Раньше ничего подобного её не смущало. То, что она вела себя безрассудно, ему всегда в ней нравилось. И она об этом знала. Поэтому было тяжело понять, отчего его слова вдруг стали вызывать её раздражение.

В былые времена он запросто мог приобнять её, закружить или потрепать по голове. В последнее время же она отстранялась, словно боясь чего-то.

Ричард не забыл их мимолётный поцелуй в тот вечер, когда она исчезла, не сказав ни слова. Она сама поцеловала его тогда, и такой поступок точно должен был что-то значить. Однако как он ни старался серьёзно поговорить, девушка всегда отшучивалась. Он не давил. Понимал, что они уже взрослые, и на самом-то деле ни к чему затягивать с подобным. Но, зная, что жизнь может их разделить, забросив в разные уголки мира, он решил не спешить. Потому что дружеские отношения на расстоянии будет поддерживать куда проще, чем любовные.

Ричард хотел уехать в Америку, чтобы обучаться актёрскому мастерству. Там находились лучшие школы искусств и лучшие университеты, по его мнению. Он звал Эфиною с собой, но она пока не могла определиться. Поэтому, если она в итоге откажется ехать с ним, оставшись друзьями, они встретятся позже и будут вместе как взрослые осознанные люди. А любовь на расстоянии начнёт выливаться в беспричинные ссоры.

Да, он любил её. Любил смотреть на неё. Любил слушать. Любил прикасаться. От чего сдерживать себя было тяжелее. Несмотря на все мысли о будущем, о том, что будет лучше начать серьёзные отношение позже, он не мог не замечать, как колотится его сердце, когда он смотрит на её искусанные губы, низко спадающий водопад волос, тёмный лес глаз… Если бы она только дала повод, он бы всё отбросил, приникнув к ней, желая больше не отпускать.

Ричард знал всё, что с ней случилось в пустыне. По крайней мере, он так думал. И корил себя за то, что не был рядом. Да, она сама отправила его домой. Но это ли не любовь? Ведь она просто не хотела, чтобы он пострадал. Проблема в том, что его мнения никто не спросил. Он бы хотел пережить все выпавшие Эфиное испытания вместо неё. Чтобы её глаза, полные жизни, временами не затуманивались дымкой прошлого. Чтобы она не просыпалась ночью с дрожащим от кошмаров телом.

О её настоящем имени он узнал вскоре после её возвращения. Оно казалось ему красивым, но он старался называть её по-прежнему. Он полюбил Эффи, а возвратившаяся Эфиноя стала отдаляться.

Её идеи на счёт обучения в Египте ему не нравились. Он, в отличие от её родителей, знал куда больше о том, что скрывалось за завесой их пятнадцатилетней тайны. Поэтому снова отпустить девушку в страну великого Нила казалось безумием. Но на то она и Эффи Вальтер. Безумство и безрассудность – её суть.

Конечно, опасность миновала. Однако у него на душе было неспокойно от осознания, что там с ней произошло. И было ещё тяжелее понимать, что в выборе будущего обучения она больше склоняется в сторону Египта нежели США.

Ричард считал, что она не думает о том, где ей будет лучше. Где лучше образование. В её голове лишь пульсировала мысль вернуться… домой? Вернуться туда, где она родилась. Независимо от того, что у неё там никого нет, не считая новых знакомых. Но они же просто знакомые, которые ей немного помогли, не так ли? Он не задумывался о какой-то глубокой роли этих парней в её жизни.

Эфиноя прижалась к нему ближе. Она чувствовала себя с ним тепло и уютно. Раньше подобные ощущения рядом с Ричардом напоминали дом, в который хочется вернуться. Пусть её дом стоял поблизости, но именно он был его олицетворением. Стоило только шагнуть в его объятия, и её окутывало спокойствие. Сейчас же он стал казаться лишь островком безопасности. Однако безопасность не будоражит чувства.

Ладонь парня непроизвольно начала подниматься вверх от её талии к шее. Он слегка потянул её за волосы, наклоняясь. Она ощутила его дыхание на своих губах. Сердце предательски сжалось. Воздух будто перекрыли. Она не хотела отстраняться. Не сейчас, когда он смотрит на неё так, словно в мире больше никого не существует. Только она и он. Вдвоём. Вместе. Она прикрыла глаза, подаваясь вперёд.

