– Миссис Беннет? – уточнил тот, что повыше. Молодой, но уже повидавший жизни на улицах. Это читалось по его уставшим глазам, что смотрели на меня из-под козырька форменной фуражки.
Он держал руки на поясе в уверенной стойке, сразу объявляя себя главным в этой парочке. Его напарница стояла чуть поодаль, словно держалась от меня и моих горестей подальше. Собранный короткий хвостик волос открывал её чистую, бледноватую кожу с розовым румянцем. Совсем юная, почти ребёнок. Низенькая, бесформенная и стеснительная, она наверняка совсем недавно приступила к службе и не сможет даже повалить преступника при задержании. И этих юнцов прислали сюда, чтобы найти мою девочку!
Их тёмная форма казалась траурным одеянием, отчего мне поплохело ещё больше.
– Да, да, входите, пожалуйста.
– Я офицер Фоули, а это офицер Дарлинг.
Девушка чуть заметно кивнула, не зная, куда подевать руки, и приклеила их по швам брюк, разглядывая мой дом. Пока что он вызывал у неё больше интереса, чем то, зачем они на самом деле прибыли. Сзади появилась миссис МакАртур. Спустилась по ступеням и так и осталась стоять у основания лестницы, чтобы не мешаться под ногами.
Стоило им троим переступить порог моего дома, как моя жизнь навсегда изменилась.
– Вы заявляли о пропаже дочери? – спросил офицер Фоули, и тогда всё началось.
В жизни любого наступает такой момент, который делит её на «до» и «после». Ножом отрезает прошлое, словно отсекает хвост треске перед тем, как бросить в суп. Я всегда думала, что таким моментом для меня стал Рик. Что это он отсёк хвост, выбросил всё то, что считалось «до» и стал моим «после». Как же я ошибалась. Исчезновение Айви – вот тот тесак, что разрубил мою жизнь на мелкие кусочки.
Если бы меня попросили поминутно пересказать всё то, что творилось в моём доме в то утро, я бы не смогла расположить события в хронологическом порядке. В то утро туман поднялся не только над гаванью Уинтер, но и в моей голове.
Я пригласила офицеров в дом скорее по привычке, нежели из традиционного гостеприимства. Они задавали вопросы, хотя должны были бежать на поиски, переворачивать всё кругом, лишь бы поскорее отыскать мою девочку, пока она не ушла слишком далеко. Или пока её не увели слишком далеко. Пока не стало слишком поздно.
Всё в то утро было слишком. Айда держала меня за руку и помогала отвечать на вопросы полиции, пока те переглядывались и записывали что-то в свои маленькие чёрные блокнотики.
– Ваша дочь не может быть у родственников?
– Ваш муж не мог взять её с собой?
– Может, ваша дочь отправилась к подруге?
Меня всю трясло, но уже не от страха, а от гнева. И только нежные поглаживая морщинистой руки миссис МакАртур сдерживали крик внутри. Моей дочери вчера исполнилось четыре, – хотелось орать мне ему в лицо. Много офицер Фоули знал четырёхлеток, которые вот так просто могли пойти в гости к подруге?
Рик стал моим спасением. В который раз. Моё сердце колотилось слишком громко, мысли крутились слишком быстро, но за всей этой кутерьмой я чётко расслышала звук мотора и треск шин за окном. Звучание «Мерседеса» Рика ни с чем не спутаешь. Я знала каждый его выхлоп, как знала каждую тональность голоса мужа. Ведь мы столько раз с Айви прислушивались к проезжающим машинам, угадывая, приехал папа домой или это просто случайный проезжий.
Я проигнорировала очередной идиотский вопрос офицера Фоули и ринулась к дверям. Была готова выскочить на улицу босиком по второму дублю, но дверь распахнулась быстрее, и Рик сам прыгнул в мои объятия. Обхватил крепкими руками со всех сторон так, как умел только он. Крепко, но в то же время нежно. Забирая все страхи и всю боль, укутывая своей любовью. Я уткнулась носом ему в плечо, только сейчас заметив, что Рик в одной рубашке. Что он так спешил домой, что забыл надеть пальто. Вот уж кто переживал за Айви, в отличие от тех двух истуканов в форме, наблюдавших за этой драматичной сценой со стороны.
