– Это, кстати, твоя. Я, наверное, случайно к себе засунул.

– Точно, моя. – Она кивнула.

– А это тебе, Астер, – произнес Логан. – Пятьсот сорок пять слов.

Астер раскрыл тетрадь в середине. Почерком, смутно напоминающим его собственный, в центре было выведено: «Эссе. “Мартин Иден”».

Блэквуд знал: Логан заранее сделал внутри минимум три-четыре ошибки и допустил пару логических повторений, чтобы авторство работы не слишком бросалось в глаза. Уже который год они проделывали этот фокус, и о том, что все задания за Астера выполняет его друг, пока никто не догадался.

– За мной должок, – хлопнул он Логана по плечу.

Новенькая посмотрела осуждающе. Логан лишь отмахнулся, а потом его взгляд сосредоточился на чем-то у Астера за спиной. Держа в руках несколько папок, к столику уверенным шагом направлялся мистер Робертс.

Логана из-за отца немного сторонились, особенно в средней школе, когда прошел слух, что он сдает ему всех, кто списывает. В ответ пошли сплетни, мол, его отец договаривается с другими учителями об отличных оценках для сына. Разумеется, это была неправда, но с тех пор эти двое в школе старались держаться на расстоянии и на людях обращались друг к другу исключительно «мистер Робертс» и «мистер Робертс».

– Профессор Робертс, – улыбнулся Астер, перетягивая внимание на себя. – Как оно?

Из всех наук математика была единственной, что не доставляла ему проблем, и к тому же явно удавалась, поэтому Астер быстро попал к учителю в любимчики.

– А я как раз искал тебя, – произнес мужчина, раскрывая перед ним на столе последний тест. – Великолепное решение с использованием интерполяционных кривых, Блэквуд. Только один вопрос. – Он перелистнул страницу, указывая на формулу сверху: – Здесь в уравнении наверняка b, а не d, я ведь правильно понял?

Астер, скривившись, кивнул.

Мистер Робертс исправил его ошибку сам. Подобное случалось не впервые. Но он мог поклясться, что, несмотря на серьезное выражение лица, профессор в этот момент улыбнулся.

– А вам, молодой человек, – указал он пальцем на сына, – стоит подтянуть теорию. Да, и заскочи, пожалуйста, на пять минут перед следующим уроком.

– Твой урок у нас последний. Может, после него? – с надеждой спросил Логан.

– Знаю я, как ты заходишь после уроков. – посмотрел его отец на часы, ремешок которых был вытерт до такой степени, что пестрел проплешинами.

Логан не без разочарования вздохнул, поглядывая на Энджел.

– Ладно, тогда увидимся, – произнес он, подхватывая свою сумку, и удалился вслед за отцом.

Астер с новенькой остались одни. Повисла неловкая пауза. Астер по привычке принялся крутить кольцо на пальце, поворачивая его то в одну, то в другую сторону.

– Матанализ он тоже за тебя делает? – вдруг произнесла девушка.

Что? Блэквуд чуть дар речи не потерял – столько в этой маленькой фразе сквозило необоснованного осуждения.

– Да, – совершенно бесцеремонно соврал он, решив, с какой стати вообще обязан оправдываться. – А тебя это смущает?

– Нет, – хмыкнула она. – Просто, видимо, поэтому таким, как ты, и нужны такие, как он?

А вот это было больно. Энджел явно хотела добавить что-то еще, но ее перебила появившаяся возле их столика Роуз Скотт с подружкой. Пару лет назад они с Джейком ходили с ними на двойное свидание, которое закончилось тем, что им устроили знакомство с родителями, и парни чуть ли не бежали из ресторана через черный ход. С тех пор эти девчонки периодически напоминали о себе, а Астер напоминал им о том, что не заводит серьезных отношений в принципе.

– Я ждала, что ты напишешь, Блэквуд, – произнесла Роуз, помахивая бумажным стаканчиком с крышкой, так что Астер убрал ноги из прохода, опасаясь, как бы горячий кофе «случайно» не оказался на его брюках.

Астер никогда не писал девушкам.

Это было табу.

– Ты же знаешь, Роуз, бесполезно от меня что-то ждать, – улыбнулся он, краем глаза заметив, что Энджел закатила глаза.

Бросив что-то вроде: «Господи, какой же ты, оказывается, придурок», она встала из-за стола. Теперь он видел только ее узкую спину, над которой раскачивались собранные в хвост волосы. А потом заметил забытую на столе тетрадь.

