– Господи, сплошная эротика, – засмеялась Ангелина, поправляя плащ и оглядываясь. – Все чаевые мои, это точно! Жаль, что ты простыла, но спасибо огромное за костюм.

– Только не заляпай его, – усмехнулась Вера. – У меня куча парней ждут этого костюма, я им обещала!

– Не переживай, верну как новенький. У тебя оставлю свою одежду, заберу ее утром, а потом сразу на учебу, – Ангелина поцеловала Веру в щеку и выскочила из квартиры.

Уже стоя в подъезде, она услышала напоминание Веры:

– Не забудь ключи, они на столе!

Девушка вышла из квартиры и закрыла дверь на ключ. Пока она шла к лифту на лестничном проеме заметила какой-то силуэт, но не обратила внимание так как была слишком увлечена предстоящим вечером. Лифт как на зло застрял на 17 этаже и как не старалась девушка, он никак не хотел спускаться, она приняла решение спускаться по лестницы с 13-го этажа и выйти на задний двор. Девушке было немного жутковато, так как света там было недостаточно и очень мрачно. Она обратила внимание как мужчина весь в черном смотрел в окно и курил, она подумала, что это местный и ничего не подозревая шагнула вперед. Последнее что она помнит, что повернулась спиной к мужчине и получила сильный удар по затылку. Мир вокруг нее мгновенно померк.

Ангелина с трудом открыла глаза. Голова кружилась, и каждое ее движение отзывалось болью. Она попыталась сдвинуть руки, но они были крепко связаны. Тело не слушалось, а маска на лице ограничивала ее обзор, превращая все вокруг в расплывчатый кошмар. Но это было не главное. Главным был страх, пронзающий ее насквозь, словно ледяные иглы. Ее разум постепенно осознавал ужасную истину – она в ловушке, и выхода отсюда не будет.

Тьма, которая окутывала ее, казалась живой. Казалось, само пространство сжималось вокруг нее, душа ее страхом. В голове пульсировал один вопрос: «Почему я?». Она не могла понять, как и зачем оказалась в этом ужасе, но ответов не было.

Мучитель появился внезапно, словно из самой тьмы. Его лицо скрывала маска, но не это пугало ее больше всего. Пугали его действия, его абсолютная безжалостность. Он не сказал ни слова, но его жесты были наполнены дьявольской тщательностью – он знал, что делает. И он знал, что ее мучения должны быть долгими.

Следующие часы для Ангелины были самыми ужасными, она мечтала о смерти, так как вынести это все уже не было сил. В один момент она даже не могла кричать, она мирно замерла и ждала своей смерти. Но маньяку было необходимо чувствовать ее страдания и боль, он предпринял шаг чтоб заставить Ангелину кричать от боли, он пустил вход электрошокер. Когда он достал его, Ангелина успела лишь вздрогнуть. Тело не слушалось, и она не могла сопротивляться. Ее сердце забилось быстрее, а страх заполнил каждый уголок ее сознания. Маньяк медленно, с болезненным удовольствием, прислонил электрошокер к ее паху. Едва шипение разрядов коснулось ее кожи, боль взорвалась внутри нее, словно тысяча игл одновременно пронзили ее плоть.

Крик разорвал тишину комнаты, он был почти животным, диким, бессильным. Она кричала так, будто ее душу выворачивали наизнанку, и каждое движение маньяка только усиливало ее страдания. Он наслаждался ее агонией, словно это было его единственным смыслом.

Но это было лишь началом. Когда шокер перестал жечь ее плоть, она успела лишь на мгновение вдохнуть, прежде чем увидела в его руках плоскогубцы. Их холодный металлический блеск заполнил ее сознание ужасом. Он подошел ближе, и каждое его движение было пронизано абсолютной хладнокровностью. Он сжал ее челюсть, и она почувствовала, как металл холодно прикасается к ее деснам.

Первый зуб он вырвал быстро, словно это было для него привычным делом. Боль была острая, режущая, но это было только начало. Кровь заполнила рот, смешавшись со вкусом страха. Второй зуб вышел медленнее, он наслаждался каждым движением плоскогубцев, словно хотел прочувствовать каждый ее крик.

