- Сахаров у аппарата… Слушаю.

- Когда?

- Состав?

Отрывочные ответы полковника не отражали сути происходящего разговора, но лицо… Эмоции вихрем проносились, отражаясь на плотной физиономии, едва заметно меняя мимику мышц, но тем не менее, ярко демонстрируя важность поступающей информации.

Плетнев похолодел. Ситуация и так критичная, куда уж хуже. Положив трубку, начальник управления медленно перевел глаза на застывшего в тревожном ожидании подчиненного.

- Аналогичный случай в колонии Челябинской области. Копейск. Один в один. Основной погибший состав – сидельцы, единичные случаи - сотрудники ФСИН.

- Когда? – Плетнев невольно повторил недавно звучавший вопрос.

- Ночью. И что самое показательное, инцидентом серьезно заинтересован отдел по борьбе с терроризмом. Вот такие дела, дорогой Александр Владимирович. Вот такие дела-а-а…

- Теракт? – выдохнул начальник колонии.

С одной стороны, от сердца у него немного отлегло. Если ЧП касалось не одного исправительного учреждения, а произошло в разных областях, то часть вины с должностных лиц автоматически снималась. С другой стороны, дело принимало совсем дурной оборот. Кто, каким образом провернули и где нащупали брешь в системе? Неизвестность терзала хуже любой самой страшной правды.

- Хороший вопрос. Только как на особо охраняемой территории в абсолютно разных местах можно осуществить теракт, да ещё и выборочно…

Не успев договорить, хмурый полковник снова ответил на входящий звонок. Молча выслушал и через минуту отключившись от аппарата объявил:

- Ещё две и СИЗО Челябинска. Почти все одновременно.

- Копейск под Челябинском. Можно сказать, в пригороде, - заметил Николай Сергеевич, хорошо знакомый с соседним регионом.

ЧП быстро и угрожающе разрасталось в масштабах.

- Твою ж мать…Что происходит?!

События будоражили умственную деятельность Александра Владимировича, различные предположения тучным роем гнездились в голове. Одно из них так и просилась наружу.

- Может какой-нибудь неудачный эксперимент военных лабораторий из-под контроля вышел? – осторожно заикнулся Плетнев.

-Ты бы лучше помолчал с этой версией, – рыкнул Сахаров. - Забудь её совсем, понял? Ещё не хватало нам с этой стороны проблемы.

- Я не к тому, что это обязательно наши разработки, – Плетнев пытался найти хоть какое-то логическое объяснение, но прямо обвинять никого не хотел. – Может испытывают новый вид биологического оружия? Помните скандал два года назад, когда америкосы собирали генетический материал россиян?

- Что ты несешь, Плетнев? Тогда косило бы по национальному признаку. Почему в 90 процентах случаев гибнут заключенные? У них генетика другая, чем у тебя?

- Меньшая подвижность. Ограниченное нахождение на солнце, питание… Странно, но пятнистые смерти дальше колоний пока не распространились, – по тону Плетнева было не понятно, спрашивает он или утверждает.

- Не распространилась, - эхом повторил шеф, - погоди еще, времени прошло не много. Кто знает, какими новостями через час ошарашат. В любом случае, Александр Владимирович, ты должен знать. Дело максимально засекретили, создают опер штаб, - тон Сахарова несколько смягчился.

Очевидно, он тоже испытал некоторое облегчение от того, что пострадавшие объявились не только в его округе. Минуту назад Сахаров хотел отстранить полковника от занимаемой должности, несмотря на то, что инцидент по факту произошел во время его отпуска, но сейчас передумал. Опытные кадры с безупречной многолетней службой при расследовании могут оказать бесценную помощь. Особенно, при личной заинтересованности.

- Ты вот что, при появлении любой информации, подчеркиваю, любой, - сначала сразу ко мне. Все оперативные данные моментально на стол. Я круглосуточно на связи.

- Так точно. Разрешите идти?

