— Ну? — Снова поинтересовался охранник, теперь переводя взгляд на Снейпа. 

Северус вздохнул, утомлённый бессмысленным диалогом, и запустил в окошко жалящие чары. Когда привратник отшатнулся, в ход пошло заклинание "Диссендиум" и дверь распахнулась. Волоча за собой Флетчера, зельевар приложил охранника "Соппоро", чтобы тот хорошенько поспал, а сам направился на поиски владельца курильни. 

Они оказались в ещё одном узком, плохо освещённом коридоре, по обе стороны которого виднелись ряды дверных проёмов, занавешенных полотняными шторами. Местный архитектор определенно отличался фантазией только в планировке лестниц. 

Ради любопытства заглянув в одну из комнат, Северус поморщился. Антураж напоминал опийные курильни маглов, которые были популярны в XIX веке — низкие диванчики, подушки на полу, тела, раскинувшиеся в наркотическом трансе и мерзкий, сладковатый запах зелёного дыма, который клубами собирался под потолком и был зельевару отлично знаком. 

— Они что тут, курят алихоцию? — Встряхивая Мундунгуса за воротник, прошипел он. 

— Дак, многие курят… Не запрещено же… Я вот тоже… 

— Но не в такой концентрации! 

В конце коридора послышался шорох и зельевар на одних инстинктах отбил направленное в него связывающее заклинание, тут же парируя "Иммобилусом". Он не собирался здесь никого убивать. Воспользовавшись моментом, Флетчер попытался сбежать, но его палочка снова улетела в угол, а сам жулик свалился бревном, пока над его головой носились отблески магической перестрелки. Снейп мало интересовался, что там с Мундунгусом, хотя был уверен, что отдельные искры прилетали и в неподвижное тело. Ожесточённая стычка продолжалась минуты три, профессор был уверен, что против него выступили несколько не очень умелых магов, поэтому и сам пытался проявлять аккуратность — в комнатах оставались люди, хоть и в состоянии бездумных обкуренных овощей. 

В минуту затишья один из противников весьма вежливо поинтересовался:

— Уважаемый сэр, позвольте поинтересоваться целью вашего визита?

— Сударь, я всего лишь хотел поговорить, — сбивая огонь с тлеющей штанины, ответил зельевар. 

— Но вы вынесли дверь. И уложили Пьетро. 

— Дверь я вам починю, когда буду покидать сие заведение. А Пьетро спит, его можно разбудить пинком. 

— Очень рад, что удалось развеять недопонимание, — ехидно отозвался противник, который не спешил показываться. — Но всё же, сэр, в чем цель вашего визита?

— Присутствующий здесь мистер Флетчер уверял, что у вас находится моя вещь, серебряный медальон, который он оставлял в залог. Я бы хотел его забрать. 

— Подозреваю, дражайший Мундунгус надеялся покинуть нас в разгар конфронтации? 

— У него имелись такие планы, но не хватило сноровки для осуществления задуманного. 

— Другого и не стоило ждать от этого говнюка. Но вы, сэр, очевидно, человек порядочный…

— Мне просто нужно забрать своё. Если хотите, Флетчера я вам оставлю, делайте с ним, что хотите. 

— Будем весьма признательны. Но моральный ущерб… 

— Я мог бы сжечь здесь все дотла и забрать медальон с пепелища, но продолжаю с вами дискутировать, — добавляя стали в голос, сообщил зельевар. Он начал сердиться. Сначала Волдеморт со своими убийствами, потом Флетчер со своими прятками, теперь ещё эти мелкие ганджубасные корольки пытаются диктовать ему свои условия. Подтверждая, что не шутит, он создал на конце палочки сияющий шар раскаленной плазмы. 

— Не стоит так горячиться! Конечно, такой обмен нас устроит, — сразу же пошел на попятную собеседник. 

Сверкнув в лучах одинокого светильника, в воздух взлетел медальон Слизерина, приземляясь у ног Снейпа. Подняв крестраж, он быстро стёр в памяти Флетчера воспоминание о своем визите, внедрив ему убеждение, что медальон был продан Горбину, а после усыпил жулика. Пусть Сьюки сам с ним разбирается. 

— Надо ли мне упоминать, господа, что вы меня не видели? 

— Посмотрите на освещение, сударь, конечно, мы вас не видели. Мы вообще специализируемся на том, чтобы никогда никого не видеть. — Сказанное сопровождалось дребезжащим хихиканьем. 

