– Отлично. Потому что первая тренировка через… – Он смотрит на часы, а потом поднимает на меня взгляд и улыбается широко-широко, чересчур довольно. – Восемь минут! Жду на льду, профессионал.

Да чтоб тебя…

Когда все стояли в очереди за удачей, я что, в очередной раз проспала и опоздала? Ну почему вообще все против меня-то? Я не представляю, как идти на тренировку сейчас. Искренне верила в то, что у меня есть пару дней на обучение хотя бы азам, а в итоге… Восемь минут!

– Уже шесть, – кричит откуда-то Влад, и я с недовольством и рычанием плетусь в сторону льда.

– Ладно, Коровина, прорвемся, – шепчу себе под нос, – нам не воевать с ним надо, а влюбить в себя. Каким-то чудом…

– Чего говоришь? – проходит мимо Влад, говоря мне прямо на ухо. Вскрикиваю от неожиданности, подпрыгиваю и чуть не падаю на ровном месте, запутавшись в собственных ногах. Боже! Да я убьюсь тут еще до выхода на лед.

– Говорю, что у меня нет коньков.

– Бери те, что я тебе давал. – Он кивает на коньки, что я оставила у скамеек. – Это резервные в команде, никто не претендует. Форма хоккейная тебе не нужна, поэтому надевай любую спортивную в следующий раз. Нам главное тебя научить кататься… Ну, хоть как-нибудь.

– Я умею кататься, – смотрю на него упрямо, почти охотно веря в свои слова.

– Да-да, я видел. Просто у нас коньки скользкие.

– Да. И лед.

– Скользкий лед… Надо же! Шнуруйся, Лена, до тренировки две минуты.

А две минуты – это очень мало для такого количества шнурков!

Сажусь на лавку, пытаюсь влезть в эти несчастные коньки, от одного вида которых мне нехорошо становится, и замечаю, как девчонки-хоккеистки начинают заполнять лед. По очереди заходят на него, как на ровную землю, грациозно, красиво, складно так. А я… А я корова! Талисман команды, блин.

Все уже на льду, стоят кучкой, шепчутся, слышу, как обсуждают меня, пока я шнурую коньки. А я шнурую, да, потому что дело это вовсе не из простых.

Стараюсь не обращать внимания на шушуканье и делать вид, что не чувствую кучу любопытных взглядов. Я же актриса! Вот отыгрываю равнодушие.

Наконец-то справляюсь, это чуть ли не сложнее, чем на этих самых коньках кататься.

Встаю, пошатываюсь, делаю шаг к бортику и тут же чуть не падаю, успевая схватиться руками и остаться целой и невредимой.

И оказываюсь прямо лицом ко всей команде! А их человек двадцать точно…

Смотрят на меня с подозрением, щурятся, рассматривают, как музейный экспонат. И взгляд той самой, что фыркала на меня в коридоре, я замечаю сразу. Восхитительно просто!

– Итак, девчонки, – говорит Влад и громко свистит в свисток прямо мне над ухом, – знакомьтесь, это Лена – часть нашей команды. Прошу любить, жаловать и оберегать. Она – наш талисман и тренироваться будет с нами.

– Талисман? – спрашивает кто-то из толпы. – С каких пор талисман с игроками тренируется?

– С тех самых пор, как вы закончили сезон внизу таблицы, Карина, – рычит Влад, и я даже немного съеживаюсь от этого тона. Вот ровно этот тон я слышала на вступительных! Вот таким же тоном его брат меня завалил. – Еще вопросы?

– Никаких, – ворчит та.

– Тогда начинаем. Команда – шесть кругов, каждый второй с ускорением. Лена… Тебе задача – не упасть и пройти круг вдоль бортика. Вперед!

Он снова свистит в этот свой жутко громкий свисток, от которого у меня все внутренности в страхе подпрыгивают, и облокачивается на бортик, следя за командой, которая уже слаженно и по цепочке катается по кругу, как и было сказано. А я… я понимаю, что помощи мне ждать неоткуда и жалеть меня никто не будет. И я не буду! Есть цель, мне очень надо идти к ней, поэтому я иду…

Конечно, я падаю сразу, как только ставлю одну ногу на лед. Почти сажусь в шпагат, сидеть в котором отроду не умела, пищу от боли, но все-таки пытаюсь встать.