– Лив, всё будет хорошо, слышишь? – шептал Рик мне в растрёпанные волосы, пока я обливала его ручьями слёз. Теперь, когда он рядом, я могла дать себе волю и вдоволь оплакать потерю. – Мы со всем разберёмся. Мы её найдём.
И я ему верила. Он мог бы сказать, что на самом деле принц Камбоджи. Что небо вообще-то розовое, как всё в комнате Айви. Что всё это – розыгрыш, и нас крутят по Comedy Central8 в режиме «лайв». Я бы поверила чему угодно.
– Мистер Беннет? – встрял офицер Фоули, громко кашлянув.
Мне не хотелось отпускать Рика, но он мягко отстранил меня, будто снял цепкую обезьянку с груди, но не перестал обнимать. Бегло оглядев не самых долгожданных гостей, он взял линию допроса на себя.
– А вы?..
– Офицер Фоули, сэр.
– И офицер Дарлинг.
– Отлично. Что вы сделали для того, чтобы найти мою дочь?
Такой резкий выпад сбил с толку Фоули, а его напарница и вовсе уменьшилась в размерах и побледнела на несколько оттенков.
– Мы только прибыли, сэр. Разбираемся в обстоятельствах дела.
– Что в них разбираться?! – напирал Рик, включая юриста, который размазывает соперников в прах в залах суда. – Моя четырёхлетняя дочь исчезла прямо из спальни. Никто не знает, где она. Вы должны уже были доложить в участок и начать поисковую операцию.
– Позвольте, сэр, нам самим решать, как вести дело.
– Да плевать мне, как вы будете его вести! – взревел Рик, лопаясь от ярости.
Его тело под рубашкой разогрелось до опасных сорока градусов, на шее забилась жилка, а глаза превратились в смоль. Никогда ещё я не видела мужа таким злым, таким необузданным и таким опасным. Но если только злостью можно было заставить этих юнцов действовать, то я была не прочь подбросить ещё пару дровишек в его костёр.
– Мы здесь теряем время! Мне нужно, чтобы вы нашли мою дочь, иначе я засужу всю вашу чёртову контору за халатность!
Офицер Фоули был не готов разбираться с тем, правда ли Рик готов спустить на него всех собак. Он сжался, форма вдруг стала будто висеть на нём мешком, а губы побелели, когда он выговорил:
– Хорошо, мистер Беннет. Я вызову подкрепление.
Сейчас
Бергамо, Италия
– Как её назовём? – прошептал Рик, не сводя глаз с нашей дочери. Впервые он с такой любовью смотрел на кого-то, кроме меня, но этот взгляд не вызывал ни капли ревности. Я точно так же смотрела на неё и не находила ничего прекраснее во всём мире.
Мы долго думали, как назвать дочь. Конкурсный отбор на лучшее имя начался ещё после первого УЗИ. Список пополнялся и перечёркивался, споры затягивались и походили на пассивную войну, в которой ни одна из сторон не желала поднимать белый флаг. Хороших вариантов было много, но идеальный так и не находился.
Ведь имя – не просто мелодичное сочетание букв, которые приятно звучат в своём созвучии. Это тропинка к будущему, по которой мы идём не сворачивая. Набор заводских установок, которые формируют нас с самого первого дня и до самого последнего. Это то клеймо, что мы будем носить до последнего вздоха, которым нас будут окликать при жизни и которым будут подзывать в царство мёртвых. Имя определяет нас. По крайней мере, тогда я в это верила.
Наша дочь могла получить любое из сотен имён. Рику нравилось что-то нежное, вроде Софи. А мне хотелось, чтобы её имя говорило за неё. Чтобы оно олицетворяло то чудо, которым дочь стала для нас с Риком. Вроде Джоан, что означает «благодать Господа» или Джемма – с итальянского «драгоценность». Быть может, выбери мы одно из этих имён или любое другое из длинного списка, судьба нашей малышки сложилась бы иначе.
Но как бывает, за нас всё решил случай.
– Закругляйтесь, папаша. Вашим девочкам пора отдыхать.
Медсестра заглянула в палату и так же быстро исчезла из поля зрения, позволив нам троим ещё немного побыть в нашем маленьком кругу. Разделить счастье только друг с другом и обожествить этот момент, пока будничная жизнь не разрушит его волшебство.