В голове абсолютно ясно и безоговорочно прояснился смысл увиденного. Пути назад нет. Пророки и помазанники божьи, несущие свет, уже не раз приходили на землю, увлекая своим учением сотни тысяч на путь истины и добра, но человечество неизменно сворачивало не туда. Настал черед других посланников. Яна обречена на миссию, и ничто не в силах изменить предназначение. Ответ на вечерний эмоциональный всплеск, апелляции не подлежал и вместо снисхождения, содержал четкие сроки.
На улице давно стемнело. Город выглядел непривычно сиротливо. Горевшие фонари и опустевшие проспекты говорили о глубокой ночи, но после такого сна Яна и помыслить не могла об отдыхе. Непреодолимое желание немедленно действовать, буквально вытолкнуло с кровати. Нельзя терять ни секунды. Ко всему прочему необходимо прикрыть общей волной пятнистых неосмотрительный наезд на «яжематерь». Наверняка, уже в больнице отирается с подозрительными симптомами.
Яна вышла во двор, села в пыльную от долгих переездов машину с заляпанными фарами от мошек и, стараясь не сканировать местность, покатила по городу. Задача казалась донельзя простой, решение лежало на ладони. Эта ночь должна превратиться для преступников в справедливое возмездие. Должна рассчитать заключенных на первый-второй. Одну колонну спящих отправить в небытие, а другой, по пробуждении, перевернуть сознание и вернуть в мир человечности. Время крайне удобное, и стоит попытаться осадить рвение ФСИН, предупредив через Авдеева о спокойной и планомерной ликвидации последствий атаки. Ни к чему суета, «военные» действия, сирены и устрашение жителей с неминуемой массовой истерией.
Яна неслась по широкому поблескивающему шоссе в сторону Копейска, города-спутника Челябинска, находящегося в 15 минутах езды от Ленинского района. Её интересовал даже не сам Копейск, сколько поселок Потанино, где окопалась одна из самых проблемных колоний, давно заработавшая дурную славу как постояльцами, так и личным составом служащих ФСИН. Яна наперечет знала все камеры на своем пути и заблаговременно сбрасывала скорость на нужных участках. Сравнительно небольшой город она проскочила по центральному проспекту за несколько минут и свернула на загородную дорогу до пригорода, вдоль которой лежали широкие необработанные поля и полузаброшенные сады.
Садоводы бросали большие участки вблизи города даже с достроенными домами из-за повального воровства. Местные жители и их отпрыски, которым, вероятно, помогали друзья и родственники приезжающих на свидания в ИК, перли с садов все подряд, что только можно было только унести, включая урожай. Даже то, о чем профессиональный вор помыслить не мог и побрезговал бы взять у бабульки, копошившейся на грядках.
Вандалы срывали навесные замки, расхищали видавший виды ржавый рабочий инвентарь, тащили сломанные стулья, отдирали утеплитель с внутренней обивки домов и даже выкапывали боле менее добротные столбы, подпирающие деревянный забор. Если хозяин, не дай бог, решил оградить свое добро и ставил железное ограждение или решетки на окна, спиливали болгаркой и сдавали в металлолом. Председатель сада, круглогодично проживая в одном из немногих функционирующих капитальных домов, он же по совместительству охранник, сам с большой охотой участвовал в набегах, за что был однажды пойман и жестко бит. Вновь избранный двумя землекопами председатель, судя по всему, полностью перенял навыки старого.
Если в садах нечего было украсть, тупая сволота просто гнусно бессмысленно гадила. Выбивала деревянные рамы и стекла, срывала с петель двери, унося в неизвестном направлении, валила заборы, а если это было слишком трудозатратно, выламывала доски. Некоторые вспарывали старые диваны, оставляя записку хозяевам: «Хороший траходром», мазали говном дверные ручки совершенно незнакомым людям и просто срали на столах.
Полиция бездействовала, не хватало им ещё разбираться со старым садовым хламом и заниматься заведомо дохлыми делами. У садоводов в конце концов опускались руки. Они досадливо плевали на участок, предоставляя бурьяну и разрастающемуся вишняку распоряжаться плодородной жирной землей, в меру удобренной природной глиной.
