Послышались возня, тихий сдержанный смех, смачный звук поцелуя.
— Если тебе больше нечего сказать, то иди-ка ты, Хендрик, домой. Приходи завтра в полночь. Собрать тебе с собой?
— Собери, хозяюшка, собери, — гладил её плечи, спину. — Пирога со щучкой положи и утиной грудки. Уж больно вкусно ты готовишь, язык проглотить можно, — он облизал полные губы и сглотнул набежавшую слюну.
— Идём в кухню, — спохватилась Маргрит. Шутливо оттолкнула любовника и сняла с полки свечу.
Ван Деккер сел у стола. Привычно осмотрелся.
От потухшего камина шёл приятный слабый жар. Пахло копчёностями и сладким фруктовым сиропом. Тёплым жёлтым пламенем вспыхнул фитиль свечи. Темнота отступила, сгустилась в углах, притаилась.
Маргрит ушла в кладовую и вернулась с большой корзиной. Водрузила её на стол:
— Грудка может полежать до вечера, а пирог съешь в обед, — доставала продукты.
Хендрик шумно втянул носом воздух и тяжело выдохнул:
— Сегодня днём в управу приходил Адриан ван дер Меер.
Маргрит ахнула и выпустила из рук глиняную миску. Черепки с сухим треском разлетелись по полу.
Неверяще переспросила:
— Ван дер Меер?.. Адриан?.. — обессилено села на подвернувшийся табурет. — Разве он не погиб в июле прошлого года? Точно не помню, но, вроде, в сражении при Форт-Рояле.
— На Мартинике, да, — подтвердил Ван Деккер и перекрестился. — Все думали, что погиб. Его возвращение для города стало истинным потрясением. Не заходил к вам?
Маргрит отрицательно качнула головой.
— М-да-а, — протянул Хендрик опечалено, — не пережил Ван дер Меер-старший весть о смерти сына, умом слабый стал…
— Есть перестал, — продолжила женщина, кивая. — Месяца не прожил, схоронили его.
— Кажется, Адриан с твоим Якубусом дружбу водил?
Маргрит вздохнула:
— Водил… — мяла край полотенца дрожащими пальцами. — Вернулся, значит. Хорошо, когда есть куда вернуться. Его младший брат отчий дом забрал, собирался продать. Не успел. Зачем Адриан к тебе приходил?
— Дело прескверное, разбирательства требует. Его вдова, не помню как её звали…
— Анника, — подсказала Маргрит.
— Верно, Анника… как получила бумагу о смерти мужа и схоронила старшего Ван дер Меера, по требованию нового наследника покинула дом. Три месяца назад, в начале сего года… да, так, — кивнул Хендрик, — она вернулась в Зволле с завещанием и должна была получить в нашем банке все деньги Ван дер Мееров. Младший брат Адриана на ту пору ещё не вступил в наследство и крепко повздорил с невесткой. Она пришла ко мне просить содействия ускорить дело с получением наследуемой суммы. Из сострадания к ней я и посодействовал, помог. А оно вон как вышло.
— Как… вышло? — еле слышно прошептала Маргрит.
— Прескверно вышло, — пророкотал глубоким низким голосом Хендрик.
Женщина махнула на него полотенцем:
— Тише ты, перебудишь всех в доме.
— Кого у тебя тут будить? Мышей? Руз на втором этаже, поди, третий сон смотрит, а прислуга и вовсе на самом чердаке дрыхнет.
— Что вышло-то? — напомнила Маргрит.
— А-а, — поскрёб Хендрик подбородок, — Адриан утверждает, что не оформлял никакого завещания на жену. Более того, не видел её с тех пор, как ушёл на флот воевать с англичанами. Это почитай, три года. Обманула она всех.
— Обманула, — эхом отозвалась Маргрит.
— Выходит, завещание поддельным оказалось. Был бы живой Ван дер Меер-старший, не вышло бы такого. Он бы знал.
— А младший брат что говорит?
— Откуда мне знать? Пусть промеж собой разбираются. К тому же дело это банковское, не моё, — отмахнулся он.
— Но Адриан же к тебе в управу пришёл. Зачем? — допытывалась Маргрит.
— Из банка ко мне послали. Сказали, что я хлопотал за его жену. Думал, может, знаю, где сейчас её сыскать можно.
Женщина нетерпеливо заёрзала на сиденье табурета:
— Как узнает, что Адриан живой, сама вернётся. С деньгами.
