- Давно стоишь?

- Нет, - он не двигается, так и продолжая стоять.

- Я спустилась попить воды, - зачем-то объясняю ему.

- А я просто не могу заснуть, - он подходит ближе и смотрит в окно. Теперь я хотя бы могу рассмотреть его лицо. Но и озноб пробирает сильнее. Я обхватываю себя руками, пытаясь согреться. Нужно уйти и все закончится. И это чувство волнения в груди и напряжение между нами. Кажется, что его можно даже потрогать, настолько оно осязаемо.

- Замёрзла? - кажется он наконец обращает внимание, что я стою, обняв себя руками.

- Прохладно, - только и могу ответить, как-то резко пересыхает в горле. Где-то же был мой стакан с водой. Он прямо на столе у Артема за спиной. Хочу обойти и взять стакан, но случайно задеваю Соколовского рукой. У него такая горячая кожа. Мы смотрим друг на друга, с такого расстояния я хорошо вижу его глаза. В темноте они кажутся синими. Я могу уйти, должна это сделать. Стоит мне только об этом подумать, как Артем делает то, что выводит меня из равновесия. Просто проводит большим пальцем по щеке. Обычный жест вызывает столько воспоминаний и эмоций. Я закрываю глаза, отдаваясь своим чувствам.

Если подумать, наверное это сон. Я заснула в новом месте и мне снится красочная и реалистичная мечта, как и раньше.

Открываю глаза, Артем стоит почти вплотную и изучает мою реакцию. Я встаю на цыпочки и целую уголок губ. Это уже не так невинно, но во сне обычно происходит и не такое.

Дальнейшее перестаёт быть невинным или целомудренным. Я вообще не осознаю, что происходит.

Вспышка. Огонь. И цепочка мурашек по самому позвоночнику. Кажется, я сижу на столе, обхватив ногами Артема и чувствую, как он гладит шею, ключицы, руки, переключается на бедра и придвигает меня ближе к себе. Теряю остатки своего разума и стыда, в наглую изучаю его тело под футболкой. Так далеко мне ещё не приходилось заходить.

Дурацкая футболка только мешает. Я снимаю её, Артем послушно поднимает руки. Кожа такая горячая и приятная на ощупь.

Мне стыдно и одновременно так волнительно и приятно. Я уже как-бы привыкла, что наши поцелуи вышли на другой уровень, когда ты перестаёшь чувствовать что-то, кроме дрожи в руках и лёгкой тяжести внизу живота. Я начинаю задыхаться, на секунду отстраняюсь, чтобы набрать побольше воздуха. Провожу языком по его верхней губе. Похоже на провокацию, но сон мой и здесь я решаю, как и что будет происходить дальше.

АРТЕМ

В доме прохладно. А мне жарко. Даже душно. Я позволяю ей трогать свое тело. Вроде бы ничего такого. Просто лёгкие поглаживания и прикосновения. Но там, где были её руки у меня начинает гореть кожа.

Я теряю контроль и остатки своего самообладания, которое очень нужно в данную секунду. Остаётся последняя черта и я готов её перейти в любой момент. Ангелина отстраняется, чтобы набрать воздуха. Мне бы тоже не помешало. А потом она проводит языком по моим губам, словно дразнит и привлекает к себе. Проверяет, как далеко я могу зайти. Зря. Последняя граница пройдена.

Я возвращаюсь к ее губам. Она тут же подаётся навстречу, будто только этого и ждёт. Убираю распущенные волосы назад, чтобы не мешали. Держу её лицо ладонями. Теперь можно целовать, как никого раньше, что я и делаю. Геля прижимается ко мне и отвечает на поцелуй со всей своей страстью, я и не думал, что в ней столько обжигающего огня, в котором не страшно и сгореть.

Где же моя сила воли? Её нет. Очкарик сейчас уничтожает последние остатки. Я прикасаюсь губами к её шее. На коже ещё остался тот самый запах сладкой конфеты, который сводит с ума.

Опускаюсь ниже к груди. Я уже давно понял, что под тоненькой маечкой ничего нет. Теперь моя очередь снимать с неё одежду. Но стоит мне потянуть за майку, как Очкарик, будто очнувшись ото сна отталкивает меня.

Она поворачивается к окну и в свете уличных фонарей я могу рассмотреть её лицо. Геля выглядит так, словно и не понимает, где находится. Может у неё приступ лунатизма. А здесь я, пристают к ней со своими гормонами.

