— Поттер! Вызовите директора и разбирайтесь тут сами! Мне нужно спасать сурка!

Подхватив тельце на руки, он собирался аппарировать.

— Но как, профессор Снейп, куда? — Растерялся Гарри.

— Мерлин, Поттер! Пошлите домовика, патронус, да хоть на автобусе езжайте — у вас в сумке валяется два миллиона! Оставьте меня в покое!

С этими словами Снейп исчез. Не было смысла возвращаться в школу, он рисковал не донести Питера от границ антиаппарационного барьера. Зато дома в лаборатории у него оставалось оборудование и зелья в стазисе, там шансы спасти Питера были выше. Взбегая на крыльцо и взмахами палочки снимая защитные чары, он крепко сжимал челюсти. Многие из тех, кто должны были погибнуть, остались живы. И он не позволит погибнуть Питеру, не теперь, когда все закончилось.

— Держись, дружище, — еле слышно пробормотал зельевар, опуская зверька на лабораторный стол. Пит в ответ тихо пискнул — у сурков был хороший слух. А Снейп выдохнул и крепче взялся за палочку. Сейчас ему, как никогда, пригодилось бы хорошее чудо.

Операция по обработке ран и борьбе с ядом волшебной змеи заняла больше двух часов. Ситуация осложнялась тем, что мелкое тельце грызуна не отличалось стойкостью, отрава распространялась быстро, а накладывать чары и превращать Питера в человека было рискованно, — Северус не знал, была ли рука автономной. Если смерть Лорда не отключала артефакт, он рисковал гарантированно убить Петтигрю, тогда как в теле сурка оставались 20-30% вероятности его выходить.

Несколько раз казалось, будто он теряет пациента, сурок бился в судорогах, пульс становился нитевидным, и в эти моменты зельевар удваивал усилия, пел лечебные наговоры из арсенала темных чар, почти граничащих с проклятиями, и, подспудно, молча молился богам, которых уважал Питер.

"Он же светлое существо, соблюдает ваши заповеди, проявите милосердие", — мысленно обращался Снейп, хотя и понимал, что его "молитвы" больше напоминают ругательства.

Только убедившись, что жизнь зверька вне опасности, Северус позволил себе сесть, упираясь окровавленными ладонями в лицо. Да, надо помыть руки, Питер будет недоволен. Но энергии на то, чтобы бежать куда-то, уже не осталось. Снейп трансфигурировал соседний стул в небольшую кушетку, переправил туда Питера, опутав ложе согревающими и сигнальными чарами, а сам позволил себе подремать. Полтора часа сна позволят вернуть ясность мысли, не злоупотребляя стимуляторами. Он ещё удивился, почему его совсем не волнует смерть Волдеморта, но это было решенное дело, которое больше не требовало внимания, и Снейп уснул сидя, не решаясь подняться в спальню и оставить пациента без присмотра.

Ближе к десяти часам утра, когда профессор выспался и освежился, а Питер казался более стабильным, Северус перенес его в спальню матери, там было теплее и уютнее, чем в прохладной подвальной лаборатории.

В окна зельевара долбились почтовые совы с письмами и газетами, но их он игнорировал. Вряд ли там было что-то срочное, самые грандиозные новости он знал и сам, точнее, принимал в них непосредственное участие, а истеричные записки Минервы или укоризненные сообщения Дамблдора подождут, их вполне можно отложить.

Время шло, Питер уже дважды просыпался, послушно пил зелья, тёплый питательный бульон или кислое витаминное питье, а после снова засыпал. Белые повязки на пушистых боках уже не так сильно пропитывались кровью, и это тоже был хороший знак.

Северус успел принять душ, переодеться, прочитать письмо от Дамблдора с общим смыслом: "Как же так, мой мальчик?!" и паническое послание от Люциуса с чрезмерным количеством восклицательных знаков (целых четыре на странице, что для сдержанного Малфоя чрезвычайно много), с тем же посылом: "Что теперь делать?!". На оба письма Снейп отвечать не стал, у него было дело поважнее, чем пустопорожняя переписка. Без него разберутся. Дамблдора убивать больше не надо, Волдеморт мертв, Гарри Поттер жив, а сам Снейп никому ничего не должен. Кроме своих преподавательских обязательств. Но вряд ли в эти пару дней у кого-то будет стремление учиться. Разве что у Грейнджер.