Небо осветила яркая вспышка. Молния прорезала тучи. Послышался треск, заставивший девушку вздрогнуть и отпрянуть. Старый дуб загорелся.

Эфиноя устало рухнула на подушку. Она прикрыла глаза руками, улыбаясь. Хотелось смеяться от ощущения, что все сложности остались позади. По крайней мере, ей так казалось. Сегодня она, наконец, узнала результаты выпускных экзаменов, которые сдала вполне успешно, вопреки заверениям сестры.

Лисса звонила домой из своего университета примерно пару раз в неделю. Их разговоры с Эфиноей часто заканчивались ссорой. Старшей сестре тяжело было поверить в то, что младшая вдруг начала усердно заниматься. Потому что раньше её учёба ограничивалась походом в школу, а домашние задания, и уж тем более дополнительные, не входили в её график дел.

Вообще-то, у Эфинои и не было такого графика. Лисса вполне могла составить план на день, если ни на неделю вперёд. Её сестра же, по её мнению, обычно делала, что в голову взбредёт.

Однако бывало, что в голову девушки «взбредали» и полезные мысли на счёт освоения чего-то нового. Например, изучение языков. Здесь скорее дело было в том, что Эфиное нравилось их учить, тем более с такими знаниями она могла поехать куда угодно и не выглядеть глупо. А ей всегда хотелось ходить с высоко задранной головой.

Теперь оставалось посетить выпускной бал и подать заявление в университет – в один или несколько. Она подумывала о различных вариантах в разных странах. В зависимости от того, куда её пригласят, она будет принимать окончательное решение.

Сонно потягиваясь, Эфиноя встала и подошла к шкафу с одеждой. Открыв дверцу, вытащила наружу тёмно-зелёное бархатное платье в пол. Решила примерить заранее. Ей казалось, что она похудела с того момента, когда купила его.

Девушка часто пропускала ужин, предпочитая выйти на террасу, проветрить голову. Иногда вдохнуть никотиновый дым, если мысли не отпускали её. Но чаще всего почитать, чтобы глаза начали слипаться, и очередная ночь не стала бессонной. При том, что в большинстве случаев ей снились кошмары, это казалось куда лучше того, если она не могла заснуть, прокручивая продолжавшие тревожить её события в голове.

Платье на выпускной вечер было куплено ещё в марте, когда Лисса приезжала домой на неделю перед началом нового семестра. На самом деле Эфиноя не горела особым желанием идти на выпускной, однако Ричард и Лисса уговорили её, потому что «такое нельзя пропускать», «выпускной бывает только раз», хотя вообще-то он будет и в университете. «Это совсем другое», – вздыхала старшая сестра.

Вместе с Лиссой они отправились по магазинам Берлина в поисках «идеального» платья. Перемерив несколько вариантов, Эфиноя хотела остановиться на длинном чёрном платье в пол, с небольшим вырезом в декольте и длинными рукавами. Но Лисса назвала его слишком мрачным, поэтому они отправились дальше. Последней остановкой стал магазин, в котором сестра брала платье на свой выпускной. «И как я о нём сразу не подумала!», – воскликнула она, когда они увидели множество красивых нарядов на витрине.

В итоге, с идеальностью выбранного платья согласилось всё семейство Вальтер. Даже сама Эфиноя влюбилась в него, как только увидела. Она никогда не питала особой любви к вычурной одежде, больше предпочитая её комфортность, однако не в этот раз. Конечно, платье оказалось удобным, но главная прелесть была в том, как идеально оно сидело на её фигуре. Бархат струился по её телу и красиво подрагивал при ходьбе, словно морская волна, омывающая берег. Так как платье было без рукавов и бретель, в дополнение шли такие же тёмно-зелёные бархатные перчатки чуть выше локтей. Девушка облегчённо выдохнула, зная, что они помогут ей спрятать шрам от ожога.

Сейчас, надев платье и с трудом справившись с замком сзади, Эфиноя подошла к прямоугольному зеркалу в углу комнаты. В отражении на неё смотрела уже взрослая девушка, только огонёк в глазах продолжал гореть.