– Гвардейцы вернутся в Грагос, когда моя дочь устроится в Тории, поэтому я решил, что Халеси не помешает личный стражник, которому она точно сможет доверять и который останется с ней.

– Ваше Величество, стоило бы позвать начальника стражи, – Анак окидывает меня взглядом. – Уверен, Османд не пожалеет для принцессы своего лучшего гвардейца.

– Я бы предпочел лучшего из твоих людей, Анак, – резко перебивает король. – Выбери одного и приведи ко мне сегодня вечером. А пока можешь быть свободен.

Глава Тайной службы кивает и встает.

Когда дверь за ним закрывается, и в комнате вновь становится тихо, Хилай протягивает мне руку и раскрывает ладонь. В его зеленых глазах читается тоска, но губы тронуты легкой улыбкой.

– Мне жаль, что нам приходится так скоро расставаться, – тихо говорит он,. – Но иного пути нет. То, что ты сделаешь для королевства, поможет мне склонить народ на твою сторону, и тогда никто не будет в тебе сомневаться.

Я киваю и вкладываю ладонь в его руку.

– Я сделаю все, чтобы ты была в безопасности, – Хилай сжимает мои пальцы. – И буду молиться Богам, чтобы ты была счастлива.

В уголках глаз собираются морщинки, когда он улыбается, но от этого король выглядит моложе, и я думаю о том, каким юным был Хилай, когда стал правителем Грагоса.

Нет и речи о том, чтобы вернуть потерянные годы. Я не могу выкинуть эту навязчивую мысль, даже когда смотрю в столь знакомые мне глаза, полные тоски. Вот только надежда предательски сдавливает грудь, пока Хилай с нежностью касается моей ладони.

– Спасибо, отец, – тихо отвечаю я.

– Ты, наверное, ужасно устала, – Хилай выпускает мою руку. – Впереди долгая дорога, Халеси. Ступай, отдохни.

Я киваю и поднимаюсь. Хилай провожает меня до двери и велит одному из гвардейцев следовать со мной до покоев.

Шагая за стражником по мрачным коридорам, я мысленно возвращаюсь к событиям прошедшего дня, уделяя внимание словам, сказанным королем.

Хорошо выработанная привычка или что-то не дает мне покоя?

В моей комнате тихо. И впервые за несколько дней, проведенных в замке, я радуюсь тишине. Я ложусь на широкую кровать прямо в платье и смотрю в потолок, разрисованный тенями и светом от ламп.

С тех пор как Хилай объявил, что признает меня и выдает замуж, я размышляю о том, насколько плохой идеей будет сбежать по пути в Тард. Но теперь, когда со мной отправится один из лучших наемников, сделать это будет не так просто. Может, поэтому король и обратился к Анаку и сделал так, чтобы я знала об этом?

Возможно, только став будущей королевой Тарда, я смогу освободиться. Когда буду равной по силе не только гарнизону, но и самому королю.

Четыре повозки, нагруженные вещами и провизией, стоят возле королевского замка. Пятая, примостившись между ними, дожидается меня, чтобы увезти далеко из Грагоса.

Я бросаю последний взгляд на величественный замок, на пики, уходящие в небо, и, ведомая Хилаем, иду к повозке. Народ, окружающий нас, ахает. Гул заполняет королевский двор, откуда-то доносится всхлипывание.

Хилай крепко держит мою ладонь. Свободной рукой я машу толпе, и она отвечает мне восторженным возгласом.

– Счастливого пути, Халеси, – король останавливается у кареты. – Да помогут тебе Боги добраться в добром здравии.

Я опускаю голову в знак благодарности. Хилай кивает лакею, и тот открывает дверцу повозки. Король поднимает руку и помогает мне забраться в карету. Гомон вокруг нас нарастает, я вытягиваю руку из окошка в прощальном жесте. Люди продвигаются к повозкам, размахивают руками и платками, но гвардейцы не подпускают их близко, чтобы они не перекрыли веренице повозок дорогу.

Сердце стучит с такой силой, словно хочется вырваться из груди. Призрачная надежда вцепляется в мою душу, разрастается, стараясь занять там как можно больше места. Надежда твердит, что Хилаю нужна его дочь. Она убеждает меня, что я скоро стану свободна. Я гоню ее прочь. Подумаю об этом позже. В дороге у меня будет уйма времени.

