Восхищенный подобной смелостью Макс с трудом расслышал вопрос.

– Г-главреду? – запнувшись, повторил он. – Да, конечно, хочу, – смущенно закивал он и нахмурился. – Постой, разве не ты главный редактор "Скул Дэйс"?

– Уже нет, – лёгким тоном поведала девушка, забравшись на подоконник с ногами и расслабленно прислонившись к раме. – Я ушла из журнала.

– А, да… – расстроенно протянул Макс. – Слушай, – тут же оживился он, – можно будет приносить тебе статьи на проверку? Если меня примут, разумеется…

Ирэн задумчиво поджала губы:

– Ну, первое время приноси… пока не освоишься. Потом я тебе не понадоблюсь.

– О, спасибо…

– Мисс Бёртон!

Громкий оклик вновь появившейся в холле миссис Стоуни сменили испуганные ахи студентов, до которых не сразу дошло, что внезапно исчезнувшая из виду Ирэн спрыгнула вниз.

– Вот это да!

– Ничего себе!

– Она правда спрыгнула?

– Во даёт!

Ошарашенные и возбужденные, студенты толпой ринулись к открытому нараспашку окну. Несколько учеников перегнулось через подоконник, чтобы узнать, чем закончился для Ирэн прыжок со второго этажа.

– Мисс Бёртон! Мисс Бёртон! – бросившаяся следом женщина ценой немалых усилий протолкнулась сквозь толпу и с риском для жизни высунулась наружу почти наполовину. – Мисс Бёртон!

Ирэн отпустила толстую ветку клёна, росшего возле здания школы, и аккуратно приземлилась на лужайку под громкие аплодисменты первокурсников, наблюдавших её полет из широких окон первого этажа. Ответив на овации изящным поклоном, девушка поправила лямку рюкзака, развернулась и зашагала к длинному строению из красного камня, в котором располагалась школьная библиотека. На полные негодования крики перепуганной миссис Стоуни она не обратила внимания.

– Сумасшедшая, – фыркнула Дора, отходя от окна. – Миссис Стоуни раздует из этого историю.

– А она считает, что ей всё можно, раз она лучшая студентка, – подала голос брюнетка.

– Ну, что ж, Мэлани, придётся ей понять, что она такая же, как и все, – Дора подхватила школьную сумку. – Сеньора Гали с ней церемониться не будет.

Мэлани заправила прядь за ухо:

– Вообще-то, тётя её терпеть не может. Она часто говорит, что такой высокомерной студентки ещё поискать…

– Давайте расходитесь по секциям и кружкам, нечего здесь сидеть, – вмешалась в их разговор отдышавшаяся после криков миссис Стоуни. – Занятия давно закончились, – добавила она, направляясь в сторону учительской.

– Да, мэм.

– Конечно, мэм…

Студенты начали расходиться, обсуждая планы на вечер. Лишь высокий бледный юноша с выразительными тёмными глазами продолжал смотреть вслед пересекавшей лужайку девушке. Лучшая студентка Лейквуда, бойкая активистка, вице-президент студсовета, главный редактор школьного журнала, участник почти всех школьных кружков и клубов, обладатель немыслимого количества премий и победитель множества предметных конкурсов и олимпиад – Ирэн Бёртон давно стала главной достопримечательностью школы. Её любили, её уважали, ею восхищались, её ненавидели. Но никто не оставался равнодушен к той, которая была равнодушна ко всем.

– Нет, я так с ума сойду! С ума сойду!

Расположившиеся в учительской преподаватели разом оглянулись на стремительно вошедшую в просторный кабинет миссис Стоуни, которая с шумом опустила стопку журналов на стол.

– Что произошло, миссис Стоуни? – спокойно протянул пожилой и тучный мистер Браун, преподававший основы безопасности жизнедеятельности.

Миссис Стоуни набрала полные легкие воздуха, прежде чем ответить ровным голосом:

– Мало того, что эта нахальная девчонка своим прыжком испугала меня и со мной едва не произошёл сердечный приступ, так она ещё и посмела игнорировать меня, когда я её звала. Я, конечно, понимаю и подростковые проблемы, и юношеский максимализм, но это уже ни в какие ворота не лезет!

– Постойте, вы о ком? – заинтересованно подалась вперёд маленькая и аккуратная, как полевая мышь, Линда Риверс, профессор математики.