Тихо звякнули сигнальные чары. Снова проснулся Питер, и Северус тут же поднялся к нему с очередным набором зелий. Сурок выглядел лучше, пытался задавать вопросы, но зельевар включил сурового целителя и ворчливо приказал:

— Воздержитесь пока от болтовни, вы ещё слабы. Вот, примите кроветворное. И укрепляющее. И вот это. Чаю хотите? Чего? Киселя клюквенного? Нет, такое я готовить не собираюсь. Отдыхайте пока. Учтите — будете вести себя плохо, и я сам про вас фанфики напишу. Что-то в стиле: "Как сурок Питер душил змею и другие фантастические истории". Ну, чего вы смеётесь, больно же, и швы разойдутся… Я не знал, что это неприличное… Вам бы все о пошлятине болтать, Питер, как не стыдно…

Но весело поблескивающие глаза сурка вселяли надежду, что все закончится благополучно.

Приближался вечер. Снейп спускался в лабораторию, хлопотал на кухне, проверял больного. Он знал, что вторая бессонная ночь подряд не пойдет на пользу, снижая внимание и реакцию, и планировал подремать несколько часов после того, как даст Питеру очередную порцию зелий.

Однако планы были нарушены громким стуком. Кто-то настойчиво ломился в жилище зельевара, и явно не собирался отступать. Снейп пожал плечами — он вполне ожидал визита директора или кого-то из орденцев, но вряд ли Альбус будет так пинать двери. Намереваясь отправить гостей куда подальше, зельевар выглянул на крыльцо, и в грудь ему тут же упёрлась палочка Беллатрисы. Растрёпанная женщина ввалилась в прихожую, а за ней тихой тенью просочился Долохов, аккуратно вытирая ноги и закрывая за собой дверь.

— Добрый вечер, — спокойно проговорил Снейп, слегка приподнимая руки, чтобы не провоцировать явно взбешенную мадам Лестрейндж. — Какими судьбами вы здесь в этот поздний час?

Но его умиротворяющий тон не был услышан, а наоборот, градус напряжения в воздухе только возрос. Беллатриса, взбудораженная, с красными воспалёнными глазами, яростно скалилась, держа зельевара на прицеле, не позволяя ему достать палочку:

— Только попробуй! Только пальцем шевельни! — Взвизгнула она. -Только дай мне повод Я уверена, в исчезновении Лорда виноват ты!

— Послушайте, я действительно не понимаю, в чём ваши претензии… Заметив исчезновение метки, я немедленно покинул Хогвартс, заканчивал сборы и тоже собирался отправляться на поиски Повелителя. — Снейп старался говорить мягко, чтобы не вызвать у неадекватной пожирательницы очередного припадка гнева. Долохов, стоя чуть в стороне, развёл руками:

— Я вообще не в курсе, Снейп, но Белла была очень убедительной, намереваясь сюда явиться. И я решил, что лучше стоит её сопроводить… Эти бабы иногда такие непредсказуемые…

— Мне никто не верит! Рудольфус и Рабастан помчались в Хогвартс, они уверены, что за всем стоит директор! А Нарцисса вообще обрадовалась! Заявила, что не желает больше иметь с этим ничего общего и снимает с тебя Обет, раз Драко больше не должен никого убивать! Они всей семьёй во Францию собираются, за шкуры свои трясутся! Предатели и сын их слюнтяй!

— Драко действительно планировал покушение, и я по мере сил его подстраховывал. Никто не ожидал, что события примут подобный оборот. Сам Лорд…

— Заткнись! Лжец! Изворотливый слизняк! Предатель! Что ты, что этот боров! Кстати, а где Питер?!!

— Понятия не имею, — протянул зельевар, краем глаза подмечая, как сурок, привлеченный шумом, прихрамывая, крадется по площадке, подбираясь сверху к Беллатрисе. Долохов, вынув сигарету, так и не донёс её до рта, заинтересованно наблюдая, как байбак, слегка напоминающий мумию, протиснувшись сквозь перила, становится на край, широко крестится и совершает "прыжок веры" прямо на макушку мадам Лестрейндж. Не ожидая нападения, женщина вскрикнула, роняя палочку, и Снейп успел, отпрыгнув в сторону, отправить её в бессознательное состояние, тут же наводя оружие на Антонина.