- Спасибо за помощь. Я пойду.

- Я провожу тебя.

Пока он обувается я прислоняюсь к стене, рассматриваю его затылок. Вот и всё.

Мы стоим и смотрим друг на друга. Кто-то должен первым сказать прощай.

- Мне пора.

- Да, - я сама не слышу свой голос, таким тихим получается ответ.

- Очкарик, спасибо.

- Артем, хочу попросить тебя. - делаю паузу, чтобы собраться с мыслями. - Не называй меня так.

- Почему?

- Ну, это все в прошлом. Не хочу опять туда возвращаться.

- Ты разве больше не носишь очки?

- Ношу.

- Тогда ко мне никаких вопросов. Воспринимай это, как старое издевательство, дразнилку. К тому же, мне так нравится, - он придвигается ближе и ставит ладони с обеих сторон от меня. Получается, я в ловушке, зажата между ним и стеной.

В районе груди зарождается такое знакомое приятное волнение.

Нужно сбросить наваждение и разорвать связь, только вместо этого я облизываю губы, а он смотрит. И от этого взгляда становится не по себе.

Я решаюсь. Собираюсь оттолкнуть и вырваться. Но поздно. Артем прижимается лбом к моей голове, я чувствую его дыхание. Где взять силы?

Одна секунда и все. Я обвиваю руками его шею, он наклоняется ко мне и целует. Осторожно, начинает с верхней губы, а потом переключается на нижнюю. Я замираю, полностью отключаюсь, отдаваясь приятным прикосновениям. А дальше уже перестаю понимать, что происходит. Где начинаюсь я, и где заканчивается он.

Это уже не поцелуй. Не помню, чтобы такое было раньше. Столько боли и одновременно острого желания. У меня сводит все мышцы, а низ живота скручивает спазмами. Мы так близко, но мне мало. Хочу больше. Это ненормально и неправильно, но я не могу сказать себе стоп.

Вместо этого целую ещё сильнее, словно в последний раз. Вбираю в себя всего Артема, оживаю в его руках. Они везде. Каждое прикосновение проникает под кожу. Я распадаюсь на сотни маленьких осколков.

Он притягивает меня ближе за бедра, хотя мы итак, практически, как одно целое. Я начинаю задыхаться. Артем останавливается, но не отпускает. Я слышу, как тяжело он дышит. Неужели его чувства похожи? Или я для него по-прежнему сексуальный объект? Почему он поступает так с Дашей? Хотя я и сама не лучше. Целуюсь с парнем подруги. Не могу так поступить. Не готова на предательство. Я вдруг вспоминаю его предложение переспать без обязательств. Если бы я сейчас не остановила его, что было бы дальше?

От моей эйфории не остаётся и следа. Только горечь и разочарование, и ноющая боль где-то в груди.

- Зачем ты сделал это?

- Не знаю, так получилось.

И всего лишь. Я, конечно, тоже виновата, поддалась своим эмоциям. Это не должно повториться.

- Артем, больше никогда так не делай! И ещё, держись от меня подальше, в идеале на приличном расстоянии. Тебе понятно?

- Понятно, - он смотрит на меня своим колючим взглядом, от него веет таким холодом. Это что? Ненависть? Злость?

Соколовский разворачивается и уходит, не прощаясь. А я сползаю по стене на пол, стараясь заглушить рыдания.

АРТЕМ

Один поцелуй, а эффект, как разорвавшийся снаряд. Я до сих пор чувствую её дрожащее в моих руках тело, гладкую, теплую кожу, вкус губ. Мы же не просто целовались, я откровенно изучал её всю, как будто никогда не дотрагивался раньше.

Пятнадцать минут я сижу в машине, пытаясь понять, что это было. В какой момент я слишком расслабился, чтобы наброситься на Очкарика. В моих воспоминаниях все происходило немного по-другому. А сейчас ярче, острее, на границе разумного. Вспышка, и я уже не отвечаю за свои действия и их последствия. Может быть дело в том, что тогда мы были подростками, и я ещё до конца не осознавал всех своих чувств.

Все, что я понимаю - теперь мне нужно обходить Ангелину как можно дальше. Иначе, сорвусь. Я итак уже на краю обрыва, а внизу бездна. Дважды не возвращаются в одну точку. Тем более, она чётко дала понять, чтобы я ей неприятен. Тогда какого она так целовалась? По старой памяти, или может, чтобы позлить и подразнить меня?

