Платье с высоким вырезом на бедре, уходящим в пол, выглядело, как на обложке модного журнала со звёздами киноиндустрии. Эфиноя поставила правую ногу вперёд, оголяя загорелую кожу. На шею больше бы подошло какое-то колье с изумрудом, но она не хотела расставаться со своим серебряным кулоном – анкхом. Снова посмотрев в зеркало, она заметила проблеск в глазах, а затем их затянуло чёрной дымкой, и на лице расползлась улыбка, напоминающая скорее хищный оскал. Эфиноя почувствовала растекающийся по венам ток, ощутила какое-то… самодовольство. Собственное превосходство над другими людьми. Казалось, протяни руку, и она запросто сожмёт чьё-то горло, чтобы услышать жалобный всхлип в ответ.

Послышался стук, будто что-то упало. Девушка дёрнулась от неожиданности, на мгновение испытав дикую злость. Она прикусила губу до крови и, придя в себя, повернула голову. Заметила камень, лежавший рядом с открытым выходом на террасу. Она не закрыла двери, чтобы прохладный вечерний воздух проветрил комнату.

Когда она вышла и облокотилась на перила, то приметила коротко остриженную макушку парня. Адиль стоял внизу, широко улыбаясь, и помахал ей рукой. Эфиноя приставила палец к губам и подняла руку, как бы говоря «подожди».

Она тихо приоткрыла дверь своей комнаты, выглядывая наружу. Ужин закончился приблизительно пару часов назад, так что родители давно должны были уйти в свою спальню, погрузившись в приятные или не очень сновидения. Чтобы не стучать обувью, она босиком спустилась вниз, открывая входную дверь.

Адиль уже стоял у входа в дом, и она, быстро преодолев ступеньки крыльца, кинулась в его объятия.

– Госпожа…

– Тихо. Пошли со мной.

Эфиноя взяла его за руку. Оказалось, она до сих пор была в перчатках и выпускном платье, даже не подумав переодеться. Покрепче ухватив парня, она снова поднесла палец свободной руки к губам. Они осторожно прокрались в её комнату, и девушка заперла дверь. Выдохнув, повернулась к Адилю и снова бросилась обнимать его.

– Эй, почему тебя так долго не было? Не думала, что ты так быстро обо мне забудешь, – обиженно сказала она, отпустив его.

– Что ты такое говоришь, Эфиноя? Просто не было времени, – ответил он, опустив взгляд.

Они виделись пару раз после прощания в доме Исета, последний из которых был три месяца назад. После встреч Адиль оставался минимум на сутки, пока действие кулона не восстановится.

Они гуляли по Берлину. Эфиноя проводила небольшие экскурсии по городу. Ходили в кафе, в кино, а также заглядывали в картинную галерею и музей ранней истории, в котором девушка сама побывала вместе с ним впервые. Ей нравилось проводить дни в разговорах с Адилем. Она считала подобное времяпрепровождение дружеским, однако иногда он кидал на неё такие взгляды, что ей становилось неловко.

В отличие от Ричарда, с Адилем её связывало гораздо меньше, поэтому с ним поговорить о чувствах оказалось куда проще. Зачастую людям свойственно довериться незнакомцу, чем близкому человеку. Мнение того, кто знает о твоей жизни слишком мало, может причинить значительно меньше боли.

В их последнюю встречу, когда они шли по широкому крыльцу к входу в картинную галерею, Эфиноя начала разговор:

– Ох, Адиль, я очень рада, что у меня появился такой друг, как ты.

– И я рад, госпожа, что встретил тебя, пусть не при самых лучших обстоятельствах, – сказал он, отведя взгляд.

– Я хочу и дальше общаться с тобой. Как друзья, – снова упомянула она, чтобы он правильно её понял.

Девушка переступала со ступеньки на ступеньку, пока вышедшее из-за туч солнце обволакивало золотистым ореолом её волосы. Адиль, невольно засмотревшись, ответил:

– Конечно, Эфиноя.

– Ты точно меня понял? Тогда в Луксоре ты поцеловал меня, поэтому я хотела всё прояснить.

– Не беспокойся, – сказал он, улыбнувшись. – В тот раз ты же буквально вдохнула в меня жизнь. Полагаю, всё произошло на эмоциях. Мне нравится общаться с тобой, так что я не против быть твоим другом.