***

Джейкоб Эванс мог найти общий язык с кем угодно. Он, как хамелеон, подстраивался под обстоятельства и точно знал, кому и что сказать. Логан и Астер часто шутили, что это его суперсила. Ведь даже строгий директор Алтиора – мистер Беннет – обожал Эванса, несмотря на все его шалости. Общительный, искренний, он не мог объяснить друзьям, что ничего сверхъестественного не делает. Просто он вот такой. Тут Астер скривил бы губы и добавил: «Такой он… гребаный обаяшка». И это тоже было правдой. Несмотря на высокий рост и крепкое телосложение, Джейк казался добрым, ручным лабрадором. Его улыбка подкупала, и ученицы школы Алтиор города Деполе хранили снимки этой самой улыбки в скрытых папках своих телефонов. Логан был уверен, что они смотрели на них в пакостные дни, тем самым поднимая себе настроение.

Джейкоб Эванс мог найти общий язык с кем угодно… кроме Мэддисон Эванс. Нет, к счастью, их не связывало родство. Они были однофамильцами, и, сколько Джейк себя помнил, столько Мэдс его ненавидела. А ненавидела она со всей экспрессией! Ни капельки не скрывая эмоций.

День Джейка не задался, когда на химии к нему подсадили сумасшедшую Эванс. Он смотрел на нее и не мог поверить, что девочка, которая выглядит подобным образом, имеет высшие баллы по всем предметам и является гордостью школы наравне с Логаном. У нее были длинные рыжие ужасно непослушные волосы и зеленые, цвета свежего луга, глаза, смотревшие на Джейкоба с пренебрежением. Он настолько не привык видеть подобное во взглядах женской части школы Алтиор, что на миг лишился дара речи. Полные красные губы девушки сжались в тонкую линию. Джейкоб вспомнил, как однажды Блэквуд сказал, что Мэдс горячая… Да-да, он обвел ее взглядом, присвистнул и сказал: «Какая горячая штучка!» Она услышала и показала ему средние пальцы. К слову, средних пальцев было три: один на правой руке, другой на левой, а третий – на футболке с кричащей надписью «На хрен патриархат». Только его ненормальному кузену Блэквуду могли нравиться столь ненормальные девушки! Сегодня же Мэдс горделиво восседала в футболке, на которой красовалось послание «Мои яичники больше твоих яиц». В носу пирсинг, все ухо в сережках. Она была абсолютной противоположностью того, что привлекало его в девушках.

Весь день он проносил в себе эту бурю эмоций и планировал выпустить пар на тренировке. Вот только не успел. Сегодня вместо положенных двух часов тренер Майлз выделил час – и то на разминку. Сославшись на день рождения внучки, он удрал, оставив Эванса с гулко бьющимся сердцем и желанием что-нибудь сломать. Гребаная Мэдс! Завела его с пол-оборота! У этой девчонки талант пробуждать в нем худшее.

Джейкоб задержался в раздевалке. Холодный душ постепенно охлаждал разгоряченную кожу. Досчитал до ста десяти, перекрыл поток воды и сделал глубокий вдох.

– Так-то лучше, – пробормотал Джейк и вышел в абсолютно пустую раздевалку: команда была рада короткой тренировке и свалила как можно скорее.

Джейк медленно стирал капли воды полотенцем, как вдруг услышал хлопок двери.

– Какого черта ты так долго, Эванс?

Нет-нет! Джейк закрыл глаза. Ему же мерещится этот отвратительный голос?

– Честное слово! Ты хуже чирлидерш, которые прописываются в ванной!

Безумная Мэдс стояла, скрестив руки на груди, и нетерпеливо стучала каблуком кожаного сапога, ничуть не смущаясь при виде его наготы. Она задрала бровь и оглядела парня сверху вниз. Джейк сконфуженно хлопнул глазами, чувствуя, как краснеет.

– Чем могу помочь? – наконец нашелся он и обернулся полотенцем. Девочки обычно смотрят на него с восхищением, обожанием, желанием… да с чем угодно, но только не со злостью и раздражением.

– Во-первых, ты забрал мою тетрадь по химии. Во-вторых, мы не доделали эксперимент. И поверь, учитель не собирается нас рассаживать! Я попробовала все: уговоры, угрозы, подкуп…