— Уходи! — топнул ногой Мирослав, он всегда так делал, когда злился. — Немедленно!

— Фиг! — сдвинул брови я. — Не возьмете сейчас — приду еще раз. И еще! Пока не добьюсь своего или не сдохну. Таким вы меня воспитали. Пока вы здесь, нет мне покоя. И жизни нет. Так, существование. Надевайте!

Не знаю уж, что Мирослав услышал в моих словах или увидел в глазах, но он грустно улыбнулся, обнял меня, натянул на палец кольцо, что я ему вручил, и, прорезав туманы золотистым всполохом, скользнул вверх, в небеса, туда, где сияло тусклое, еле различимое светило.

Замена доли. Одно из самых сложных заклятий из арсенала ведьм и ворожей, когда судьбу одного человека меняют на судьбу другого. Смертельно больной может выздороветь, но тот, кому досталась его судьба, непременно умрет. Умственно отсталый станет гением, а бывший умник после двух слов связать не сможет.

А я разменял свое посмертие на свободу Мирослава. Про цену, которую я выложил за кольцо с наложенным на него заклятием, промолчу, ибо вспоминать попросту мерзко. Ничего хуже я до того не делал, и после тоже. Но — заплатил, поскольку выбора не имелось. Я обязан был спасти наставника, и сегодня, прямо сейчас убедился — все правильно. Не должно ему тут находиться. Как и кому-то другому.

Ну а я… Поглядим еще. Есть у меня одна интересная идейка…

Стоп. А где Шлюндт? Куда он намылился?

— Карл Августович! — окликнул я проводника. — Вы чего?

— Я же сказал — разговор не более полутора минут, — донесся до меня голос из пелены тумана, оттуда, где еле-еле виднелся огонек зеленой свечи. — А потом все. Ты говорил две, что самовольство. Теперь вспомни договор, что мы заключили.

Ну да. Самовольство карается расторжением, проговаривался такой пункт. Вот же сволочь! И не придерешься.

— Ко мне тут какие претензии могут быть? — явно передразнивая меня, добавил Шлюндт, тем самым давая понять, почему он так со мной поступил. — Верно?

— Верно, — согласился я, заметив, что серые плети тумана начали оплетать мои ноги, точно змеи. — Увы.

— Увы. — Голос Карла Августовича прозвучал совсем глухо, как видно, он уходил все дальше и дальше.

Ну, теперь точно никто из нас ничего друг другу не должен.

— Владыка-змей, приходи, жду тебя, — негромко произнес я, а после добавил: — Пожалуйста!

Тишина, никто не шуршит чешуей, не шипит, на фиг не посылает. Неужто именно сегодня Полоза дома нет?

Не хочу умирать. Особенно здесь.

Не сейчас!

Не сегодня!

— А-а-а-а-а! — Даже не предполагал, что господин Шлюндт способен так громко орать. Вечно же такой спокойный, размеренный, степенный, а тут — глядите-ка! Хотя, с другой стороны, дай мне кто-то пинка, от которого можно пролететь изрядное расстояние, то и я бы заорал во все горло.

Антиквар, чуть не сбив меня с ног, плюхнулся рядом, не выпустив при этом, на мою удачу, свечку. Туманные щупальца, почуяв ее, мигом отпустили мои ноги и уползли в сторону.

— Это ты? — изумленно поинтересовался у меня Карл Августович.

— Я. А куда мне идти? Дорогу в этом сумраке хрен найдешь. Да и дверь не открыть. Вот стою, смерти жду.

— Про другое речь!

— Ну здравствуй, старый друг! — из тумана высунулась здоровенная, размером с кроссовер, змеиная башка, которую, по правде, я был жутко рад увидеть. — Что же ты, точно вор, в мой дом пришел — тайком, тишком? Хотя да, ты же всегда так поступаешь! Приходишь украдкой и берешь то, что тебе не принадлежит. Мое берешь! Мое!

— Полоз, не гневись! — Вот теперь в голосе антиквара я уловил привычные нотки, он явно собирался злому змею по ушам поездить. — Если речь идет о паре безделушек…

— Если бы только о ней! — Шипение древнего бога, как в прошлый раз, активировало на спине марафон мурашек. — Давай вспомним другое. Например, твое обещание, связанное с мечом Фергуса Мак-Ройга. Каладболг! Ты обещал мне Каладболг! Желаю им владеть! И где он? Нету!