До встречи с Адилем и Исетом Эфиноя близко общалась лишь с Ричардом, не считая семьи, и в нём видела своё будущее. С ним всегда было хорошо, и в груди теплилась надежда на серьёзные отношения. Однако пустынное приключение поменяло её взгляды на жизнь и на то, с кем она хочет её провести. Точнее, здесь всё было так же, как с университетом. Казалось, что хочется одного, но спустя сутки мысли путались и желания менялись.

О том, какие чувства она питает к Адилю, девушка знала наверняка. С Ричардом же всё было гораздо сложнее. Потому что то, что она пережила с Исетом, не выходило у неё из головы. Поэтому она просто сохраняла дистанцию. Пусть судьба определит её будущее. Главное, что на данный момент ей ничто не угрожает, и у неё есть время на то, чтобы просто проводить время с друзьями.

Адиль прервал поток её мыслей после того, как пристально осмотрел с ног до головы, говоря:

– Ты выглядишь просто…

– Идеально? – перебила парня Эфиноя, вопросительно вскинув бровь, и улыбнулась.

– Да. Идеально.

В его бездонно-синих глазах по-настоящему читалось восхищение. Его взгляд задержался на кулоне на её груди, и он нахмурился.

– Ты совсем его не снимаешь?

– А зачем? – Она подошла к зеркалу, дотрагиваясь до анкха. – Обсидиан так подходит цвету моих волос. Думаю, то ли завить их на выпускной, то ли воспользоваться гелем, чтобы они стали совсем чернильными. Или же просто оставить всё, как есть. В любом случае, я не собиралась там задерживаться.

Адиль продолжал молчать, теперь не спуская глаз с её прямых волос, обрамляющих грудь и спускающихся к талии.

– Подлецу всё к лицу. Так русские говорят? А ещё, молчание порой красноречивее всяких слов, – усмехнулась она.

– А? Выпускной, говоришь? – очнулся он, сцепив пальцы в замок. – Когда?

– Завтра. Честно говоря, не хотела идти на него. Ещё и принято приходить с парой. Всё это привлекает ненужное внимание.

– С парой? И с кем ты пойдёшь?

– С Ричардом, конечно. Он уже давно меня пригласил.

– Завтра значит, – едва слышно сказал Адиль. – Вообще-то я прибыл не просто так.

Эфиноя не расслышала, начав копаться в шкафу.

– Я переоденусь, и можем прогуляться. Только придётся снова тихо проходить через входную дверь.

– Я заметил, что с деревом что-то не так, – ответил Адиль, подойдя к выходу на террасу.

– Молния, – глухо донеслось из-за шкафа. – Повезло, что дуб не сгорел полностью и пожар не перекинулся на дом. Но моя ветка больше меня не удержит. Жаль, конечно. Мы с Ричем столько времени провели на этом дереве. Столько воспоминаний. Я и не думала, что можно так любить…

– Ричарда?

Она усмехнулась, бросая стопку одежды на кровать.

– Что можно так любить дерево. Растение. Пока не потеряем, не осознаём.

– Столько цитат за один вечер, – сказал Адиль, повернувшись, и слегка склонил голову вбок.

– А я теперь начитанная госпожа. Отвернись-ка.

– Полагаю, мне лучше выйти, – сказал он, направившись к двери.

– Если ты уверен, что мои родители не выйдут попить водички, например. Просто отвернись, в чём проблема? – фыркнула она.

В последнее время Эфиною мог раздражить даже такой пустяк.

Адиль, остановившись около двери, просто замер на месте, так и не повернув ручку. Боковым зрением заметил большое прямоугольное зеркало, стоящее в правом углу. Взгляду открылась загорелая спина девушки, и он сразу отвёл глаза, будто не ему скоро исполнится двадцать три года. Будто он не видел обнажённых женских тел раньше. Видел, конечно, но на самом деле только одно.

Девятнадцатилетним юношей он прибыл в Каир с отцом. Когда Тахос отправился по делам, связанным с их туристической работой в Абидосе, Адиль решил погулять по городу. Он оказался на центральной улице Аль-Муиз, рассматривая старинные дома и мечети. Ему всегда была интересна другая вера и то, чем она подкреплена в глазах народа.

Он с самого детства знал о существовании египетских богов, потому что в них верил отец. Анкхи являлись доказательствами высших сил. Поэтому хотелось понять, есть ли что-то подобное в других религиозных направлениях.