- Не очень. Ангелина, ты как? - Артем прислоняется спиной к закрытой двери, а я кутаюсь в махровый халат, как будто я все ещё там внизу, в мокром купальнике, пытаюсь прикрыть голое тело.

- Нормально. Насколько это возможно, - я прислушиваюсь к своим ощущениям. Помимо жалости к себе, отвращения к Демьяну я испытываю ужасный стыд от того, что Соколовский стал свидетелем произошедшего со мной позора.

- Артем, я должна тебя поблагодарить. Если бы не ты… - Договаривать очень тяжело. Я отворачиваю голову и прячу взгляд.

- Не хотел уезжать, пока не буду уверен, что с тобой все хорошо, - у него спокойный и ровный голос. От этого я становлюсь немного увереннее.

- Как видишь. Я буду в порядке, но чуть позже.

- Не сомневаюсь. Это точно не самая сложная ситуация в твоей жизни.

Я робко поднимаю глаза. Соколовский улыбается.

- Артем, это становится неприличным. Ты будто мой ангел-хранитель, все время помогаешь мне.

- Обращайся, Очкарик.

Вот так за две минуты разговора он снимает часть моей боли, словно её и нет.

- Если хочешь, можешь поехать с нами.

- Нет. Лучше с Ритой и Филей.

Вот сейчас он уйдёт, и как только захлопнется дверь я останусь один на один с собой и своими чувствами. Понимаю, что слез не избежать.

- Артем, мне ужасно стыдно, что тебе пришлось все это увидеть…

- Очкарик, когда ты уже начнёшь думать о себе в первую очередь?

- Не знаю, - я пожимаю плечами.

- Ты не виновата в том, что произошло. Пойми, я не оправдываю Князева, он поступил, как конченый придурок. Но ты тут абсолютно не причём. Только не говори, что ты не будешь ходить в универ из-за этого?

Я улыбаюсь, как легко он считал мои мысли.

- Даже не думай, Муромцева. Я знаю, что ты сможешь пережить и это. Ты вообще самый смелый человек из всех, кого мне приходилось встречать, - он подходит ближе и приподнимает мой подбородок, словно подбадривая меня. Банальный жест поддержки. А мне уже не по себе.

- Ты слишком высокого мнения обо мнения.

- Я о тебе такого мнения, которого ты заслуживаешь.

Знаю, что этого делать не стоит, но я кладу голову ему на плечо, вдыхаю запах его духов. Мне так легче и спокойнее. Артем, не отталкивает, просто утешающе гладит по спине.

- Соколовский, спасибо тебе за все. Ты настоящий друг, - собираю волю в кулак, чтобы отстраниться и ещё раз посмотреть ему в глаза. Что бы он не говорил, я ещё не приняла окончательного решения, как быть дальше.

***

Не помню, как мы возвращаемся домой, кажется, я сплю всю дорогу, слушая разговоры Риты и Вани. Вечер тоже полностью стирается из памяти. Вроде бы я закрываюсь в комнате и просто лежу, глядя в потолок.

Бессонная ночь. Забыться удается только под утро. Правда мне тут же снится кошмар. В этот раз я почему-то снова не могу ходить и мне приходится вернуться в инвалидное кресло. В таком виде я и еду в универ, где надо мной смеются все, кого я знаю…

Утром кроме головной боли возвращается ещё и боль в спине. Давно забытое чувство.

В квартире никого. Я лежу и не испытываю никакого желания вставать. Завтрак, как обычно стоит на столе. Несмотря на отсутствие аппетита, я все же съедаю несколько кусочков, чтобы хоть как-то передвигаться. А потом сажусь за компьютер. От учёбы я себя освобождаю на неопределённый срок, а вот от работы не могу.

В четыре часа понимаю, что просидела за компом почти весь день. Нужно выйти, подышать свежим воздухом, проветрить голову, сменить обстановку.

Я иду по парку, рассматривая жёлтые листья. В Москве снега будто и не было вовсе. Это к лучшему. Воспоминания итак слишком яркие.

Шаги за спиной заставляют насторожиться. Я оборачиваюсь и вижу Демьяна. На лице несколько больших синяков, даже очки и капюшон не скрывают повреждений. Подозреваю, что тело выглядит ещё хуже.