Сахаров молча кивнул, мыслями он уже был далеко. В связи с новыми обстоятельствами предстояло продумать дальнейшую линию поведения. Плетнев направился к выходу и закрывая за собой дверь, услышал, как телефонный аппарат в просторном кабинете начальства вновь залился трелью.

***

Подкинув письмо МЧСнику, Яна не стала ждать ответных действий от властей. Не питала иллюзий, что большую часть требований выполнят. «Зеленого света» на исполнение приговора никто не даст. На ликвидатора объявится охота и победить в битве с государственной машиной будет крайне сложно. Все разведки мира займутся её поисками, поэтому как бы наивно не звучали условия, лучше сразу озвучить угрозы. Уж точно лучше, чем нежданно-негаданно обрушиваться с мечом возмездия на силовиков, а потом запоздало объяснять почему.

Яна со вздохом отправляла пост в Инсту, чувствуя задней точкой, что рано или поздно, придется преподать урок. Вывод из строя части сотрудников подразделения какой-нибудь спецслужбы представлялся таким же неизбежным, как закат солнца. Очень не хотелось, чтобы служба оказалась российской. Своих как-то жальче.

Вполне возможно, вопреки предупреждениям, информация могла осесть исключительно в недрах ФСБ. Не появиться ни в прессе, ни на официальных сайтах госструктур. Соцсети заблокируют. Она, конечно, предусмотрительно завела запасные аккаунты, отличающиеся парой знаков от оригинальных, но очень надеялась на понимание ситуации властями. Помимо того, Яна отправила официальное обращение в администрацию Инсты, указав на трагические последствия закрытия аккаунта. Оставалось только ждать решения. По сути, она не нарушает правила пользования мессенджером: не призывает к насилию, не публикует жуткие кадры с места происшествия, никого не оскорбляет и не угрожает. От неё идут только уведомления о времени чистки и просьбы духовного перерождения с разъяснением последствий грешного существования. Духовники по всему миру делают тоже самое: пугают загробной жизнью и взывают к праведной жизни.

Кроме Инсты, ещё оставалась надежда на адекватность «ВК», куда она продублировала информацию. Возможно, с мессенджером российского происхождения будет проще договориться. Есть ещё запасные страницы в других сетях, и уж совсем на случай поголовного бана - всегда остаются в доступности СМИ, общаться с которыми напрямую по известным причинам не очень хотелось из-за больших затрат времени и сил. Придется подключить крупные информагентства, неподконтрольные государству. Яна уже активно присматривала «избранного» среди журналистов, не замаравшего себя «утками». Анализировала публикации кандидатов.

Первые дни после письма власть упорно молчала, не предавая огласке полученную информацию. В том, что она дошла до нужных рук, Яна не сомневалась.

«Ничего, рано или поздно придется опубликовать, - думала она. – После анонсов в сетях, с подтвержденным временем нападений, народ призадумается. Все умники обязательно обратят на время публикации постов за полчаса до атаки. Позднее, ещё после нескольких «совпадений», начнут рассматривать как первоисточник».

В случае утечки информации, номер телефона Авдеева окажется рассекречен. Подобное легко может произойти в первые дни суматохи и отсутствия контроля. Разработанные коды, которые Яна периодически планировала менять, каждый раз обновляя принцип, давали инструмент в руки МЧС не только отличать её сообщения от подложных. Появлялась дополнительная возможность оставлять зашифрованную информацию под постом на официальной страничке МЧС. Пароль на первые два ближайшие события донельзя прост и состоял из четырех цифр: дня и месяца атаки.

К вопросу поведения во время атак и устранению последствий Яна подошла щепетильно. Все должно проходить организованно. При зачистке городов годилась только «отложенная гибель» - постепенное ухудшение состояния с чередованием приступов и усилением симптомов. Ей совершенно не импонировал подобный вариант, поскольку главной задачей являлась ликвидация носителей грехов с целью разрыва порочного круга, а не доставление мучений. Но иного выхода не было. Использование удобной мгновенной смерти приведет к катастрофам, особенно на улицах. Быстрая отключка тех же повлечет за собой сотни, а может и тысячи лишних жертв.