Место заключения отравляло всю округу. Сотни нездоровых голов источали в атмосферу ненависть и скверну, которые не могли раствориться бесследно, а ядом проникали в жителей, живущих поблизости. Отрицательные выбросы дикостью и мерзостью пропитывали все вокруг, подселяя отвратительные мысли в тех, кто рядом находился на свободе. Оседали на всем укладе жизни и порождали новой виток зла.
Яна раз и навсегда решила перекрыть источник, через который дьявол проникал в мир людей.
Возникшее после атаки недомогание, прошло довольно быстро, не так критично сказавшись на самочувствии, как в прошлый раз. К удивлению, на восстановление ушло не больше десяти минут. Подсчет попавших под грабли возмездия Яна не вела, возможно их количество оказалось несравненно меньше, но в любом случае, она была полна сил и решимости действовать. Первая масштабная чистка взмахнула стартовым флажком.
«Да, здесь не захалявишь, - подумала Яна, разворачиваясь в город – Выкладываться придется по полной, без оглядки на время суток. И в отличие от торговой компании, с миссии не уволишься».
Параллель с работой освежила тему увольнения. Теперь отпала необходимость ежедневно крепить подчиненных, постоянно гонятся за прибылью и искать в магазинах недостатки, выслушивать придирки начальства, обеспечивая себе нервяк по мелочным поводам. Осознав, что труд на привязи окончен, Яна внезапно испытала невероятное облечение. Она почувствовала, будто с горба сняли тяжелый камень, который, сама того не замечая, много лет волокла по привычке. Избавление от гнета вызывало смешанные эмоции: ощущение радости с одновременной боязнью будущего. Иллюзий нет, одни проблемы заменятся на другие, более острые и значимые, но здесь хотя бы понятно, ради чего рисковать жизнью на трассе и испытывать непреходящий стресс. Все четко и максимально честно для себя. Напрягал лишь один весьма щекотливый момент: на осуществление миссии потребуются очень приличные деньги: проживание, перелеты, транспорт. Яна никогда не боялась смотреть правде в глаза и заранее морщилась. Добыча средств окажется не самым праведным моментом её деятельности.
Без спешки проезжая мигающие желтые сигналы светофоров, и минуя световую рекламу, заполонившую столицу Южного Урала, миссионерка добралась до следующей цели. Она остановилась примерно в квартале от СИЗО, в соседстве с двумя рядом расположенными ИУ: женской «пятеркой» и мужской «тройкой» на Российской. Яна намеренно встала на парковку подальше от основной цели, планируя пешим ходом подобраться поближе. Перспектива засветиться на камерах перекрестка возле закрытых заведений не прельщала. Хоть номера грязного автомобиля были заляпаны и слабо различимы даже с близкого расстояния, рисковать не хотелось. Всегда существовала опасность, что при должном старании и впечатляющих возможностях современных средств наблюдения, владельца автомобиля смогут идентифицировать. Ночные же гуляния с обретенными способностями совершенно ничем не грозили. Теперь можно спокойно слоняться по самым неблагополучным районам.
Петляя между однотипными серыми многоэтажками, похожими друг на друга как близнецы, Яна приблизилась на безопасное расстояние к забору колонии и настороженно замерла. Сконцентрированная на сравнительно небольшой площади гнетущая энергетика дремала.
Стараясь не дотрагиваться до пограничных, она осторожно нанизала жизненные нити невозвратных, смотала в один клубок и испытав знакомый приступ отвращения разом рванула. Неожиданно земля ушла из-под ног, Яна как подкошенная рухнула на землю. Несущая смерть переоценила свои возможности, самонадеянно хапнув больше положенного. Предательская слабость, к счастью, продлилась недолго. Через несколько минут Яна очухалась и шатаясь как пьяная, прошла метров триста в обход бетонного ограждения: в дальнем бараке ещё оставались невозвратные души. Плохое самочувствие не повод оставлять в живых конченных паскуд. Через полчаса последняя жизненная сила была переработана, обнулена и выдана в тонкий эфир. Обе колонии и следственный изолятор, стоящий через дорогу, можно вычеркивать из длинного зловещего списка с чувством выполненного долга.