- Геля, я хочу извиниться. Пожалуйста не убегай.

Я в таком шоке, что не могу сделать и шага. Как он вообще смеет разговаривать со мной после того что произошло? Он воспринимает мой ступор, как возможность подойти ближе.

- Я только хочу извиниться. Не знаю, что на меня нашло. Вернее, знаю. Это меня не оправдывает. Просто, я виноват. Прости.

- Всё сказал?

- Почти.

Я разворачиваюсь и молча иду в сторону дома, не желаю видеть и слышать его.

- Ангелина, - Демьян кричит в спину, но я только ускоряю шаг. Нет сил и желания вести с ним разговоры.

Дома трясущимися руками открываю ноут, не могла подумать, что его появление вызовет во мне такую реакцию. На почте висит новое письмо от Соколовской.

"Ангелина, я не могу принять такую обложку. Ты читала техническое задание?"

Я проверяю, что за файл отправила. Это действительно полный провал. Наверное, самая худшая моя работа, выглядит на уровень класса десятого.

"Я переделаю".

"Не стоит. Я уже попросила другого дизайнера".

Интересно, кого? Чувствую себя разбитой и раздавленной по всем фронтам. Как быстро все меняется в жизни. Ещё пару дней назад я была практически самым счастливым человеком, и как все поменялось теперь.

Ну и ладно. Я захлопываю крышку ноута и иду готовить обед, или ужин, что там больше подходит по времени.

***

Князев присылает большой букет с цветами и открыткой. Я отказываюсь принимать его и закрываю перед курьером дверь, хотя последний как раз ни в чем не виноват.

На следующий день Демьян снова дежурит возле моего подъезда.

- Демьян, я тебя простила. Только не присылай больше ничего и сам не появляйся, - я прохожу мимо в сторону парка.

- Правда? Или ты говоришь так, чтобы больше не видеть меня.

- А ты догадливый.

Он идёт следом, но держится на расстоянии.

- Скажи, что сделать, чтобы ты простила меня?

- Ничего. Не хочу тебя видеть.

Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на него. Сегодня он без очков, куртка и шапка. Всё неброское, без лейблов, но стоит, наверное, прилично. Он выглядит таким жалким и разбитым, что я невольно начинаю сочувствовать ему. Это что стокгольмский синдром? Кажется, Артем прав, я слишком много думаю о других.

- Я понимаю. Может просто выслушаешь? - Князев даже не даёт мне ответить, начинает извиняться. - У меня поехала крыша. Я знал, что поступаю неправильно, просто не мог остановиться. Ещё ваши взгляды с Соколовским.

- Так это он во всем виноват?

- Нет, конечно. Он все сделал правильно. К нему никаких претензий.

- Демьян, ты можешь меня не преследовать? Прошу.

- Хорошо, - он утвердительно кивает. Это первый раз на моей памяти, когда он так легко соглашается с моей просьбой. Может ещё не все потеряно у него.

- Я подумаю над твоими словами.

- Договорились.

Я возвращаюсь к своей прогулке, чувствую, что он больше не идёт за мной. Меня отпускает. Неужели я и правда могу простить такое?

Добредаю до универа и иду обратно. Надо решать, что делать дальше. Не могу же я вечно прятаться и бегать. Ещё на расстоянии замечаю знакомую машину и Артема, который стоит рядом.

Ноги перестают идти, я замедляюсь. Зачем он приехал, не понимаю. В какой-то момент просто останавливаюсь, и цепочка мурашек пробегает по спине, ведь Даша могла рассказать про мою татуировку. Он сразу поймёт, что это никакая не первая буква от моего имени. Хотя, зачем ей рассказывать?

Соколовский смотрит в мою сторону, он уже заметил меня, так же, как и то, что я стою, как вкопанная. Артем быстрым шагом двигается в мою сторону. Наверное, можно попробовать убежать. Только бегаю я не очень, да и смысла нет. Поэтому просто стою и жду его приближения.

- Привет. Ты как? Не ходишь на пары. Все таки задумала сбежать? - от его колючего взгляда становится не по себе. - Видел здесь Демьяна. Только не говори, что простила его.

- Так много вопросов. Я даже не знаю на какой отвечать первым, - я расслабляюсь. Кажется мой маленький секрет, так и останется тайной.