Время летело незаметно, Яна продолжала цеплять случайных прохожих, не заметив, как мини-маркет закрылся, пригасив освещение в торговом зале, и оставив тусклую лампочку на входе.

Прямо к подъезду подъехала тонированная десятка. Не видя находящихся в салоне, Яна предприняла попутку определить количество пассажиров.

«Трое. Отлично». Осторожное касание издалека показало: двое отвратительно-липких, один – терпимый.

Автомобиль припарковался возле детской площадки и из него, действительно, вышло трое. Яна переместилась вплотную к окну и раскрыла раму нараспашку. Неплохо бы подключить к исследованию ещё одно чувство. Стремясь избежать фатальных последствий, и отвратительного чувства погружения в болото с боязнью задохнутся в чужой гадости, она не дала затащить себя в астральное окружение компании с головой.Сработал прием сосуда. Заключив энергию в кокон, Яна тихонько подмяла её и сжала. И тут произошло неожиданное. Трое молодых парней начали корчится от боли. Яна немедленно ослабила хватку. Приступы прекратились. Вскоре донеслись громкие голоса.

- Что за херня сейчас была?

- Ага, у тебя тоже живот скрутило? Может колбаса тухлая?

- Точняк, выжрали два литра водки, а отравились печенкой.

Парни заржали.

- На всех в один момент накатило. Ладно, пошли.

Яна попробовала удалиться от грязных сущностей потихоньку, медленно и терпеливо съезжая с орбиты жертв. Жизненная масса растягивалась как густая сопля, но не отлипала, растягиваясь в тонкую упругую нить. Мужчины уголовного вида зашли в подъезд. Не в состоянии отделаться от упрямой чужеродной материи, Яна решила понаблюдать, чем закончится противостояние душ. По всем законам физики, если она не станет дальше удаляться и будет удерживать натяжение в одном состоянии, темная энергия в конце концов должна отвалиться сама.

Время шло, Яна бездействовала. Удерживать нити не составляло труда, они самостоятельно зафиксировались в статичном гибком положении и без дополнительных усилий продолжали висеть. Поднявшись на четыре этажа вверх, парни ненадолго застряли в одной точке. Видимо стояли у двери нужной квартиры. Яна продолжала ждать.

Внезапно, у двоих с наиболее грязной энергетикой, почувствовалась вибрация. Женщина прислушалась к новым ощущениям. Постепенно дрожь утихла, затем через несколько секунд нити опять завибрировали, а потом, ещё через несколько, снова успокоились. Парни постояли на месте и через какое-то время поехали вниз. Вскоре неблагополучная троица оказалась на улице. Сначала они шли нормально, но как только начался тремор одной из нитей, высокий тут же без слов скорчился, явно испытывая болезненные ощущения. Тут же задрожала другая жила, и следом негромко взвыл второй. Прислонившись спиной к дереву, крепкий парень стал медленно сползать по стволу вниз, безвольно уронив руки вдоль тела. Яна хотела прекратить дрожание и отлепиться, но сделала только хуже. Нить превратилась в струну и звенела пронзительной нотой.

Третий выходил последним. Он тоже, очевидно чувствовал себя неважно, но, по крайней мере, сносно держался на ногах и даже мог негромко материться. Первая вибрирующая струнка, тем временем, сама по себе перешла на звон и на высоких хрустальных тонах оборвалась. Высокий повалился несуразным кулем на землю. Яна не успела среагировать, как и вторая нить прервала зудящий гул, замертво скосив второго. Оставшийся в живых корчился в судорогах, нить дернулась, готовая в любой момент затрястись. В ужасе Яна отчаянно захотела вернуть энергетику в исходное состояние. Склизкая масса, наконец, поддалась давлению и мягко стекая к хозяину, отлепилась. Дальше все происходило как во сне. На Яну навалилась смертельная усталость. Через расфокусированное зрение она краем сознания отметила, как молодой мужчина пришел в себя, закричал, затряс за грудки товарищей… Пейзаж поплыл перед глазами, она с трудом добрела до постели и провалилась в глубокое кромешное забвение.

