У коновязи по-прежнему стояли четыре коня.

Ника не боялась лошадей, но к чёрному жеребцу Якубуса подходила с опаской. Мощно сложенный, с крепкими сильными ногами, он чувствовал её нерешительность. Покосился на неё и предупреждающе оскалился. Когда она отвязывала уздечку, дёрнул головой и всхрапнул, вырвав ту из дрожавших рук.

У Ники сердце ушло в пятки. Она с силой хлопнула ладонью по упругому крупу коня. Успела отпрыгнуть в сторону, когда он заржал и цокнул копытом.

Жеребец отошёл и остановился. Фыркал и косил глазами на дверь таверны, из которой вывалился пьяный мужик, подавшийся за угол справлять нужду.

Ника осмотрела привязанных коней. Если Якубус не найдёт своего, то что помешает ему взять любого из имевшихся?

Она отвязала лошадей и каждого из них хлопнула по крупу. Замахала руками:

— Идите, побегайте, погуляйте. Кто ещё даст вам такую возможность?

Кони оказались не такими привередливыми как жеребец Якоба. Сбившись, обгоняя один другого, они помчались в переулок.

Чёрный конь увязался за всеми. Стадный инстинкт сыграл решающую роль.

Услышав за своей спиной лихой свист, от которого лошади ускорились, Ника испуганно оглянулась.

Мальчишка-разносчик, радуясь неожиданному развлечению, со смехом сказал:

— Ничего у тебя не получится, гитана. Не кради лошадей у таверны старины Ханса. За ним благородные господа стоят.

Он подошёл ближе. Присматривался к опешившей женщине и так и этак, но ему не удалось заглянуть в её лицо.

— У тебя есть что-нибудь на продажу? — спросил, щурясь, ощупывая её цепким взглядом.

Ника не ответила, отступая в переулок.

— Ты из тех гитан, что раскинули шатёр за городской стеной? — допытывался он. — Беги, пока тебя не поймали, и не трогай Люцифера. За него Чёрный Капитан со всех вас шкуру сдерёт.

— Это мы ещё посмотрим, — прошептала Ника и устремилась вслед за убежавшими лошадьми.

Когда она выбежала к мельнице, коней и след простыл. В тишине слышен был удалявшийся стук копыт и нетерпеливое ржание.

Ника присела на корточки у запертой на замок двери мельницы, опёрлась спиной о её створку и закрыла глаза. Знала, что ждать осталось недолго. Она подождёт.

У двери было тепло и сухо. Дышалось легко и свободно. На этой мельнице не мололи зерно. Острый пряный аромат специй перебивал неприятный запах, витавший над каналом.

Ника глубоко и медленно втянула воздух носом. Чихнула два раза кряду — смачно, от души. Приятно расслабилась. Сейчас бы сбросить с себя чужую одежду, отфутболить надоевшие туфли, расплести тугую косу, лечь в сухую постель, вытянуть ноги и…

Она вздрогнула, прислушиваясь к торопливым шагам со стороны переулка.

Якубус.

Злой! Во всеоружии. Шпага и дага при нём. А вот шляпы и плаща нет. Оставил на видном месте в таверне. Вышел, так сказать, на минутку, по нужде.

Ругается. Громко. Грязно. Угрожает невидимому вору, посмевшему увести его великолепного Люцифера.

Ступив на набережную канала, мужчина замолчал, оглянулся и ускорил шаг.

Ника поднялась и пошла за ним. Догнать «брата» не спешила. Ей нужно определённое место, где будет разыгран спектакль для одного зрителя с участием одного актёра. Исход зависит от того, насколько она будет выглядеть искренней. На кону не только жизнь Ван дер Меера, но и её. Хотя о себе она не думает.

Есть ли у неё шанс выжить в предстоящем поединке? Якубус крупнее её в два раза. О его физической силе и поминать не стоит.

Вот и выбранное для представления место.

Ника перешла на бег. От волнения пересохло во рту и в горле. Финальные метры она проделала в стремительном броске, чтобы в последний миг не передумать, не отступить.

Догнав мужчину, схватила его за рукав кафтана:

— Якоб… подожди… — запыхалась. Дышала ртом поверхностно, рвано. Голос казался чужим и безжизненным.

— Что?.. — обернулся «брат» и, будто споткнувшись, остановился. Скинув капюшон с головы женщины, неверяще уставился на неё. — Руз?