Девчонки из команды косятся на мои нелепые попытки встать, я краснею, но пытаюсь, ползу к бортику, хватаюсь, поднимаюсь, и… вау! Стою! Это уже успех.

Два шага – снова падаю.

Слышу смешки в спину, а потом снова громкий свист и голос Влада:

– Отставить смех!

Встаю. Надо вставать. Мне всего-то один круг пройти… Один, это же не много, да? Осматриваю площадку и понимаю, что такими темпами я буду его идти как раз до начала следующей тренировки. Но буду!

– Давай, Коровина, – бормочу сама себе. – Вижу цель, не вижу пре… во‑о-оу! – поскальзываюсь и растягиваюсь снова чуть ли не в шпагате, но успеваю спасти себя сильными руками от порванных джинсов и, возможно, не только джинсов. Стою, ну точно корова на льду, раскорячившись, пытаюсь собраться с мыслями и вернуться в ровное положение на льду.

– Теперь понятно, почему именно ее коровой взяли, – летит мне в спину тем неприятным голосом. Карина. Ясно, дружбы с Кариной нам точно не светит, но, с другой стороны, я сюда и не подруг заводить пришла. – Владислав Александрович, а это нормально, что наш талисман катается так, как будто на коньки впервые в жизни встал? Это позорит команду!

– А вот в турнирной таблице выше начнете подниматься, и талисман будет лучше кататься. Все взаимосвязано, Зимина. Ты шесть кругов откатала?

– Нет, – бормочет недовольно.

– Так вперед!

Звук свистка бьет по ушам, если тут постоянно так – я долго не выдержу. Но все-таки улыбаюсь… Потому что поставил на место ту выскочку, которая непонятно почему ко мне пристала. Я и сама могу! Но за пределами льда. Там я уверенная в себе Коровина, а тут… А тут корова, что говорить.

Я иду по бортику, прохожу несколько метров без падений, горжусь сама собой! Я, конечно, такими темпами буду широкоплечей, как… Как Влад! Он тоже, наверное, много падал и поднимал себя, держась за бортик.

Команда делает какие-то другие упражнения, катается, бьет по воротам, а я… Иду! Ну, или пытаюсь идти. Это и правда длится очень долго, каток со стороны кажется сильно меньше, но отступать некуда, да и я не хочу. Иду.

Меня чуть не сбивает с ног все та же Карина! Просто врезается спиной в бортик прямо около меня, но я чудом успеваю удержаться и даже коварно усмехаюсь от того, что у нее не вышло меня уронить еще раз.

Дохожу до конца! Боже! Я сделала это!

Последний рывок, последний шаг, и я останавливаюсь около Влада. У меня нет уже никаких сил, руки устали, я словно не кружочек по льду прошла, а как минимум самостоятельно этот лед закатывала.

– Итак, – говорит он мне, отвлекаясь от команды. – Тридцать два падения у тебя, Коровина, за один круг. И это держась за бортик.

– Угу…

– Ты все еще уверена, что умеешь кататься? – спрашивает с усмешкой, а потом вдруг кричит, снова заставляя меня вздрогнуть и чуть не упасть от этой громкости: – Зимина, ну куда ты так бьешь? У тебя до ворот два метра, а не двадцать два, не надо лупить со всей силы! Так что там с уверенностью, Коровина?

– Вы же сами все видите, – закатываю глаза. Сдаюсь. Но не уйду уже отсюда! В конце концов, у нас подписаны все документы. – Но я научусь! Честно!

– Ну давай, учись… Еще один круг.

– Еще один?!

– Терпение и труд, Коровина. Давай. И постарайся упасть не тридцать два раза.

Я падаю ровно тридцать. Прогресс!

Лена

Как встать? Нет, правда, как?

Я вчера с трудом догребла домой. После тренировки даже словом ни с кем не перекинулась, пришла, приняла душ кое-как, упала лицом в подушку и до самого утра даже не меняла положение сна.

А как встать теперь – не представляю!

Болит все. Каждая клеточка тела, каждая мышца! О существовании некоторых я, честно признаться, даже не знала. А они болят, предатели такие.

Слава богу, тренировки сегодня нет, но я честно собираюсь пойти купить коньки и прийти на каток, что залили в соседнем дворе. Мне надо научиться кататься, иначе весь мой план просто рассыплется прахом!