— Не так все просто — елеем потекли речи моего бывшего нанимателя — Меч сей…

— Я только начал! — сверкнули золотом клыки змеюки — Не в одном мече дело! Список моих обид длинен, и ты ответишь за каждую!

— Очень извиняюсь, — вклинился в секундную паузу я, — а лично ко мне у вас претензии есть?

— Ты кто такой? — взревел змей, пребывающий в лютом гневе. То ли не узнал, то ли по какой-то причине решил не палить меня перед Шлюндтом.

— Максим, — охотно ответил я, понимая, что кто-кто, а Полоз мое имя использовать в личных целях не станет. Или я еще тогда, на Урале, ему его назвал? Уже не помню — Вот с ним сюда пришел по личным целям. Но не воровать!

— Не воровать? — с сомнением прошипел гигантский змей. — С такой-то рожей… Впрочем — вон отсюда! И чтобы больше в моих владениях не появлялся!

Что-то мелькнуло перед глазами, а после наступила темнота.

Не знаю, сколько я бродил по Нави, а после без сознания валялся на куче листвы — может, час, может, два. Смартфона нет, часов тоже, небо темное. Да я о том и не думал особо. Сначала, когда пришел в себя, радовался тому, что и в этот раз сумел вывернуться из пиковой ситуации, даже сплясал нечто вроде джиги, а потом, как огляделся, чуть снова на листья не сел.

И было отчего. Сосны. Я находился в сосновом лесу. Что, если Полоз закинул меня туда, где мы с ним знакомство свели, то есть обратно на Урал? Ему же пофиг, где быть, в отличие от меня. Ясно, что выбраться отсюда я даже без паспорта выберусь, слава богу, не Канзас какой-нибудь, да и денег полно в карманах. Но это сколько мороки! Светка поможет, сомнений нет, но до Екатеринбурга еще надо добраться.

А если Хозяйка меня учует и решит развлечься по старой памяти? С нее станется.

В результате я решил дождаться утра, а уж после разбираться, куда меня занесло. Все равно в темноте ничего не разберешь, зато ногу сломать — запросто.

Как развиднелось, пошел по лесу, поглядывая по сторонам, и минут через пять набрел на тропинку, причем правильную, натоптанную, по которой люди то и дело ходят. А еще через двадцать, держа в руках сорванный невесть зачем белый гриб гигантских размеров, выбрался на асфальтовую дорогу, причем совсем недалеко от себя увидел то ли деревню какую, то ли поселок, возможно даже городского типа. Проводил взглядом проехавшую мимо машину с московскими номерами, подошел к знаку, на котором было написано название сего населенного пункта, прочел его, и вот тут меня от смеха скрючило неимоверно. Аж до истерики, чуть на дорогу не упал.

Нет, не пофиг Великому Полозу было, похоже. Он, когда меня то ли мордой своей, то ли хвостом шарахнул, вышибая прочь из Нави, точно знал, что делал.

Юморист чешуйчатый, блин!

На типовой вытянутой белой жестянке красовалась надпись «Змеевка».

— Вениамин Ильич, я готов взяться за поиски того перстня, который, по моим сведениям, когда-то находился в Италии, но сразу предупреждаю — гарантий никаких не дам. Да — да, нет — нет. И аванс не возвращается, вы мои правила знаете.

— Разумеется, — кивнул коллекционер, в гостях у которого я находился. — Меня все устраивает. Я знаю, что вы на самом деле приложите все силы для того, чтобы отыскать если не сам предмет, то хотя бы его след.

— Благодарю за добрые слова, — приложил руку к сердцу я, — подобная оценка всегда приятна.

Мы с Мариной решили отправиться в Италию. Вернее, она продавила этот вариант, а я не слишком упирался. Тем более что тут можно приятное с полезным совместить. Не скажу, что мне так уж сильно была нужна эта работа, но если Вениамин Ильич может взять на себя оплату коммуналки и интернета, про которые в свое время упомянула моя новая девушка, а также проспонсировать наши походы в кафе, рестораны и магазины, то чего бы ему это не сделать?

Да и заскучаю я там неминуемо. Дней пять, максимум неделя — и от скуки на стенку полезу. А так поищу след перстенька из собрания царя Антиоха, тот, про который мне в свое время Модест рассказал. Ну, как найду? Но сначала — отдых. Все еще теплое море, паста, жареное мясо, вино, звездные ночи и все такое прочее. Заслужил.