Мне повезло. Бармен сказал, что Гена Шумилов должен обязательно прийти этим вечером, потому что у него есть заказ. Я попросила чашку кофе, села за барную стойку и принялась ждать. Ожидание было непродолжительным, но Геннадий сделал вид, что мы не знакомы.

– Мне старик Фил претензии выкатывает, что из-за меня у вашего Глеба теперь проблемы! ― сразу же использовала я главный козырь, потому что крыть больше было нечем.

Гена пообещал разговор после его выступления. В этот вечер он играл романтическую мелодию для влюблённой парочки в честь предложения парнем руки и сердца. Скрипка, розы, восхищённые охи и вздохи со всех сторон, красивые слова… Я аж прослезилась. Будущая невеста выглядела донельзя смущённой, но её уже пошатывало после выпитого, а когда нужно было ответить «Да!», она нечаянно очень громко рыгнула, смутилась окончательно и убежала. Бедный парень так и остался стоять посреди зала на одном колене, заливаясь краской не то стыда, не то разочарования.

– Идём, ― взял меня за локоть Гена, подойдя к стойке.

Мы вышли на улицу. Он закурил и долго молчал, а я терпеливо дожидалась откровений. Могла бы начать задавать вопросы, но как-то подсознательно понимала, что лучше потерпеть, пока собеседник не соберётся с мыслями.

– Ты когда-нибудь слышала про нефилимов? ― наконец-то спросил потомок Кощея.

– Даже видела, ― уверенно ответила я и в ответ на удивлённый взгляд доверчиво пояснила: ― В сериале «Сверхъестественное». Там был сын Люцифера Джек.

Гена тяжело вздохнул, сменил удивлённый взгляд на снисходительный и начал лекцию.

– У нас нефилимами называют всех гибридных существ, унаследовавших от одного из родителей кровь и силу ангела или демона. Такие гибриды очень опасны, потому что подвержены влиянию унаследованной магии. Независимо от её природы, она способна усилить плохие или хорошие черты характера наследника. Это сложно, ты вот так сходу не поймёшь.

– Я не дура, ― обиделась я.

– Была бы умной, сидела бы сейчас дома, а не лезла снова туда, где ничего хорошего тебя не ждёт, ― резко и сердито ответил Геннадий. ― Глеб избавил тебя и от клейма, и от портальной магии. Ещё и в твою реальность вернул в нарушение всех правил. Скажи спасибо, что жива осталась и душу человеческую сохранила.

– А он гибрид ангела или демона? ― уточнила я, не имея намерения кого-либо благодарить, поскольку они сами же меня в это всё и втянули.

– И то, и другое, ― со вздохом ответил долговязый бессмертный скрипач и добавил: ― И на четверть оборотень-волк.

Я с минуту молчала, размышляя, стоит ли спрашивать о деталях появления на свет такого создания, но всё-таки не удержалась.

– Магическая групповушка?

Если бы взглядом можно было убивать, я была бы испепелена на месте. С другой стороны, такой способности у потомков Кощея может просто не быть.

– Ты на всю голову больная? ― поинтересовался он.

– Ага, ― охотно подтвердила я. ― Вот прям с того самого дня, как ваш Сеня вышел из холодного пламени в моей квартире и спросил, есть ли у меня майонез. Слушай, мне до фонаря все эти детали. Просто скажи, в безопасности от вашего расчудесного мира я теперь или нет? Могу спокойно жить дальше?

– А сама-то сможешь?

Вопрос прозвучал вполне резонно. Если бы меня заодно ещё и памяти лишили о том дне, всё было бы идеально ― ничего не помню, ничего не знаю, идите все лесом. Но я-то помню и знаю. И они обо мне знают. Кто даст гарантию, что завтра Горынычу-Гаврилычу не приспичит меня вернуть? Мои внешние данные его вполне устроили. Облагодетельствуют очередным болтом с портальной магией и штампом на руке, прикуют к рабочему столу магическими кандалами, и буду я влачить жалкое существование простой смертной в безобразном магическом мире до скончания дней своих.

– А что нужно сделать, чтобы смогла? ― задала я встречный вопрос.