Суматошно осмотрелся:

— Что ты здесь делаешь? Почему ты здесь? Ты ослушалась меня, негодница, — зашипел угрожающе и вцепился в её руку.

Что есть силы Ника замотала головой:

— Не ослушалась, нет. Получилось не так, как ты велел… Ван дер Меер… Он… — захлебнулась воздухом, вырывая руку.

— Что он? — Якоб встряхнул её за плечи. — Что он?.. Говори!

— Мёртвый он, — выдавила из себя Ника, игнорируя боль от впившихся в плечи мужских пальцев. — Мы пили чай, вспоминали детство и он… — облизнула сухие губы, — он повёл меня на второй этаж смотреть… как же его… корабль на подставке… и вдруг, — она округлила глаза и тяжело сглотнула, — на лестнице Адриан зашатался и упал… Якоб, он скатился с лестницы, а я не смогла его удержать!

Ника ухватилась за руку мужчины и затрясла её:

— Не смогла, не смогла! Он мёртвый!

Якубус вскинул голову и свысока посмотрел на сестру:

— Ты уверена?

— Его голова, — Ника заплакала. Кажется, она сама поверила своим словам. — Она как-то неправильно лежит.

Для убедительности показала на себе: старательно вывернула голову назад и наклонила к плечу. Зашептала:

— Он не дышит. И глаза открыты, — от усердия сухое горло свело спазмом.

Ника закашлялась, схватилась за шею и отбежала к ряду штабелей из ящиков и огромных пустых бочек. Она присмотрела это местечко у воды, ожидая, когда пройдёт ночной сторож. Приметила и узкий причал для лодок, и крутую лесенку на внутренней стороне канала, по которой поднимаются на берег.

Запах солёной селёдки с душком вызвал очередной приступ удушья и тошноты. Шатаясь словно пьяная, имитируя рвоту, Ника уходила вглубь узкого прохода. Шла к обрывистому берегу канала, на ходу расстёгивая накидку.

Якубус шёл по пятам. Зорко присматриваясь к сестре, ловил её, не дававшуюся ему в руки. Морщился:

— Руз, погоди… успокойся. Идём, я отведу тебя домой.

— Всё из-за тебя, — не оборачиваясь, сказала Ника со злостью. Отступала к воде. — Ты заставил меня пойти к нему. Ты заставил опоить его. Ты убийца, ты! Не я, а ты!

В зеркальной глади канала отразился слабый свет показавшейся из-за тучи луны. Из горы ящиков, дробно хлопая крыльями, пулей вылетела небольшая спугнутая птица.

Ника машинально втянула голову в плечи, сгорбилась.

Якубус поправил дагу на поясе, огладил на груди кафтан. В глазах тлеющей искрой промелькнула радость.

— Если всё случилось так, как ты говоришь, то… — он хищно осклабился. В темноте сверкнули белые зубы. — Идём, посмотрим. Надо убедиться, что ты не оставила следов. Быстрее, Руз, — шагнул к ней, стоявшей на краю канала, и схватил за руку. — Ты же вышла через заднюю дверь?

Используя эффект неожиданности, Ника сбросила с себя накидку и обеими руками уцепилась за ремень мужчины, повисла на нём, опрокидывая Якубуса в воду весом своего тела.

Громкий всплеск слился с захлебнувшимся мужским вскриком.

Вода обожгла Нику мокрым ледяным огнём. Дыхание спёрло; ёкнуло сердце, зашлось в лихорадочном биении. Руз не умела плавать.

Ника предусмотрела такой поворот. Научиться плавать несложно. Главное — не запаниковать, не бояться утонуть, расслабиться и позволить воде вытолкнуть тебя на поверхность. Следует выровнять дыхание, сосредоточиться на движениях.

Ника в водной стихии чувствовала себя как дома. Быстрая и вёрткая как рыбка.

Перед падением она не издала ни звука, набрала полные лёгкие воздуха, приготовилась к борьбе.

Упав в воду, отпустила ремень и вырвала руку из крепкого захвата Якубуса. Пальцы намертво сжались на его горле. Наседала на него, топила хорошо умевшего плавать мужчину.

Он отбивался яростно, грубо.

Ника тянула его вниз, не давала всплыть: сдохни, гадёныш!

Вершила правосудие собственными руками.

Ему удалось оторвать её пальцы от своего горла.

Она обвила его талию ногами, блокировала движение его рук, тянувшихся к даге. Если Якубус не в состоянии достать шпагу, то длинный узкий кинжал извлечь из ножен сможет. Тот рядом, под рукой.