Чтобы она не испытывала ко мне - это точно не любовь. Ангелина смотрела такими глазами, будто мы сделали что-то плохое и не естественное. Это всего лишь поцелуй, случайный. Кто же знал, что я буду так остро реагировать. Если бы Очкарик не оттолкнула, я бы не остановился. Я чётко фиксирую это в своём сознании. Нужно запомнить и выжечь в памяти - для меня больше нет места в её жизни. Она для меня запретная, чужая, не такая, как все, единственная, кто вызывает такой пожар. Только тушить его придётся в одиночку.

Я завожу машину. Звук двигателя немного успокаивает и приводит в чувства. Не понимаю, почему, Ангелина так сделала. В какой-то момент мне показалось, что между нами снова есть те самые чувства. Неужели у неё есть что-то к Демьяну? Князев, чёртов придурок. Меня душит ревность. Как она реагирует на его поцелуи? Отталкивает так же, или наоборот? Одно я знаю точно, не хочу, чтобы он сделал ей больно. Как бы Геля не относилась ко мне, она точно не заслуживает такого будущего с Князевым. Я слишком хорошо его знаю, видел, как быстро он сливает всех, кто ему надоел. Слышал эти телефонные разговоры. По приколу он включал их на громкую связь. Стыдно признаться, я и сам не лучше. Мы все делали напоказ: встречались, расставались, принимали участие в конкурсе, кто из нас больший козёл. И счёт всегда был равный, мы по очереди выходили в лидеры. Теперь эта участь ждёт Гелю. Она не заслужила такого. Но я же могу все изменить. Не хочу, чтобы она пострадала.

Набираю Князеву по громкой связи.

- Ты дома?

- Ага.

- Скоро буду, - и отключаюсь. Он вообще заявляется всегда без предупреждения. Так что переживёт.

Демьян живёт в новом районе, внутри третьего транспортного. Папа постарался и отселил сына в отдельную квартиру, чему последний только рад. Иногда я думаю о том, хочу ли я жить отдельно от родителей. И каждый раз, натыкаясь на грустный мамин взгляд при виде наших совместных фотографий с братом, оставляю эту идею. Папа почти не бывает дома, а одной ей будет совсем тоскливо.

Квартира двухкомнатная, большая кухня-гостиная и спальня. К слову у него почти всегда порядок, и я никогда не видел у Князева домработницы.

- Что будешь? - он идёт за барную стойку. Зона кухни в чёрных цветах, идеально сочетается с самим хозяином.

- Ничего.

- А я, пожалуй, колы. Что-то ты напряжённый, - он достаёт бутылку из холодильника. А я сажусь напротив за стол.

- Обычный. Поговорить с тобой хотел.

- Ну.

- Отвали от Муромцевой, - перехожу сразу к делу. Демьян смотрит на меня задумчиво и с недоверием. Таких разговоров между нами ещё не было. Обычно все наоборот.

- Это Даша тебя попросила?

- Да, - это удобная отмазка. Все логично, она беспокоится за подругу, фактически такой разговор между нами был.

- Ясно, - он расслабляется и делает глоток колы. - Можешь не париться, я передумал.

- Серьёзно? - как-то слабо верится.

- Геля мне нравится. Реально. Я на самом деле хочу с быть с ней. Представляешь?

Таким Князева я ещё не видел. Вот так просто говорит о своих чувствах, не смущаясь и не скрываясь. Он не врет. Говорит об Ангелине и улыбается. Поплыл. Конкретно. Так же, как и я когда-то и до сих пор.

- Смешная шутка.

- А я не шучу. Думаешь, я не могу встречаться с девушкой по-настоящему? Все когда-нибудь случается впервые.

- Не знаю, что с тобой там случается. Предупреждаю, держись от неё подальше, - моя злость опережает логику и здравый смысл. С ним нужно обдумывать каждое слово, но я слишком боюсь, что она тоже симпатизирует ему. Страх заставляет вначале говорить, а потом думать.

Князев внимательно смотрит на меня. Изучает. Просчитывает.

- Тебе тоже, значит? Неожиданно, - всегда он был проницательным. А я так глупо спалился.

- Мне все равно, что ты там себе напридумывал. Она не заслуживает такого, как ты.