– О нашей пресловутой мисс Бёртон, – явно сдерживаясь, резко ответила миссис Стоуни.

По учительской прошёл чуть слышный вихрь удивления и негодования, затем мистер Браун медленно проговорил:

– Ну, что за проблема, миссис Стоуни? Напишите докладную на имя директора. Дисциплинарный комитет решит этот вопрос должным образом…

– Какой вопрос, мистер Браун? – вошла в учительскую приземистая и круглая, как пивной бочонок, сеньора Гали, директор Лейквуда.

В кабинете стало невероятно тихо, молодые учителя, проработавшие в школе меньше года, и вовсе спрятались за экранами мониторов.

Миссис Стоуни, однако, появление директора не смутило.

– Вопиющее безобразие, госпожа директор. Никогда не думала, что когда-нибудь доживу до дня, когда в нашем Лейквуде произойдет подобное.

– Вот как? – приподняв бровь, отозвалась сеньора Гали. – Что ж, пройдемте в мой кабинет, миссис Стоуни, расскажете подробности… Возвращайтесь к работе, коллеги, – кивнула она преподавателям и вышла из учительской вместе со своим заместителем по воспитательной работе.

– Как вы объясните этот инцидент, профессор Иден? – полушепотом спросила мадемуазель Леруа, подавшись к сидевшей рядом женщине в бесформенном полосатом костюме, устало изучавшей многочисленные анкеты. – Разве у мисс Бёртон есть какие-то подростковые проблемы?

Профессор Иден, преподаватель социально-экономической географии и по совместительству школьный психолог, иронично усмехнулась, потянувшись к тонкой папке на краю стола:

– Конечно, есть, мисс Леруа, начиная от обычной депрессии и заканчивая заниженной самооценкой. Вот, поглядите, – она протянула девушке скрепленную кипу листов, – это результат последнего анкетирования.

– Разве оно не было анонимным, профессор? – нахмурилась мадемуазель Леруа, прочитав аккуратное: "Ирэн Бёртон" в верхнем углу анкеты.

– Мисс Бёртон всегда подписывает свои анкеты, – сообщила женщина с добродушной улыбкой. – На моё замечание она как-то сказала, что анонимность нужна тем, кому есть, чего бояться… или стыдиться. Я никогда не даю её анкет директору, – со смешком поделилась она. – Собираю их в эту папку, – профессор кивнула на скоросшиватель на краю стола. – У Ирэн довольно занимательные ответы. И искренние, как ни странно.

– Это при том, что половина наших студентов заполняет опросники печатными буквами, чтобы мы не узнали по почерку, чьи ответы читаем, – улыбнулась мадемуазель Леруа, прочитав под вопросом: "Что Вы думаете о руководстве Лейквуда?" откровенное: "О нем предпочитаю не думать".

– Обратите внимание на двадцать третий вопрос, – кивнула на анкету профессор Иден. – Уверена, ещё две недели назад мисс Бёртон дала бы другой ответ. Для девочки её возраста он слишком… осознанный, – помедлив мгновение, нашлась она.

– Вы правы, – медленно произнесла девушка, глядя на неровные слова.

После вопроса: "Что Вы понимаете под выражением: "Ценить самого себя"?" было написано: "Это значит ценить своё время".

– Вот почему я не удивлена, мисс Леруа, – поделилась профессор. – Я даже ждала подобного от мисс Бёртон.

– Несмотря на то… что произошло неделю назад? – осторожно поинтересовалась мадемуазель Леруа.

– Несмотря на то, что произошло неделю назад, – кивнула женщина, собирая анкеты в стопку. – Жаль только, что мисс Бёртон выпускница, следующий год для неё будет очень тяжёлым. Если только в её жизни не появится какой-нибудь отвлекающий элемент, – усмехнулась она, поднимаясь со стула, и зашагала к кабинету, в котором располагался аналитический отдел.

Пустой кабинет музыки, мягко освещенный редкими лучами закатного солнца, наполняла нежная мелодия, извлекаемая из души белоснежных клавиш умелой игрой гибких изящных пальцев пианистки.

– Знаешь, Ирэн, я раньше терпеть не мог "Дунайские волны"[2], – заметил высокий нескладный юноша в темно-синем спортивном костюме, проходя в кабинет и устраиваясь на столешнице первой парты. – Пока не услышал, как ты её играешь.