— Вот ты молодец! — сказала она, когда мы уселись на одну из них. — Нет, правда, отличный подарок. Всех сделал! Поверь, я знаю, о чем говорю, папка в восторге. Он просто эмоции всегда прячет, привычка такая, бизнес — это же не просто активы и сделки, это стиль жизни. Самоконтроль, сдержанность и всесторонне продуманная рациональность поступков, такова основа успеха.

— От тебя такое слышать странно, — усмехнулся я.

— Так это не мои слова, а его, — пояснила девушка. — Причем сказанные словно про тебя. Ты как раз такой, что очень здорово.

— Будь я такой, не знал бы проблем. Ты меня не идеализируй.

— И не думала, просто факты говорят сами за себя. Мы живы и сидим у фонтана, а не в какой-то пещере под горой. Чья это заслуга? Только твоя. Знаешь, я ведь до сих пор не верю, что мы оттуда выбрались. Просыпаюсь и глаза боюсь открыть — вдруг сон? Вдруг я снова там, на Урале? Или вообще умерла и это все иллюзии, созданные конвульсирующим мозгом?

Ну да, ей, понятное дело, все случившееся выбросить из головы трудно. Это у таких, как я, давно уже вошло в привычку мигом забывать то, что нас не убило и на будущее уже никак не повлияет, а тут-то тепличное растение по сути. Поди вычеркни с ходу из памяти призраков, клубки змей со всех сторон и лужи крови на камнях. И неизвестность, которая кажется бесконечной, выматывает душу и убивает надежду. У нас со Светкой хоть цель имелась, мы знали, для чего стараемся, а у нее что? Да ничего, кроме желания выжить.

— Все кончилось, — успокоил ее я. — Просто прими это как факт, а после выкинь случившееся из головы. Ну и в те края больше не суйся, чтобы тени прошлого не тревожить и от греха подальше.

— Это уж будь уверен, — фыркнула Белозерова. — Ладно, забыли. У меня же для тебя тоже подарочек припасен!

Надеюсь, это не футляр с дорогими часами или, к примеру, набор с золотыми запонками и булавкой для галстука. В моей биографии подобное уже случалось несколько раз, та же Татьяна сразу после того, как мы снова вступили в отношения, пыталась нечто подобное проворачивать, вручая мне завернутые в хрусткую бумагу презенты. Впрочем, эта канитель закончилась довольно быстро, после то ли четвертого, то ли пятого подношения, которое, как предыдущие, улетело в окно невскрытым. Танька зло бросила «не по Сеньке шапка» и после ограничивалась только кулинарными изысками, разумеется, не ей приготовленными. Но еда — это другое. Она не противоречит моим взглядам на жизнь.

Кстати — вон она, родимая, среди гостей бродит, накидываясь то ли шампанским, то ли вином и недобро зыркая в нашу сторону. Ой, как бы она сама себе проблем не создала. Мне-то что, мне плевать, если что — собрался да уехал, а ей с этими людьми дальше бизнес-отношения строить.

И ведь не остановишь ее, коли орать начнет. Это как с пистолетом на танк — побежать с криком «ура» на него можно, но результат предсказуем.

— Я его поначалу не узнала даже. — Марина сунула мне под нос смартфон, на экране которого была открыта какая-то фотография. — Эк его разнесло. Жуть, да?

Да. И я тоже не сразу понял, что за уродливая рожа там красуется — одуловатая, серого цвета, плюс вдобавок там и сям покрытая мелкими гнойными язвочками. А потом смекнул — это же Аркашка! Да, изменившийся почти до неузнаваемости, но он.

— Капец! — вырвалось у меня. — Эк его размотало-то проклятием.

— Каким проклятием? — мигом осведомилась любопытная девчонка. — Ты мне про него ничего не рассказывал.

— Потому что некоторые вещи тебе знать ни к чему, — пояснил я. — Кто этот снимок сделал, где и когда?

— Банкомат, в Москве, еще днем, — протараторила Белозерова. — Видно, кончились денежки у этого засранца, вот он и надумал кэша подснять. Если детальнее — улица Кусковская, это в Перово. Я тебе просто забыла сказать — все выданные ему карты тоже отслеживаются, начальник папкиной охраны договорился. И вот — сработало!