Хилай натянуто улыбается и, опустив взгляд, шагает назад. Карета трогается с места. Я поворачиваю голову и вижу темный силуэт в противоположном углу.

Кинжал спрятан далеко под юбкой, поэтому я готовлюсь отбиваться всеми конечностями и не тратить время на то, чтобы достать оружие. Но едва я успеваю принять решение, как фигура подается вперед.

– Привет, принцесса, – ухмыляется Кассиус.

Сердце бешено колотится в груди, и я медленно выдыхаю. Изумление смешивается с облегчением. Что, если наемник, которого выбрал король, вовсе не Анак, а Кассиус? Я окидываю его пристальным взглядом. Руки Кассиуса пусты. Кинжал надежно скрыт от глаз во внутреннем кармане его неизменной черной кожаной куртки. Темные длинные волосы собраны так, чтобы передние пряди не лезли в глаза. Вид – соответствующий неприметному, но очень опасному наемнику. Настолько, насколько вообще возможно применить слова «неприметный» к Кассиусу, учитывая его рост.

– Что ты здесь делаешь? – я стараюсь произнести это небрежным тоном, но голос выдает мое волнение.

Мне еще не приходилось скрывать свои чувства от Кассиуса. Мысль ошеломляет меня так же сильно, как тот миг, когда я обнаружила стражника в карете.

– Это же очевидно. Защищаю принцессу.

– Тебя выбрал Анак, – мне хочется спросить, но получается больше похоже на утверждение, чем на вопрос.

Кассиус не отвечает, только ухмыляется, отодвигает край шторы и провожает взглядом остающийся позади королевский замок.

– Король попросил лучшего из людей Анака.

– Что ж, сочту это за комплимент, принцесса, – бросает Кассиус. – Надеюсь, мои навыки тебе не пригодятся.

Не знаю, сколько проходит времени. Я по-прежнему сижу на полу, прижимаясь спиной к двери. Я не могу заставить себя подняться, но из головы никак не выходит, как Лина выходит из спальни Харуна, и в груди все сжимается. Тело не слушается меня.

Меня охватывает негодование, готовое унести меня на дно. Я обращаюсь к благодарности, которая наполняла меня еще несколько часов назад, но не нахожу ее.

Из общей гостиной раздается звук открывающейся двери и шагов, а затем все вновь замолкает. Я поднимаюсь с пола и иду умываться.

Я расчесываю волосы и оставляю их распущенными, надеваю любимое темно-бордовое платье из струящейся ткани и направляюсь к выходу, где едва не сталкиваюсь с Агной, которая стоит возле входа в спальню. Рука горничной замирает перед дверью. Она отшагивает .

– Доброе утро, Агна.

– Миледи, – с улыбкой приветствует она меня. – Я как раз хотела постучаться. Вы уже собрались?

– Хочу осмотреть замок, – я прохожу мимо Агны, а затем останавливаюсь и поворачиваюсь к ней. – В замке есть люди?

– Нет, милорд распустил всех на некоторое время, пока вы не… справитесь с жаждой, – запнувшись, отвечает она. – Милорд просил передать вам, что его не будет несколько дней, король вызвал его в Торию, и если вам что-то понадобится, то я в вашем распоряжении.

Я хмурю брови, но, заметив растерянность на лице Агны, выдавливаю из себя улыбку.

– Спасибо, – говорю я и направляюсь к выходу.

Коридор встречает меня полумраком и тишиной. Я смотрю в обе стороны: проход кажется бесконечным. Трудно понять, какой путь ведет в холл. Я наугад выбираю направление и шагаю направо.

Я брожу по темным коридорам, захожу в каждое помещение, которое оказывается не запертым. Отсутствие окон и солнечного света никак не мешает разглядывать на стенах портреты предков графа и срезанные розы в вазах, расставленные на резных мраморных колоннах. Я вдыхаю аромат белых бутонов, и этот запах напоминает мне о доме, о залитых теплым солнцем комнатах. Я обхватываю себя за плечи, а затем качаю головой, словно хочу вытряхнуть эти мысли из головы. Мой дом сейчас здесь, весь замок с его темными комнатами в моем распоряжении. Я опускаю руки и иду дальше.

Добравшись до широкой лестницы, я поднимаюсь наверх и попадаю в такой же темный коридор, что и этажом ниже. Мой взгляд задерживается на массивных створках, приветственно распахнутых. Мягкий свет льется из проема.