Георгий улыбнулся:

– Ладно, посмотрим.

– Ура!

Младший брат выпорхнул из комнаты первым. Старший, выходя из комнаты, кое-что заметил: Кирилл был босым.

– Ничего не забыл?! – сдерживая хохот, спросил его Георгий.

– Нет-нет. Идём.

– А ботинки?

Секундой позже Кирилл взглянул на ноги, забавно стукнул себя по лбу и кивнул:

– Забыл!

Они отправились на рынок по знакомой извилистой улице. Кирилл не верил, что они идут за яблоками к нелюбимому продавцу.

– Почему мы снова идём к тому же самому? Он же обманет нас, как в прошлый раз!

– Тише. Больше не обманет.

В словах Георгия чувствовалось предвкушение чего-то необычного. Он остановился у прилавка и обратился к мужчине, натирающему яблоки до неестественного блеска:

– Четыре килограмма яблок, пожалуйста.

Продавец встретил молодых людей ехидной улыбкой:

– Это самые дорогие яблоки. У вас деньги есть?

Георгий вытащил из кармана комок купюр и показал продавцу:

– Есть. Мы уже у вас покупали, не помните?

– Конечно, не помню. У меня таких, как вы, воз и маленькая тележка.

Недовольство на лице мужчины и не думало ослабевать. Исподлобья поглядывая на ребят, он набирал в авоську яблоки кое-как, планируя подсунуть им пару гнилых.

– Могли бы вы выбрать самые красивые? – Георгий наклонился ближе к продавцу.

– Да они все как на подбор! Лучшие яблоки в Краснодаре! – с гордостью сообщил продавец.

На самом деле он сильно преувеличивал и не намеревался ослаблять свою коммерсантскую хватку.

Кирилл протянул продавцу большое жёлтое яблоко с красным бочком:

– Положите ещё это, пожалуйста. Так и просится к остальным.

– Брать товар с прилавка не надо, молодой человек. Я сам наберу.

Не то чтобы мальчишке сделалось не по себе, но он сразу же отодвинулся от прилавка и, виновато опустив глаза, сказал:

– Извините.

– Веди себя прилично, – попросил его старший брат.

Большие весы словно отгораживали представителя торговли от народа. Мужчина, не задумываясь, бросил яблоки на одну сторону весов и гирю на другую.

Стрелка заворочалась.

– Ровно четыре килограмма, – с неким напряжением сказал мужчина.

Георгий немножко посмеялся, но радости в его смехе не было. Скорее это был смех торжествующей справедливости. Он схватил гирю с весов, совершая контрнаступление на обманщика: в гире красовались две дырки – продавец сделал их специально, чтобы дурить людей.

– Ровно четыре, говорите? Зачем обвешиваете?

Продавец скривился от внезапного раскрытия обмана и потянулся к Онисину:

– Слышь, щенок, гирю отдай. Не твоё – не трогай, – губы мужчины затряслись от злости.

– Вот сейчас я с этой гирей пойду в милицию – знаете, что тогда вам будет?

У Георгия было такое чувство, что он победил весь мир. Он посмотрел на продавца яблок, у которого на лбу, будто мелкие бисеринки, выступили капли пота. Тот молчал.

Онисин перевёл дух. Вздох его был усталым и долгим, а взгляд – торжествующим.

– Что?! – рявкнул торговец, заметив ещё и оценивающе-насмешливый взгляд Кирилла.

– На сколько вы нас обвесили в прошлый раз? – немного помедлив, спросил Георгий.

– Хм. А я откуда знаю?

– Не знаете? А я знаю. Мы сейчас забираем яблоки, гирю и уходим. Только попробуйте что-то взболтнуть. Плохо кончится. Ясно?

– Ясно.

Продавец почувствовал себя совершенно несчастным. Одной рукой он протянул Кириллу авоську с яблоками, а другой крепко держался за прилавок. Его живот судорожно дрожал под фартуком.

– В расчёте. Глупостей больше не делайте, – предупредил Георгий напоследок.

Торговец дёрнулся было, но сразу снова оцепенел.

Младший Онисин возмутился:

– Эх, дяденька-дяденька… Обманывать нехорошо! Вас что, в школе этому не учили?

Самоуверенность продавца куда-то улетучилась. Комом в горле отозвались обида и неровный стук сердца – в общем, все те симптомы, когда человека застукали на обмане.

