— Слышали? У вас двадцать минут, чтобы убрать этот… хаос, — зловеще предупредил зельевар, отправляясь в лабораторию сортировать и прятать свои покупки. Антонин душераздирающе вздохнул и принялся колдовать над полом, тихонько ворча, что никто не понял всей глубины и красоты его творения.

Через полчаса пол, окна и двери снова стали бесшумными и мир в поместье был восстановлен. Долохов старательно кивал, чистосердечно подтверждая, — ходить по дому можно без опаски. А сам старательно избегал глядеть в потолок, где осталось слуховое чердачное окно, к которому он примотал звук церковного органа. Тони любил хорошие шутки.

Солнце катилось к закату, поредевшие цветочные грядки грустно склонили листочки, переживая потрясение, а со стороны городской площади донеслись отдаленные робкие звуки музыки.

— Опять ваша работа? — Поинтересовался Снейп, но Пит развеял недопонимание:

— Сегодня праздник, чествуют какого-то святого. Стандартный набор — музыка, выпивка, еда, танцы. Желаете сходить?

— Нет, — поморщился зельевар.

— С удовольствием, — кивнул Тони.

Разумеется, идти пришлось всем. На небольшой площади, украшенной цветами, играл живой оркестр. Питер, похоже, знал здесь вообще всех, потому что постоянно кивал, кланялся и махал рукой, раздавая приветствия. Несмотря на значительное количество людей, он моментально нашел на террасе кафе пару свободных мест, усаживая "родственников", вручил им по бокалу молодого вина и тут же принялся тихо высказывать что-то по-испански попавшейся на пути красавице. Та послушала, покраснела, что-то прошипела и убежала, явно уязвлённая словами сурка.

— Вы чего, поссорились? — Лениво поинтересовался Долохов, глядя, как жгучая фигуристая брюнетка в цветастой юбке гневно удаляется вниз по улице.

— Это жена мясника Хуана, Марина. Она меня назвала "Полный Педро", — отмахнулся Пит. — И только из-за того, что я ей сказал, что она не умеет кровь отстирывать. На рубашках её мужа вечно мелкие пятна после работы остаются. Видимо побежала домой устраивать стирку.

— Ах, как некультурно, — прищурившись, ответил Антонин. — Грубиянка, да ещё неряшливая. Нехорошо…

Зельевар просто молчал, размышляя, какую бы пакость устроить незадачливой Марине. Питер, глядя на них, погрозил пальцем:

— Не трогайте её, мы тут все, конечно, не без грешка, но закон нарушать не будем. Не хочу в тюряжку.

На это оба прикинулись ветошью и хором принялись отнекивается, будто и мыслей подобных не было. Петтигрю окинул родственничков подозрительным взглядом, спустился по лестнице, бормоча: "Сижу за решеткой в темнице сырой", и на площадке пригласил на танец какую-то древнюю старушку.

— Это же не Петтигрю, — задумчиво посасывая незажженную сигарету, заметил Антонин.

— Это Питер. И не Питер. Не собираюсь конкретизировать, но теперь он такой, — цепко глянул на собеседника Снейп, и слегка, совсем немного, выпустил на волю угрожающие флюиды, первое, оно же и последнее китайское предупреждение: "Если вздумаешь предать или обидеть — отравлю". Тони криво, понимающе ухмыльнулся, прекрасно улавливая намек, с любовью погладил себя по рукаву, под которым скрывался охотничий нож, зажёг спичку, и, прикуривая, миролюбиво ответил: — Нет, меня вполне все устраивает. Мы же уже договорились, так… братец Себастьян?

Снейп прищурился и коротко кивнул. Мужчины слегка расслабились, сели поудобнее в кресла, вытягивая ноги. Северус глотнул вина, Антонин выпустил в сумерки густой клуб табачного дыма. На площади Питер, используя все своё байбачье обаяние, веселил очередную даму средних лет. Не из матримониальных планов, скорее, практичных — она торговала домашним сыром, до которого сам Питер и его новоиспеченные "братья" были весьма охочи.

— Значит, завтра будет пирог с брынзой, — задумчиво предположил Снейп.

— Или пицца, — кивнул Долохов, ощущая себя в своей тарелке. Зельевар вздохнул и больше не возмущался, окончательно принимая нового "родственника" в клан.

Северус и Антонин были очень похожи — совершенно одинокие, ненужные никому, подозрительные и недоверчивые. Но теперь у них был Пит — лучший друг, младший брат. Неожиданно появилась семья, которую они и не надеялись обрести. Каждый скорее предполагал оказаться в Азкабане или в могиле, чем вот так, негаданно, обзавестись подобием дома, в котором их ждут. Оба видели ад, самое дно жизни, поэтому обретенное спокойствие было для них слишком ценным, и ради этой гармонии они готовы были потерпеть друг-друга. И вместе защищать Питера от опасного мира.

Зрелые, потрёпанные жизнью, циничные волки-убийцы остаются волками, но умеют скрывать острые клыки от окружающих, особенно если в стае заводится дружелюбный, совершенно мирный сурок. Питер мог и дальше спокойно резвиться, пихать мохнатые бока и приказывать мыть когтистые лапы. Он мог командовать, утешать и заботиться, оставаясь самым страшным зверем в лесу. Потому что его покой и безопасность надёжно охраняли Волки.

--------------------

Примечания:

Пока писала последнюю главу, в памяти постоянно всплывал Доминик Торетто с его фразой из мемов: "Тебе не нужна логика, если есть семья". Последовательно придерживаясь политики абсурда, хотелось завершить историю в положительном ключе, но с лёгким послевкусием "забористых ковентрийских мухоморов". А что может быть лучше, чем Снейп, Петтигрю и Долохов, которые стали братьями и дальше жили по принципу: "Брат за брата за основу взято". Ауф.

Полностью стёбную и лёгкую историю написать так и не получилось, временами сюжет скатывался в драму и претендовал на звание "логичного", но в целом результат устраивает, в каждой главе было, над чем посмеяться (во всяком случае, мне было смешно, хотя, возможно, всё дело в извращённом чувстве юмора).

Благодарю всех читателей, которые дошли до финала и обещаю: я так больше не буду ))

Страница произведения: https://fanfics.me/fic210098