— Круто, — признал я. — И вот еще что. Не знаю, в курсе ты или нет, но у нас имеются конкуренты.

— Августыч что-то такое упоминал. Но ты же вроде их в горах с хвоста скинул?

— Одних — да. А Голема нет.

— Голем, Голем. — Слава потер лоб. — Это Антонов, что ли? «Золотой мальчик»? Верзила под два метра, который всегда прет вперед, точно бульдозер?

— Он, — кивнул я. — Описание совпадает.

— Плохо, — вздохнул мой собеседник. — Здесь не вурдалаки, этого потомка дипсодов шапками не закидаешь и на испуг не возьмешь. Если только перекупить, да и то не факт, он же, собака страшная, сразу стрелять начинает, без разговоров и прелюдий. Ладно, будем надеяться, что мы его просто опередим. Он один, а нас-то двое. Да и если схлестнемся, то перевес опять же на нашей стороне.

— Оптимистично.

— Ну, как есть. Все, расход, — хлопнул в ладони Баженов, а после остановил официантку, что как раз проходила мимо нас: — Краса ненаглядная, можно счет попросить?

— Минуточку, — ответила та, чуть покраснев.

— Фемина, — проводил ее взглядом новый знакомец. — Жалко, времени в обрез, а то я бы ее… Ладно. Да, есть у меня к тебе одна личная просьба.

— Внимательно, — отозвался я.

— Не рассказывай никому, что работаешь со мной, — понизив голос, очень серьезно произнес Баженов. — Не надо. Я не принц в изгнании, конечно, и в Москве не инкогнито, но огласка точно лишняя. Здесь вот какая штука — в столице живут те, кто по какой-то личной придури считает меня своим должником, понимаешь? Это не так, я никому ничего не должен, но иногда точки зрения на один и тот же вопрос разнятся. Я думаю так, кто-то по-другому. И в результате к, прости господи, вурдалаку Саркисяну и несгибаемому Голему могут добавиться другие граждане, что дополнительно усложнит нашу задачу. Оно нам зачем?

— Оно нам ни к чему, — подтвердил я. — Да и не планировалось ничего такого, нет у меня привычки откровенничать с кем-либо о своих делах. Тем более таких.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — назидательно заявил Слава. — Мы с тобой не работали раньше, а это момент, который принципиален, его лучше проговорить на дальних подступах. Сейчас мы друг друга официально отлично поняли, и моя душенька спокойна. Так, что еще? А, вот. Созвон. Можно, конечно, по необходимости друг с другом на связь выходить, но я предлагаю в обязательном порядке обмениваться информацией в час дня и в восемь вечера. Ну или сообщать друг другу о ее отсутствии.

— Принимается, — согласился я. — Главное, в это время в зоне доступа быть. Я ж завтра в леса направляюсь.

— Будем надеяться, что там с сигналом все в порядке, — обнадежил меня новый напарник. — Не тайга же?

Если честно, на следующий день я в какой-то момент задумался о том, что лучше мне оказаться в тайге, где никакие, даже самые навороченные, смартфоны сигнал не ловят. И чем я, дурак, в горах был недоволен? Тишина, покой, никому ты не нужен. Благодать, да и только.

За сравнительно не такое уж большое время, то, что я потратил на дорогу от Москвы к славному граду Солнечногорску, находящемуся близ замечательно красивого озера Сенеж, мне позвонила куча народу, причем среди них были как те, кого я услышать не ожидал, так и те, кого я слышать не сильно-то хотел. К последним, например, относилась Танька, которой пришлось поведать о том, что компанию я ей нынче вечером не составлю. Разумеется (и предсказуемо) она моментально вызверилась, начала жечь меня глаголом, обидными сравнениями и поминать все то добро, что когда-то было для одного неблагодарного типа сделано. А уж после, когда неблагодарный тип заметил, что он, вообще-то, либо об этом никого не просил, либо оказанные услуги оплачивал сторицей, школьная подруга окончательно разгневалась, перешла на ультразвук, а после бросила трубку.

Следом позвонил Ровнин, прервав мои размышления на тему того, что хорошо бы Таньке уже замуж выйти, после чего начать совокуплять мозги какому-то другому бедолаге, но только не мне, ибо чем дальше, тем более нестерпимо становится с ней общаться. Причем цель его звонка для меня осталась тайной. Начальник отдела и так-то никогда слова в простоте не произнесет, а тут что-то он совсем разошелся, такого тумана навел, что, по-моему, под конец сам в нем заблудился, потому разговор начался с ничего и ничем закончился.