- Артем, я же просила не трогать меня, - голос дрожит. Глаза широко распахнуты от ужаса. Как будто это было что-то противоестественное.

- Знаю. Слышал. Не трогай, не подходи. Но давай жить мирно и дружно. Определись, чего ты уже сама хочешь, - я начинаю говорить громче, чем нужно.

- Это мне нужно определиться? Ты встречаешься с моей подругой, а сам все время целуешь меня, - в темноте горят только глаза, которыми она смотрит, как невинная и целомудренная девушка, хотя секунду назад была совсем другой. Я путаюсь, где она настоящая, а где нет. Почему она так резко меняется в своём настроении и поведении?

- Зашибись, Очкарик. А ты, у нас, типа не при делах. Все происходит без твоего согласия.

- Нет. И это моя вина. Я не должна так делать. Ты прав, - она сползает со стола на пол прямо по мне. Я даже не помню, как она там оказалась, точно не сама туда залезла. Не смотря ни на что мы все так же близко друг к другу. Убираю руки и делаю шаг назад.

- Ангелина, хватит уже постоянно дразнить меня. К чему все твои действия?

- Какие конкретно? Это все происходит случайно.

- Ты меня не хочешь?

- Нет.

- Не похоже от слова совсем.

- Просто временное помешательство. Если бы я знала, что ты учишься в моем универе, я бы осталась на дистанционке, правда. И уж тем более не приехала бы сюда, учитывая твоё присутствие.

- Серьёзно? Тебе настолько пофиг на все, что было между нами?

- Нет. Просто, это в прошлом, которого больше нет.

- Говори за себя.

- Наверное, нам стоит разойтись и сделать вид, что ничего не было. Так будет правильно, - и снова эти жёсткие правила, как нужно жить. Что можно делать, а чего нельзя.

- Почему ты всегда решаешь, что стоит, а что нет? Два года назад ты уже решила.

- Я не могла поступить иначе. Неужели ты не понимаешь? - в голосе стоят слезы.

- Честно, нет, - немного сбавляю обороты со своими наездами. Я и правда понятия не имею, как ей жилось и через что пришлось пройти.

- Ты бы хотел быть вместе с инвалидом? - она произносит это тихо и почти беззвучно. Я задавал себе такой вопрос, и каждый раз не находил ответа. Я просто хотел быть с ней.

- Какая тебе разница? Ты же даже не спросила моего мнения, просто все сделала так, как посчитала нужным. Да и зачем, так ведь? Можно ведь принять решение за себя и за того парня, ему же все равно, подумаешь, переживёт и будет жить дальше. Все правильно, Ангелина?

Она молчит, но в глазах уже нет прежней уверенности

Я поднимаю свою футболку с пола и ухожу наверх к себе в комнату, не оборачиваясь. Меня трясёт от злости. В первую очередь на себя. В который раз не сдержался, поддался своим желаниям. Я же видел, кто стоит у окна, надо было развернуться и уйти, не вступая ни в какие диалоги.

Зачем я вообще сюда приехал? Ответ лежит на поверхности, но обдумать свою мысль я не успеваю, на кровати меня ждёт сюрприз в лице Даши. Она включила ночник на тумбочке, чтобы я мог рассмотреть, что на ней красное белье, причём довольно откровенное.

- Я ходил на кухню выпить воды, - зачем-то оправдываюсь, хотя она и не спрашивает.

- Я подумала, если мы не поехали в отель, что мешает нам быть вдвоём здесь? - Даша говорит, немного смущаясь. И это резко контрастирует с её внешним видом.

Действительно, нам ничего не мешает. Она подходит ближе, и я могу ощутить её гладкую кожу и идеальное тело. Даша целует меня в подбородок и плавно спускается на шею.

Все идеально, так, как я и хотел несколько месяцев назад. Я закрываю глаза, обнимаю её и вдыхаю запах, пытаясь почувствовать те самые нотки, которые так мне нравятся. Но вместо сладкой конфеты ощущаю совсем другой аромат.

Мысль, которая резко ускользнула, так же неожиданно пробивается в мозг. Я просто люблю Очкарика. Поэтому приехал сюда, поэтому все время стараюсь быть рядом, не упускать из вида. И чтобы я не делал, не могу вытравить эту любовь. Вот такая ирония. Первая влюблённость никуда не делась, наоборот, стала ещё крепче и сильнее, пока я пытался заместить её другими чувствами и эмоциями. Старался, искал, а в итоге вернулся к тому, от чего ушёл два года назад.