Захотелось связаться с любимой, но Росс прекрасно знал, что это опасно. В первую очередь для нее. До тех пор, пока обережная штуковина висит на груди, с беседами придется повременить.

Барон глубоко вздохнул и прикрыл глаза, успокаиваясь. И тут же ощутил приближение посторонних. А через несколько секунд прозвучал насмешливый хриплый голос:

– Слышь, хорош обниматься. Девочка у тебя вроде сладкая. Дай и нам поиграться.

Говорящий хохотнул, и его поддержал мужской гогот.

Росс отпустил уже пришедшую в себя провидицу. Неторопливо обернулся.

Перед ним стояли пятеро крепких парней. Они ухмылялись и пыжились от непомерно раздутого чувства собственного величия.

Стоящий в центре группы лысый бандюган оглядел Константина с ног до головы, презрительно сплюнул сквозь зубы и небрежно предложил:

– Вали отсюда пока ноги не переломали, – а заметив, как бледная Ульяна бочком пытается отойти подальше от «своего мужчины», цокнул языком и с удивлением протянул: – Тю-ю, мужик, а ведь деваха тебя боится. Походу, ты решил ее силой взять? Берега не попутал? Это наш район!

Он угрожающе подался вперед, но Костя поднял руку, щелкнул пальцами. Возникшие из ниоткуда черные щупальца вонзились в ухмыляющиеся рожи здоровяков. Щупальца мгновенно истаяли, а бандиты попадали с гримасами животного ужаса на лицах. Они скулили, матерились и катались по земле, словно пытаясь что-то с себя сбросить.

Громко завизжала перепуганная Ульяна. Подхватив полы пальто, она помчалась прочь от иномирного гостя.

Барон проводил убегающую красавицу взглядом. Белокурый ангелок, скорее всего, нажалуется на него начальству: расскажет, как он вероломно отверг ее светлые чувства. Но на этом все. Страх его потерять надежно закроет ей рот. К сожалению, когда девушка отойдет от сегодняшних событий, она вновь начнет искать с ним встреч. Это неприятно, но, увы, неизбежно.

Костя задумчиво посмотрел на завывающих от боли бандитов. Не услышать их вопли нереально. А наблюдателей до сих пор нет. Похоже, ребятки – банальная проверка.

«Ох, Глеб, Глеб, – барон удрученно покачал головой и направился обратной дорогой: в квартиру, предоставленною Корольковым. – С глупышкой Ульяной играет как кот с мышью. Мне мозги пудрит. К чему же он меня готовит? Уж точно не к президентству».

В автобусе на меня пялились практически все пассажиры. Даже отвернувшись к окну, я буквально кожей ощущала чужие взгляды.

Елки-палки, и вот что им надо?! Узоров на мне нет, цветы не растут!

Проплывающие мимо серые коробки девятиэтажек радости не добавляли. Почему же на душе так хреново? О чем пытается предупредить интуиция? Или я себя просто накручиваю, и ничего плохого не произойдет?

Еле дождалась своей остановки и вышла на улицу. Порыв колючего ветра тут же взлохматил волосы. Сердито поморщившись, убрала локоны за спину, перешла дорогу и направилась к одноэтажному нежилому дому: в нем располагалась подольская «Адвокатская контора №1».

Неподалеку от входа в здание невысокий мужчина застегивал куртку. Справившись с последней кнопкой, он посмотрел в мою сторону и застыл как любопытный суслик.

Началось в колхозе утро!

Стоит у офиса, глаз с меня не сводит. Мы с ним знакомы? Может, коллега? Вряд ли. Хотя столько лет прошло, вполне вероятно и не узнать. Все же надеюсь, что клиент. Причем не мой. А еще лучше, если мужик окажется обычным прохожим.

Так и не придумав, как себя вести, с каменным выражением лица приблизилась к незнакомцу. А когда подошла на расстояние вытянутой руки, он кашлянул и несколько смущенно произнес:

– Доброе утро. Отличная погода, не правда ли?

– Спорно, – обронила холодно, мысленно послав мужика в дальние дали.

– Извините, вы, случайно, не сестра Ольги Романовны? – не отстал тот, жадно изучая мое лицо.

Приплыли. Все-таки знакомы. Кто ты, человече?

– Сестер у Ольги Романовны Рябцевой нет, – я многозначительно усмехнулась.