После отметилась Марина, желавшая убедиться в том, что я вечером прибуду в ее родительский дом. Тут, правда, какая-никакая, а польза имелась, она подтвердила, что служба безопасности ее папаши мониторит ситуацию с Аркашей. Вот только, увы, нигде он пока не засветился.

Не успел с ней пообщаться — снова звонок. На этот раз до моего разума пытался достучаться банк, в котором, с его слов, самые лучшие условия работы для организаций. Все у них бесплатно для клиентов, включая расходы на похороны, если ты, не ровен час, помрешь.

Ну и окончательно меня добил последний звонок, заставший меня уже близ конечной точки рандеву, а именно деревни Сергеевка. Причем я в этот момент был занят важным делом — прикидывал, оставить мне машину близ маленькой, но красивой березовой рощицы или нет? Не было в населенном пункте никакой парковки, ну или я ее не нашел. Зато близ него обнаружилась компания подростков обоего пола, которые с интересом наблюдали за моими передвижениями, немного плотоядно при этом улыбаясь. Ясно, что угнать они ее не угонят, но учудить что-то вроде запихивания морковки в выхлопную трубу или изучения азов работы с кодграббером запросто могут. Не наживы ради, разумеется, а исключительно забавы для. Я в детстве и не такие штуки выкидывал, чего скрывать? Как следствие, от деревни отъехал в сторонку, причем хорошо так, на пару километров.

— Здравствуй, Максим! — раздался в трубке хорошо знакомый мне голос. — Как насчет пообщаться? Ты не против?

— Марфа Петровна, мое почтение, — насторожился я, глуша двигатель. — Вы же знаете, пообщаться с вами мне всегда в радость.

— Ой, не ври! — рассмеялась глава ковена ведьм. — Если бы время от времени нужда не прижимала, обходил бы ты меня седьмой дорогой. Твои же слова?

Мои, есть такое. Вопрос только в том, кто тебе их передал. Говорилось это с полгода назад, когда я крепко подпил на одном дружеском застолье, что для меня большая редкость. Причем узок был круг сотрапезников, чужих меж нами не было, исключительно свои. Только вот, выходит, не совсем так все обстоит, ибо сквозануло же?

Что за жизнь, а? Ну никому верить нельзя, даже тем, с кем пуд соли съел.

— Не спеши друзей осуждать, Максим, — верно просчитала паузу ведьма, — не сдавал тебя никто. В смысле из друзей твоих, которые меня «старой кошелкой» и «хитровыдуманной бабкой» называли. Просто мужики, когда накеросинятся до зеленых бесов, не обращают внимания ни на что вокруг, а особенно на официанток. Вернее обращают, но не в том смысле, в каком следовало бы, они не рты закрывают, чтобы при постороннем чего лишнего не сболтнуть, а руки распускают. К слову, самый говорливый и рукастый счет за вас всех уже оплатил и закрыл, так что тебе переживать не о чем. И приятелям твоим тоже.

И ведь точно, Саня через пару недель после той пьянки мне звонил, рассказывал, что ни с того, ни с сего у него проблемы с простатой образовались, что довольно странно, ибо здоровье у него, как и положено сибиряку, богатырское. А тут — на тебе. Ничего смертельного, но процедуры целый месяц делать надо, а форма их проведения для него, как для уроженца славного города Кемерово, крайне унизительна. Не дай бог кто из знакомых узнает. Или, Господь убереги, батя! А уж если дед…

— Что могу сказать? — кашлянул я, выходя из машины. — Мне сейчас неловко, причем сильно.

— Тогда не буду тебя дальше смущать, — милостиво согласилась Марфа. — Давай лучше хвалить начну.

— Давайте, — не стал спорить я. — А за что?

— За смелость и доброту, — объяснила собеседница. — Я хоть и ведьма, но что такое благодарность, знаю. Почему-то все считают, что мы на простые людские чувства неспособны, а это не так, мы ведь не нежить и не нелюдь, Максим, потому ничто человеческое нам не чуждо. Так что — спасибо тебе.