— За инициативу низкий поклон, и тебе, и начальнику, — поблагодарил ее я. — Но чего сразу-то мне не позвонила и фотку не прислала? Полдня прошло, Марин. Полдня! Время потеряно.

— Да ты бы все равно ничего не сделал. — Как мне показалось, девушка немного обиделась, и я понял на что. Она хотела меня порадовать, а вместо этого получила упреки. — Нам фото тоже не сразу пришло, ребята после попробовали его по камерам отследить через свои связи, но впустую, он как в воду канул.

Не удивлен. В его нынешнем положении только и остается, что прятаться. Ясно, что меня он в расчет не берет, ибо считает погибшим, но есть и другие охотники за слезой.

— Скинь фотку, будь добра, — попросил я, а после обнял ее за плечи. — И конечно, ты большой молодец. Это подарок что надо. Всем подаркам подарок!

И я не соврал. Теперь мне доподлинно известно, что Стрелецкий в Москве и проклятие прижало его капитально. Уверен, внешние изменения — только вершина айсберга, скорее всего, его и изнутри разные хворобы вовсю подтачивают. Он это наверняка осознает, но понятия не имеет, сколько у него есть времени до той поры, пока все не обернется совсем плохо. Значит, станет торопиться, нет у него выбора, а где спешка — там ошибки. И первая — вот, уже дала о себе знать.

— Старалась, — застенчиво, но с достоинством произнесла Белозерова, тыкая пальчиком в экран смартфона. — Лови.

Только получив снимок, я тут же отправил его в дальнейшее путешествие, переслав Баженову и сопроводив вводной информацией.

— Слушай, а он не заразный? — еще раз глянув на раздутое лицо Аркаши, спросила Марина. — Я к чему — может, ну на фиг его? Глядишь, скоро сам сдохнет. Явно же с таким долго не живут. А так ты его найдешь, да чего-нибудь и подцепишь.

— Такие хвори воздушно-капельным путем не передаются и эпидемии не вызывают, — заверил ее я. — Это тебе не летучую мышь сожрать, у них другая природа. Да и пуля в лоб для него очень скоро станет не печальным событием, а благословением. Поверь, это лишь вопрос времени.

— Ну вот, — как оказалось, Марина не только брезглива, но и мстительна, — пусть лучше помучается, так ему и надо! Зачем ему жизнь облегчать?

— Так слово дано, — глянул на нее я. — А у меня есть такая привычка: обещал — сделай. Потому, пока Аркаша жив, стану идти по следу.

— А если он все же сдохнет раньше, чем ты него доберешься?

— Значит, не судьба, — пожал плечами я. — Вернее, как раз наоборот — выходит, судьба так распорядилась.

— Ясно. — Марина встала со скамейки. — Пойдем потанцуем? Мне очень нравится эта песня, я ее с детства помню. Папа часто этого певца слушает.

Пока суд да дело, певица уступила свое место на эстраде немолодому мужчине, который очень здорово исполнял бессмертный хит Фрэнка Синатры «Moon river», который и мне был знаком с младых ногтей. Мой папа тоже его творчество уважал.

В кармане пискнул смартфон, но доставать и читать ответ Баженова (а это, несомненно, он мне отписался) в данный момент было никак невозможно, ибо Марина закинула свои руки мне на шею, а я, соответственно, ее за талию прихватил.

— Мне нравится, — негромко произнесла она, запрокинув голову вверх и глядя на небо. — Все идет не так, как раньше, и это здорово. Только ты не спрашивай, как прежде было, ладно?

— Договорились, — согласился я. — Да мне и не очень интересно. Не люблю, знаешь ли, в прошлом копаться. Если речь не о работе идет, разумеется.

— И очень хорошо. — Девушка уткнулась мне лицом в грудь. — Спасибо тебе!

В этот момент меня ощутимо толкнули в бедро. Глянув направо, я предсказуемо увидел Таньку, которая танцевала в паре с каким-то изрядно поддатым толстяком, рубашка которого выбилась из штанов, чего он в погоне за легкой, как ему казалось, добычей даже не замечал.

— Ах, извините! — гротескно произнесла она, причем по голосу сразу стало ясно, что нарезалась она капитально. — Я так неловка!

— Зато как прекрасна! — сдобно промычал кавалер. — Королева! Как есть королева!

— Слышал? — Танька уставилась на меня. — Королева я. А некоторые не ценят!