– Это вы, Ольга?! – воскликнул он с изумлением и восхищением. – Великолепно выглядите! Простите, что сразу не узнал.

Угу. Зато я до сих пор не могу тебя опознать.

– Бывает, – скупо улыбнулась, положила ладонь на ручку двери.

– Как хорошо, что мы сегодня все же встретились! – мужчина торопливо расстегнул куртку, вытащил из внутреннего кармана коричневый конверт, протянул мне. – Возьмите, пожалуйста. Это для вас. В знак благодарности и от чистого сердца.

Да ладно? Выходит, это тот самый мой довольный клиент?! Уф-ф-ф. Слов нет, сплошные эмоции.

– Спасибо, Степан Андреевич, – я без колебаний забрала конверт с премией. – Если возникнет необходимость – обращайтесь.

– С огромным удовольствием, – радостно откликнулся мужчина, не отводя блестящих от эмоций глаз. – Ольга, давайте мы с вами сегодня поужинаем? Отметим, так сказать, вашу грандиозную победу.

Хм-м, а в прошлом подобного предложения не поступало.

– Увы. Сегодня я занята, – дежурно улыбнулась.

– Ничего страшного. Что вы делаете завтра? – он приблизился на малюсенький шажок, откровенно флиртуя. – Я знаю одно чудесное тихое местечко. Живая музыка, кормят великолепно. Соглашайтесь. Вам понравится.

А оно мне надо?

– Благодарю за приглашение, – ответила ровным тоном, нацепив каменную маску. – Сожалею, но у меня совершенно нет свободного времени. Всего доброго, Степан Андреевич, – кивнула на прощание раздосадованному мужчине и зашла в контору.

В коридоре было пусто. Остановилась, прислушалась. Откуда-то справа доносились неразборчивые женские голоса.

Вот явно не рабочие вопросы обсуждают. Наверняка мужей, детей и что приготовить на ужин. И чего, спрашивается, им в выходной день дома не сидится?

Решив пообщаться с прекрасной половиной подольской адвокатуры когда-нибудь в другой раз, я повернула налево. Подошла к знакомой двери, на всякий случай подергала ручку. Заперто. Достав из портфеля ключ, открыла замок, вошла в скромное вытянутое помещение с одним окном и парой тесно прижатых друг к другу столов.

Почти три года я делила этот «пенал» с более опытным коллегой-адвокатом Антоном Григорьевым. Друзьями мы не были, но общались очень даже неплохо. Потом я продала квартиру, переехала в Москву и больше с Антоном не встречалась. Как-то не сложилось.

Подошла к своему стулу. Притулила портфель у ножки, повесила куртку на спинку, села и один за другим выдвинула ящики стола. Они предсказуемо оказались забиты пухлыми папками.

Взяла верхнюю, с зеленым ярлычком. Положила перед собой на столешницу, открыла и, подперев кулаком щеку, вчиталась в документы по новому делу.

Парадокс в том, что этот процесс для меня закончился много лет назад. Клиента я давно позабыла, да и за прошедшие годы законодательство существенно изменилось. Придется снова все вспоминать и параллельно копаться в судебной практике.

И такая вдруг тоска нахлынула. Я столько лет положила на то, чтобы создать себе репутацию и имя в адвокатских кругах, а теперь все сначала? Не хочу. Вот не хочу! Да меня уже тошнит от юриспруденции!

– О! Какие люди! Привет, Оль! – прозвучал от дверей бодрый мужской голос.

Я, захлопнув папку, повернулась. В дверном проеме стоял мой сосед по кабинету – светловолосый мужчина лет тридцати.

– Привет, Тош, – махнула ему.

– Ба-а. Тебя и не узнать. Писаная красавица, – Григорьев шутливо поцокал языком. – C чего такие кардинальные перемены? Влюбилась, что ли?

– Ничто так не меняет внешность женщины, как перекись водорода, – отшутилась, запихнув дело обратно в ящик.

– Ага, – Антон присел на край стола. – Как съездила-то?

– Удачно.

– Ай, молодца! Горжусь! – Григорьев показал большой палец. А после уже серьезным тоном спросил: – У тебя что-то случилось?

– Ничего такого. Просто настроения нет, – я откинулась на спинку стула.

– Понял. Принял. Женатому мужчине дальше можно не объяснять, – приятель поднял руки в защитном жесте и подошел к вешалке.