— Не узнает, — откинулся Хендрик на спинку стула и громко сглотнул. — Слыхал, будто кто-то говорил, что она собиралась уехать в Америку. Она же вдова… вроде как. Куда захочет, туда и уедет. С такими-то деньжищами.
Маргрит сложила руки под грудью и сказала уверенно:
— Ван дер Меер отыщет её хоть в Америке, хоть в Африке, и деньги вернёт.
— Чтобы искать, нужно людей нанять. А с чего он наймёт? Деньги-то фьють, как водой смыло. Только дом остался, — он качнул головой в сторону улицы, — имеется какая-никакая военная пенсия и сбережения от офицерского жалованья. В отставку ушёл наш Андриан… по здоровью. С ногой у него непорядок. Хромает.
Маргрит часто заморгала, шмыгнула и вытерла нос полотенцем:
— Почему так вышло, что на него бумага о смерти пришла? Почему семье не сообщил, что живой? Отец бы не умер от горя.
— Сам не знал про бумагу. В Италии лечился после тяжёлого ранения. В том Форт-Рояле не пойми что творилось, в сражении столько матросов и солдат полегли, — крестился Хендрик. — Не счесть.
— Война как есть война, — скорбно вздохнула Маргрит. Придвинулась к возлюбленному и шёпотом спросила:
— Денег на счёте много было?
— Много. Там были деньги и отца, и Адриана. Их дела до войны в гору шли. Ты должна помнить. Регулярно три корабля в Ост-Индию снаряжались, и все всегда возвращались. Везучие были Ван дер Мееры. Были… Такие вот дела, моя Маргрит, мой лакомый кусочек, — он подался к женщине, обнял, прижал к себе. — Может, останусь у тебя до утра? Разморило что-то.
— Сегодня никак, Хендрик, а вот завтра, перед отъездом в Амстердам…
Ван Деккер взял её ладони в свои:
— Когда ты уже войдёшь в мой дом хозяйкой, а, госпожа Маргрит?
Она игриво улыбнулась:
— Не терпится? Ведь пожалеешь, старый лис.
— Никогда не пожалею, — загудел Хендрик шмелём. — Женщина ты разумная, во всех отношениях приятная.
Маргрит шутливо погрозила пальцем:
— Смотри, помни, что сказал. Как только дело с кредитом решу, подумаю над твоими словами.
Она встала, подавая ему корзинку:
— Тебе пора.
— Пора, — глухо отозвался Ван Деккер и нехотя поплёлся к выходу.
* * *
Ночь прошла беспокойно; Ника часто просыпалась.
В первые минуты пробуждения не могла понять, где находится. Лежала в постели, ощупывала себя, бельё, непослушными пальцами сжимала край толстого пухового одеяла.
Вслушивалась в обманчивую тишину чужого мира.
Незаметно засыпала и снова просыпалась, чтобы убедиться — она там, где быть не должна. Там, где оказалась по воле Провидения.
«Впрочем, здесь не так уж плохо», — уговаривала себя, ворочаясь в поисках удобной позы. Человек привыкает ко всему. Она тоже привыкнет.
— Госпожа, — услышала Ника сквозь дрёму голос Хенни. — Вы просили разбудить вас.
— Я? — отозвалась она машинально. После званого обеда, завершившегося неожиданным выигрышем, она успела забыть о своей просьбе.
Глаза открылись с трудом — не выспалась. Знакомое состояние. Такое случалось, когда она засиживалась допоздна, читая интересную книгу или делая эскизы будущих работ.
Смотрела, как служанка сдвигает в сторону тяжёлый полог.
— Хозяйка сегодня не идут на рынок, — сообщила Хенни буднично. — Мне велено купить лишь свежую зелень и дюжину яиц. Если пойдёте со мной, то вставайте.
Наблюдая, как молодая госпожа осторожно сползает с высокого ложа, уточнила:
— Есть будете?
— Буду, — оживилась Ника.
Её душа ликовала: есть можно что угодно и сколько влезет! Издеваться над чужим организмом, ограничивая его буквально во всём, Ника не станет. До критической отметки на весах худой и бледной Руз ой как далеко. Ей не помешает слегка поправиться.
Для похода на рынок Хенни принесла простое распашное платье из коричневого камлота18, отделанное узкой шёлковой чёрной лентой.
Упаковывания в жёсткий корсет избежать не удалось.
Ника набрала полную грудь воздуха и задержала дыхание. Смотришь, «удавка» будет не так сильно впиваться в тело.