***

Яна стояла на пике высокой невыразимо прекрасной горы. Перед ней раскинулось залитая солнцем и озаренная легкой дымкой, поднимающейся от земли, ярко зеленая долина. Такой цвет встречается лишь в начале мая, когда природа пробуждается, и первые листочки едва проклевываются сквозь почки деревьев. Высокая шелковистая трава тихо колыхалась на ветру, нежными переливами легкого дуновения напевая почве акафисты. Среди светлого зеленого моря яркими брызгами расцветали, необыкновенной красоты цветы с крупными бутонами. Одинаково хорошо можно было рассмотреть, как целый куст великолепных белых роз, так и одиночные маленькие фиалки или алые маки. Бескрайнее поле пронизывала небесно-голубая река, постепенно растворяющаяся в густой траве и питающая округу целебными водами. Яна легко оторвалась от крутой скалы и медленно, раскинув руки-крылья парила над просторами. Испытывая приятно-томительное чувство нежности и умиротворения она с восхитительной скоростью проносилась над землей, осматривая волшебную долину. По берегу реки широко раскинулись роскошные ивы, спускающие длинные тонкие ветви к воде, перед взором возникали другие чудные деревья, названия которых она не знала. Яна проплывала по небу, наслаждаясь необыкновенной красотой. Постепенно вдали появились желтовато-серые камни, точь-в-точь повторяя неоднородный цвет крутого холма под Саткой. Количество их постепенно увеличивалось, превращая заросший растительностью берег в каменистый. Река истончалась, трава местами пожухла, обнажив черные булыжники, песок и глинистую почву. Крупные цветы ещё встречались, но мелкие полевые поглотились пеплом, принесенного иссушающим ветром, который уже не пел нежно, а зловеще подвывал. Черные язвы расширялись все сильнее, река на глазах исчезала, пока не пропала совсем. Пышный пейзаж сменился выжженной каменистой пустыней без единого признака жизни. Сухое, потрескавшееся русло бывшей реки раскалялось и через мгновение превратилось в огненный поток, источающий ядовитые испарения.

Голос, заполняющий все пространство гулко произносил: «Семь, семь… семь…». Яна хотела отстраниться от кошмара, но повинуясь неведомой силе, вновь и вновь возвращалась к руслу, с каждым разом приближаясь к отравленной жиже все ближе и ближе. Её засасывало по кругу словно в гигантскую воронку с горлышком из устья реки, а она всеми силами рвалась вон. Постепенно огненная лава тухла, каменела, превращаясь в огромное мертвое дерево, от которого вниз вместо корней спускались сухие прутья. В стволе Яна опознала умершую соседку, лицо было едва различимо, лишь явственно ощущалась характерная ей субстанция. Две ветви, напоминающие корявые руки с обрубками пальцев, уходили вниз. Яна с ужасом узнала в них тракториста-Витька и погибшего вместе с ним собутыльника, от каждого тянулись ещё по две ветви – проститутка и парни с Тойоты. Дальше ещё восемь хворостин с застрявшими душами мужчин с подъезда и незнакомых ей в реальной жизни людей. Она чувствовала каждого. Яна со смятением наблюдала, как древо смерти разрастается. Сухие корявые отростки множились в геометрической прогрессии, уходя в бездонную яму и теряясь в кромешной тьме. Неожиданно навалившаяся непреодолимая тоска и горе заполнило все её существование, черная липкая масса засасывала внутрь. Не в силах вздохнуть, испытывая инфернальный ужас, Яна из всех сил рванулась вон из удушающей обстановки и в то же мгновение снова оказалась на горе. Тяжесть исчезла без следа, её успокаивающе объял небесный ласковый свет.

Яна наблюдала за собой со стороны. Ощущение раздвоенности, даже не раздвоенности, а множественного собственного присутствия казалось крайне необычным и разрушало все понятии о трёхмерности пространства. Постепенно картина приобретала знакомые ноты, появилась аллегория с множеством рук богини Кали и многоликими статуями в храмах Ангкор-Вата Камбоджи. Видение длилось недолго. Угол наблюдения постоянно менялся, трансформируя новое восприятие себя. Из ниоткуда в воздухе формировались легкие призрачные облачка. Постепенно светлая дымка, парящая в воздухе, капля за каплей стала складываться в безликие фигуры в балахонистых одеяниях, напоминающих серые плащи с капюшонами. В сознании снова зазвучал глубокий проникновенный голос.