Снейп кивнул и ушел, по пути починив с помощью "Репаро" стены коридора и дверь. Крестраж оттягивал внутренний карман пиджака, вызывая неприятный холод и ощущение угнетённости. От этой вещи хотелось избавиться немедленно, но сил на поддержание адского пламени второй день подряд явно не хватало, придется временно держать медальон в тайнике. В нос постепенно забирался запах тлена, а в мозгу шевелилось сомнение — стоило ли оставлять Сьюки с подручными в живых? Хоть и не видели лица, они могли опознать его по голосу. И Флетчера убить, как неудобного свидетеля и скотину. И сжечь это мерзкое место… 

Северус остановился. Странно, раньше в нём не было этой неразумной чрезмерной кровожадности. С подозрением он глянул на карман. Насколько же сильной была эта "вещь"? Похоже, следующие несколько дней, пока он не соберётся с силами, окажутся очень долгими. 

Вернувшись домой и торопливо спустившись в зельеварню, он запер медальон в сейф, после приложив обе ладони к толстой зачарованной стальной дверце. В душе шевелились сомнения — а вдруг к нему ворвутся? А вдруг вскроют сейф и украдут крестраж? Может, лучше держать его в кармане, носить при себе? В доме бывал Долохов, а он взломщик замков. Или Билл Уизли вернётся и вздумает порыться в тайниках "мерзкого пожирателя"? И есть ещё крыса-Питер! При воспоминании об этом одутловатом, мерзком лице всё внутри перевернулось. Как бы Снейп хотел взять палочку и покончить с этим, оставаясь в тишине и спокойствии, один на один с крестражем… 

Зельевар отскочил от сейфа, будто касался ядовитой змеи. Нет, нельзя позволять "этому предмету" затуманивать его сознание! Он так долго практиковал окклюменцию и позволит себе сдаться? Поддаться сладкому, тихому, вкрадчивому шепотку, который исподволь подталкивает его обратно к сейфу, уговаривает взять крестраж, владеть им, не отдавать никому. Опомнился Северус в шаге от сейфа, когда уже протягивал руку к замку. Тряхнув головой, он взлетел вверх по ступенькам, будто у него горели подошвы, но даже заперев дверь в лабораторию, он продолжал слышать этот голос, это пение сирен. 

Петтигрю высунулся из кухни, с любопытством наблюдая за метаниями соседа, в руках у него была миска с чем-то коричневым. От одного взгляда на это лицо Снейпа замутило и он, брезгливо поморщившись, поинтересовался:

— Это что? 

— Еда. 

— С каких пор бурда для покраски яхт считается едой? 

— Этой бурдой смазывается мясо и запекается. 

— Я не буду это есть.

— Не ешьте. 

— И вообще, почему вы постоянно отираетесь на кухне? Собираетесь меня отравить?

— Сказал отравитель… Извините, у меня слабый желудок, не позволяет сутками есть один хлеб со спамом. Если есть спам. Или  хлеб. Но чаще нет ни того, ни другого.

— Кто сказал, что вы можете пользоваться кухней? 

— Ну, вы же ею не пользуетесь. Я, например, не пользуюсь зельеварней. 

— Не смейте… даже думать! Чтобы спуститься в зельеварню! И прекратите всё стирать! Меня это бесит! 

Питер очень внимательно посмотрел на Снейпа, склонив голову, потом отставил миску на стол позади себя и подошёл ближе.

— Что? Не приближайтесь ко мне! Это тоже бесит! 

Протерев руки фартуком, Питер внезапно кулаком врезал зельевару в скулу. Удар получился неожиданно сильным, Снейпа повело, он стукнулся о стену, ошарашенный, принялся шарить в поисках палочки, и тут же ощутил ещё один быстрый, скользящий удар в печень по касательной. Северус скрючился, сползая вниз по стене, дыхание его перехватило, а сознание внезапно прояснилось. Склонившись над ним, Питер заботливо поинтересовался:

— Попустило? 

Зельевар сглотнул, вытирая рукой кровь, отдышался и кивнул:

— Да, легче. 

— Пиздюли просветляющие, — пояснил Петтигрю и вернулся на кухню, принимаясь греметь посудой. Снейп поморщился. Да, точно, было что-то в прошлом Анны Николаевны. Год единоборств, после которых у неё начали болеть колени. И сохранился прекрасно поставленный удар левой.