– Включить голову для начала, ― прозвучало в ответ. ― В департаменте вторую неделю работает комиссия. Ты была в Ином и сохранила воспоминания об этом, потому что Глеб не закончил начатое. За свои косяки он сам ответит, раз уж решился на такое, но о тебе разговор отдельный. Смертные не должны знать правду о соприкосновении наших миров. Стереть тебе память нельзя, потому что ты теперь отмечена печатью нефилима. Живи нормально, если можешь, но держи язык за зубами и не ищи больше встреч ни со мной, ни с кем-либо ещё из тех, кого тогда видела. А если встретишь случайно, просто пройди мимо. За тобой следят. Эта наша встреча тоже вызовет вопросы, но я-то отмажусь, а ты себе ещё один минус в Карму уже заработала. Если продолжишь совать свой нос, куда не просят, до старости не доживёшь.

– Зачем же ты мне тогда про нефилимов сказал, если всё это должно оставаться тайной? ― язвительно осведомилась я, но всё-таки оглянулась по сторонам.

– Ты всё равно узнала бы об этом рано или поздно, ― ответил Гена. ― Глеб сейчас в изоляторе, но потом ему придётся найти тебя и снять печать. Тогда же и память будет очищена, а пока просто не привлекай к себе ненужного внимания.

Мне не понравилась интонация, с которой он это сказал. Да и вообще очень многие его фразы оставили привкус незавершённости. Тайна на тайне сидит и загадкой погоняет ― не люблю я так. А углубляться в подробности страшно. Сидеть тихо и не отсвечивать я умею, если это необходимо, но у меня же теперь паранойя начнётся. За каждым углом будет мерещиться опасность. Лучше бы и правда не искала этой встречи ― сидела бы себе спокойно дома, смотрела телевизор и строила планы на будущее.

Когда вернулась домой, поняла, что боюсь даже в квартиру зайти. От каждого шороха начала шарахаться. Дожилась. И ведь никому же ничего плохого не делала! Как дальше жить ― непонятно совершенно.

Меня хватило ровно на два дня, а потом сдали нервы. Вообще я стрессоустойчивая, но в данном случае потенциальная опасность исходила от неизвестности, что намного хуже любого источника стресса. Съездила на приём к своему врачу и спросила, можно ли мне уже выйти на работу. Плечо и рука ещё побаливали, но уже не так критично. Врач ответил, что меня на больничном никто насильно не держит, но если деньги мне дороже здоровья, то могу хоть мешки с цементом на себе таскать. Лечение у нас в стране ― дело добровольное, за исключением особенных случаев. Мой случай точно не особенный, поэтому я всё-таки приняла решение вернуться к работе.

Начальница сдержала своё обещание и временно перевела меня оператором на «горячую линию». Там я немедленно начала косячить, поскольку никогда не задумывалась о том, насколько сложны эти обязанности. На вид всё проще простого, а на деле нужно досконально знать структуру компании и понимать, кто за какую деятельность в ответе. И филиал-то вроде небольшой, но переадресация большинства звонков идёт на головной офис, а там чёрт ногу сломит.

– Инка, от тебя сейчас вреда больше, чем пользы, ― разочаровалась во мне начальница отдела.

– Я больше не могу дома сидеть. У меня от безделья крыша едет, ― понуро сообщила я, надеясь на снисхождение.

Она подумала немного, куда ещё меня можно применить, но вариантов было мало.

– Ладно, завтра придумаем что-нибудь, ― пообещала добрая женщина. ― Сейчас сходи в приёмную, забери там папку на подпись и отвези в головной офис. Оттуда забирать ничего не нужно, они ещё с утра всё передали.

– А потом? ― уточнила я.

– До конца дня свободна.

– Но…

– Свободна, я сказала.

Она мне в этот момент так Дракона Гаврилыча напомнила, что аж не по себе стало. Конечно, я повезла документы ― а куда деваться? Меня, калеку, и так милостиво к выполнению простейших трудовых обязанностей допустили, так что благодарить надо, а не спорить. Но если честно, то мне конкретно эта обязанность всегда казалась глупой. У Самойловых и их замов есть электронные подписи, всё можно через Интернет визировать, но мы добросовестно каждый день возим бумаги туда-сюда. Чтобы двигались больше что ли?