Ангелина пыталась сопротивляться, но боль была невыносимой. Ее тело тряслось, а сердце билось так, будто готово было разорваться. Каждое новое вырывание зуба сопровождалось новым приступом боли и отчаяния. Она больше не могла кричать – горло сдавило, а слезы текли по лицу, смешиваясь с кровью, капающей на грудь. Мир вокруг нее растворялся в этой нескончаемой пытке.

Ее последний взгляд на него был полон немой мольбы о смерти. Она хотела, чтобы это прекратилось, чтобы ее мучения закончились, но он продолжал. Его руки действовали методично, каждая секунда превращалась в вечность боли, которой, казалось, не будет конца.

Арина резко подскочила с кровати, ее сердце бешено колотилось, а дыхание было сбивчивым. Она схватилась за рот, ощупывая зубы, словно проверяя, что они на месте, что это был всего лишь сон. Ощущение боли и страха было таким реальным, что на миг ей показалось, будто она пережила все наяву. Пот катился по ее лбу, а тело все еще содрогалось от ужаса.

Она начала ходить по комнате, пытаясь избавиться от остатков сна, который до сих пор держал ее в плену. Каждый шаг был наполнен беспокойством, каждое движение – стремлением сбежать от своих мыслей. Она направилась в ванную, включив воду и облив лицо прохладной струей. Вода немного вернула ее в реальность, но страх и беспокойство оставались с ней.

Когда Арина подняла глаза на свое отражение в зеркале, она заметила в отражении фигуру, медленно приближающуюся к ней. Это была ее бабушка, которая тихо подошла.

– Опять кошмары, солнышко? – тихо спросила бабушка, ее голос был теплым и успокаивающим. – Ты кричала и раньше, но в последнее время это стало случаться чаще.

Арина кивнула, ее лицо было бледным, губы сжаты, а глаза наполнялись слезами. Ее руки все еще дрожали, когда она попыталась заговорить.

– Бабуль, я не понимаю… – ее голос задрожал. – Почему меня мучают эти кошмары? Почему каждый раз новые люди, которых я никогда не встречала? Я даже не могу понять, кто они…

Она стояла перед бабушкой, ее тело слегка содрогалось от подавляемых эмоций. Казалось, что мир вокруг нее стал более хрупким, а сон оставил следы не только в ее сознании, но и в теле.

Бабушка смотрела на внучку с глубоким пониманием, ее голос был мягким, но полным заботы и мудрости.

– Деточка моя, – сказала она, обнимая Арину за плечи. – Мы столько лет ходили по врачам и психологам. Мы обошли многих, но никто так и не смог объяснить, почему у тебя эти кошмары. Ты пережила травму в детстве, и это тебя не отпускает до сих пор. Думаю, это что-то из прошлого возвращается к тебе во сне, как будто это чувство вины. Но, милая моя, тебе нужно отпустить это. Не вини себя за то, что было. Особенно сейчас, когда у тебя впереди новая жизнь. Завтра ты уедешь в новый город, и, может быть, наконец найдешь там свое счастье.

Арина всхлипнула и прижалась к бабушке, которая, как всегда, умела найти правильные слова в самые тяжелые моменты. Бабушка обняла ее крепко, словно стараясь прогнать все ее страхи и боли.

Они долго не спали той ночью, просто лежали рядом, обнявшись, и рассказывали друг другу смешные истории из прошлого. Эти моменты возвращали им обоим чувство тепла и безопасности, как будто мир вокруг был в порядке, а кошмары остались далеко позади.

За окном самолета медленно тянулся серый, дождливый осенний день. Небо над Санкт-Петербургом было затянуто облаками, и создавалось ощущение, что город погрузился в вечный полумрак. Когда самолет наконец приземлился, Арина ощутила небольшое облегчение, но перелет дался ей нелегко – это был ее первый полет за долгое время, и она не смогла до конца избавиться от чувства тревоги, которое нарастало по мере приближения к земле.

Пока самолет двигался по взлетной полосе, Арина включила телефон, и сразу же появилось уведомление. Незнакомый номер отправил ей короткое сообщение, лишенное всякой теплоты:

«Это Иван. Набери, когда получишь багаж, я на парковке.»