кое с кем познакомить, – говорит Харун.

Мужчина останавливается напротив нас. Он не настолько высокий, каким казался издалека. Мужчина всего лишь худощав для своего роста, поэтому издалека казался выше.

– Тизерия, это Райнер Белл, – улыбается Харун. – Человек, который спас мне жизнь.

– Человек? – ухмыляется он.

Харун смеется.

– Тизерия, поздравляю со свадьбой, – Райнер улыбается, и вокруг его глаз собираются морщинки.

Он наклоняется и целует мою руку.

– Благодарю вас, – отвечаю я, когда он выпрямляется. – Расскажите, как вы спасли жизнь Харуну?

– Как-нибудь в другой раз, когда у нас будет больше времени… и тишины, – отвечает он. – А сейчас прошу меня извинить, одна дама ждет, когда я приглашу ее на танец.

Он наклоняет голову, а затем разворачивается и уходит к девушкам, что сидят недалеко от кружащихся в танце пар, пьют вино, болтают и кокетливо обмахивают себя веерами, зазывая мужчин на танец.

Крепкие руки надежно поддерживают меня. Мы садимся во главе стола под аплодисменты и поздравления. Лакей наполняет высокие бокалы шампанским. Пузырьки отталкиваются от дна фужера и разбиваются, едва коснувшись поверхности. Харун поднимает бокал, я отвечаю ему, и мы одновременно делаем глоток шампанского.

Когда пузырьки перестают лопаться во рту, я наклоняюсь к Харуну и спрашиваю:

– Разве ты можешь пить что-то, кроме… – я боюсь произнести это слово вслух среди такого количества вампиров, поэтому показываю на шею.

Харун смеется и делает еще глоток, а затем отрывает одну виноградину у ближайшего блюда с фруктами и с наигранным удовольствием ест.

– Как видишь, я и это могу, но только дело в том, что это меня никак не насыщает. Да и вкус не такой, как раньше. Или я забыл его за столько лет.

– А сколько тебе лет? – спрашиваю я.

– Поешь чего-нибудь, и я отвечу.

Я наугад тыкаю вилкой в тарелку и подхватываю кусочек ветчины, кладу в рот и жую.

– Мне сто двадцать три года, – невозмутимо отвечает Харун. – В этом году ровно сто лет, как я стал вампиром.

Я открываю рот, чтобы задать следующий вопрос, но Харун кивает на мою тарелку и заводит разговор с мужчиной, который сидит рядом. Они обсуждают торговлю и сбор урожая, и по разговору я понимаю, что это управляющий замком. Я набираю очередную порцию еды и отправляю в рот, слушая, как идут дела в Старесе, пока тарелка не становится наполовину пустой.

Харун встает и подает мне руку.

– Потанцуем?

Мы идем в центр зала. Музыканты начинают медленную протяжную мелодию. Харун кладет руку мне на талию, одаривая спину мурашками, и мы начинаем медленно кружиться. Мои ноги почти не касаются пола. Кажется, что скоро я совсем оторвусь от паркета и улечу далеко-далеко, и Харуну придется полететь со мной, ведь его руки так крепко держат меня.

Постепенно другие пары присоединяются к нам. Харун медленно ведет нас к краю, наш танец скоро закончится, и я медленно спускаюсь обратно на землю. В одном из проплывающих мимо танцующих я вижу лицо брата, но даже не успеваю улыбнуться ему. Харун останавливается, но не убирает руки с моей талии. Наши тела так близко друг к другу, что у меня перехватывает дыхание и кружится голова.

– Тебе нехорошо? – спрашивает Харун.

– Нет, – Я пытаюсь задержать на нем взгляд и поймать его лицо не таким расплывчатым, и спустя несколько секунд мне это удается. – Просто немного устала.

Харун машет кому-то из толпы, и к нам подходит мой брат.

– Нужно увести ее, у нее кружится голова, – командует Харун. – Бери ее под вторую руку, только чтобы это выглядело естественно.

– Что с ней?

Мирез вцепляется в мой локоть, но, кажется, что он готов прямо сейчас подхватить меня на руки и бежать. Харун закатывает глаза.

– Я сказал «естественно». Не думаю, что Тизерии нужно еще больше внимания к себе сегодня. Просто держи ее и иди к выходу.

Мирез расслабляется. Я впервые вижу, чтобы этот упрямый человек кого-то слушал. Надеюсь, он не обменял свою свободу или беспрекословное послушание графу Грейкаслу взамен на мою жизнь.