– Восемнадцать… Девятнадцать… Двадцать… – Кирилл зачем-то считал прилавки и между прочим поинтересовался у Георгия, почему тот ему ничего не сказал о плане мести.

– Я и сам не был уверен, что из этого что-то выйдет. Мне пацаны сказали, что пару раз так делали, но сам я не проверял, как это работает. Пришлось импровизировать, понимаешь?

– Понимаю. Ты очень смелый!

– Приходится. Ладно, идём на почту, вдруг он захочет нас разыскать или шум поднимет…

Они свернули с торгового ряда в нужную сторону и совершенно случайно оказались в ряду антиквариата. Кирилл обратил внимание на пианино – залитое солнечным светом, с блестящими чёрными и белыми клавишами. Настоящая мечта музыканта!

Старший брат пошёл дальше, но Кирилл его поймал за руку и развернул:

– Погоди! Можно, я сыграю?

У Георгия не было охоты участвовать в сцене с игрой на пианино:

– Оно на продажу. Не выдумывай. К тому же продавца нет на месте. Хочешь от него по шее получить?

Кирилл не отступал:

– Позволь мне взять всего пару нот. Прошу тебя! Я так давно не играл на настоящем инструменте…

– Ладно, – осторожно проговорил Георгий. – Только быстро.

Подружиться с инструментом Кириллу не составило труда. Стоило ему нажать на клавиши – и чарующие звуки, оживая, разлетелись из-под них.

Время поджимало, и Георгий превратился в комок нервов. Чего ходить вокруг да около: сейчас кто-то прилетит скандалить… И действительно, люди начали подходить к пианино «на концерт», но скандалить никому из них не хотелось. Хотелось послушать красивую музыку.

Все затаили дыхание. Кроме возмущённого донельзя продавца, который откуда ни возьмись наконец-то появился. Озлобленный, он подскочил к юному музыканту и начал стягивать его со стула, вцепившись мёртвой хваткой в рукав. Георгий подлетел к брату быстрее порыва ветра и, по-родительски его защищая, схватил Кирилла за другую руку. Тот оказался словно между двух огней.

– Едрёна вошь! Вы что делаете?! – захлёбывался возмущением продавец антиквариата.

– Товарищ, отпустите мальчишку. Мы хотели спросить разрешения сыграть, но никого рядом не было, – объяснял Георгий, притягивая к себе Кирилла.

– Ну вот и шли бы себе дальше! Ишь, устроили тут, понимаете ли, концерт! Кто вам разрешил хулиганить?

– Потапыч, ты совсем того? Отпусти мальчика! – одна из продавщиц вступила в словесную перепалку.

– Отпусти! – послышалось из толпы. На сей раз крикнул мужчина.

– Вам не понравилось? – спросил Кирилл сорвавшегося с цепи продавца.

– А ты вообще молчи! Тебе какая разница?

У него, низкорослого человека с клочком рыжих волос на голове, начали сдавать нервы. Продавец замахнулся на Кирилла, но его тут же остановил Георгий – в его руке пальцы мужчины аж щёлкнули.

Купленные яблоки рассыпались из авоськи и уже катились по земле – под ноги зрителям этой отвратительной сцены. Один из слушателей музыки Кирилла, человек, который пару минут назад пытался словами остановить рассерженного торговца антиквариатом, вышел из толпы и встал около Георгия.

– Что вы себе позволяете, уважаемый? – строго обратился он к продавцу.

– Идите своей дорогой, гражданин!

– Не имеете права поднимать руку на чужого ребёнка!

Георгий и Кирилл в защитнике внезапно узнали давнего друга семьи – Владимира Глебовича Василевского.

– Здрасьте, дядя Володя, – смущённо сказал Кирилл.

– Здравствуй, Кирилл. Отпустите, – обратился он к торгашу. – Я его знаю – это примерный мальчишка.

– Да я вижу, какой он примерный… – прогудел тот, но Кирилла всё же отпустил.

Одному богу известно, что случилось бы с яблоками, если бы Владимир Глебович не помог ребятам их собрать. При мысли о том, как малодушно и жестоко поступил когда-то с ними друг их отца, Георгию сделалось тошно. Но времени с тех пор прошло достаточно много, а с ним ушло и желание требовать объяснений его поступка…

– Слушайте, ребята, а давайте я куплю вам это пианино, – сказал мужчина.